Распад Бреттон-Вудской системы сделал манипуляцию курсом собственной валюты, привязанной ранее к золоту, одним из доступных и приоритетных инструментов национальных банков. В последующем, подобный метод искусственной девальвации национальных валют между несколькими странами старающимися обесценить свою валюту относительно других, в интересах собственной экономики, получил название валютной войны (currency war). Несмотря на относительно давнюю историю, валютная война является редким явлением. Первая конкурентная девальвация (competitive devaluation) между странами носившая глобальный характер произошла в годы Великой депрессии. Отмена золотого стандарта в 1971 году сделала искусственную девальвацию заманчивой и перманентной возможностью, но редким явлением. С новой силой валютная война разгорелась в последние годы прошлого десятилетия.

Главными целями девальвации национальной валюты является повышение экспорта и снижение безработицы. При обесценении местной валюты импорт становится более дорогим и, следовательно, уменьшается, что и создает конкурентные преимущества для местных производителей, стимулирует рост национальной промышленности и способствует созданию новых рабочих мест. Паритет покупательной способности (purchasing power parity), ППС, главное понятие в определении курса валют. Для вычисления паритета покупательной способности двух валют определяется цена одного товара в странах эмитентах и соотношение этих цен, выраженное в разных валютах, является определителем курса обмена одной валюты на другую. Тем не менее, с помощью разных инструментов центральные банки могут влиять на курс национальной валюты, снижая или повышая ее реальную стоимость.

Центральный банк может осуществить валютную интервенцию (currency intervention) в целях снижения или повышения стоимости национальной валюты, ее девальвации и ревальвации и воздействовать на валютный рынок. Например, продавая иностранную валюту из собственных резервов, ЦБ покупает национальную валюту уменьшая этим количество последней и увеличивая массу первой, чем и способствует укреплению своей и ослаблению иностранной валюты. С помощью обратного механизма, покупки иностранной валюты ЦБ увеличивает массу национальной валюты и уменьшает количество иностранной в экономике и способствует обесценению первой, то есть ее девальвации. Это основной механизм влияния на курс национальной валюты, с помощью которого ЦБ, в условиях валютной войны, может препятствовать ослаблении или же усилении его валюты. Данный механизм можно охарактеризовать как часть валютного протекционизма (currency protectionism).

В условиях кризиса при низкой процентной ставке наиболее известным способом стимуляции экономического роста и девальвации местной валюты является политика количественного смягчения (quantitative easing, QE). Покупая финансовые активы банков и прочих финансовых институтов центральный банк вливает деньги в экономику увеличивая их массу. Это приводит к росту потребления, вследствие чего стимулируется рост экономики, снижается безработица и девальвируется валюта, снижение цены на которой приводит и к росту экспорта.

После отмены «золотого стандарта» эмиссия денег центральными банками не представляют особой трудности. В 1990 году общая стоимость валют в обращении превышала один триллион долларов США, в 2002 она достигла 2 триллионов, а в 2008 году, всего через 6 лет, общее предложение денег составила 4 триллионов долларов. И как видно из данной статистики вливание денег в экономику один из главнейших инструментов валютной войны.

Политику количественного смягчения главным образом проводят развитые страны, где и так низкая процентная ставка не позволяет ее дальнейшего снижения (процентные ставки ЦБ ведущих развитых стран: Федрезерв 0.25%, ЕЦБ 0,75%, Банк Англии 0.5%, Банк Японии 0,1%). В развивающихся странах высокие процентные ставки позволяют центральному банку действовать более гибко (процентные ставки ЦБ ведущих развивающихся стран: ЦБ Китая 6%, Индии 8%, ЦБ Бразилии 6.75%, ЦБ России 8.25%). С помощью процентных ставок национальный банк может влиять на курс собственной валюты, на уровень инфляции и на массу денег в экономике. Низкая процентная ставка позволяет коммерческим банкам занимать больше денег у ЦБ и выдать их частным лицам под низкие проценты. Помимо стимуляции экономического роста этот инструмент способствует притоку этих денег посредством инвесторов в развивающиеся рынки, что приводит к ревальвации местных валют, а это равноценно собственной девальвации. Низкие процентные ставки один из главных методов развитых стран в валютной войне против развивающихся.

Помимо указанных выше механизмов в валютных войнах государства используют контроль за движением капитала, осуществляет операции на открытом рынке и т.д.

Девальвация национальной валюты может иметь и риски. В первую очередь государство, искусственно девальвирующее собственную валюту, встретит те же действия со стороны других государств. Это может привести к глобальной валютной войне, определенные признаки которой мы можем наблюдать сейчас. Помимо этого девальвация местной валюты может привести к инфляции, если центральный банк при проведении валютной интервенции продаст национальную валюту, снизить процентную ставку или же влет в экономику денег больше требуемого. При девальвации национальной валюты снижается покупательная способность граждан, и их сбережения в данной валюте обесцениваются. Но инфляция может увеличить номинальные поступления денег в государственную казну, также государство, чей долг выражен в национальной валюте, выигрывает при его погашении.

Недавний мировой финансовый кризис стал началом для новой валютной войны, которая может перерасти в глобальную. Главными противниками в современной валютной войне являются крупнейшие экономики мира: США и Китай, с совокупным объемом ВВП более 20 трлн. американских долларов, равным 1/3 от мирового. Искусственно девальвированный юань делает импорт в Китай дорогим, а экспорт из Китая дешевым, что и превращает Китай в крупнейшего экспортера в мире. Наиболее от этой политики страдают Соединенные Штаты, которые являются крупнейшим торговым партнером Китая, с отрицательным сальдо торговли, принявший регулярный характер, и составившим в 2011 году 295 млрд. долларов. В 2010 году юань был обесценен по отношению к доллару на 30-40 %. Согласно МВФ это число составляло 27%. Помимо огромного торгового дефицита США страдают также от вывоза производства и утечки рабочих мест в Китай. Против подобной политики Китая выступают не только Соединенные Штаты, но и большинство развитых стран.

Главными механизмами развитых стран являются низкие процентные ставки ЦБ и проводимая, в частности США, политика количественного смягчения. Низкие процентные ставки способствуют притоку большого количества иностранной валюты на развивающиеся рынки, что в значительной степени приводит к удорожанию местной валюты. А ответные действия центрального банка по покупке иностранной валюты повышают риск инфляции.

После финансового кризиса начавшегося в 2007 году наиболее активно политику количественно смягчения использовали Федрезерв, ЕЦБ и Банк Англии. Хотя в первую очередь это было направлено на стимуляцию экономического роста оно также значительно обесценивало данные валюты и особенно доллар что не мог не вызвать критики Китая и других развивающихся стран, в частности Бразилии, Индонезии. К третьему кварталу 2010 Федрезерв приобрел казначейские, ипотечные ценные бумаги и банковские долги на сумму свыше 2 трлн. долларов. В дальнейшем Федрезерв провел второй раунд количественного смягчения. К 2012 году Банк Англии влил в экономику подобным образом более 370 млрд. фунтов. ЕЦБ и Банк Японии также приобрели ценные бумаги на миллиарды долларов влив их в экономику. Значительная часть этих денег попадая на развивающиеся рынки укрепляют местную валюту.

Искусственная девальвация национальной валюты стимулирует экономический рост и снижает безработицу и исходя из этого МВФ в 80-х годах прошлого века рекомендовал развивающимся странам обесценивать свои валюты. И когда слабая валюта из развивающихся стран, в частности юань, причиняет вред экономике развитых, в частности США, ответные меры последних приводят к валютным войнам. Валютная война, или же соревновательная девальвация, как ее называют на западе, вероятно, останется одним из главных инструментов экономического роста и внешней политики государств, особенно развивающихся, и в дальнейшем. Классическая война теряет рентабельность в современную постиндустриальную эпоху и может иметь пагубные последствия для человечества и по этой причине ее сменяют валютные, торговые и кибервойны.

Кризис перепроизводства и перенакопления может вызвать необратимые последствия не только в реальных, но и в «виртуальных» секторах экономики. Крупные интернет-компании серьезно переоценены и не обеспечены материальными активами, которые помогут им удержаться на плаву в случае экономических неурядиц.

После кризиса доткомов, случившегося в 2000 году, отношение инвесторов к высокотехнологичным стартапам и предлагаемым ими услугам сильно изменилось. Фактически в последнее время такие стартапы причисляют к «венчурным», высокорискованным проектам, и от них никто не ждет бешеной отдачи в первые годы.

В середине «нулевых», с распространением технологий web 2.0, интерес к новым проектам был высок, но с наступлением кризиса поток денежных вливаний в стартапы иссяк. Сегодняшние инвесторы если и готовы вкладывать в развитие нового и многообещающего сервиса свои средства, то, как правило, речь идет о скромных суммах $ 10−100 тысяч. Главный бонус – можно стать совладельцем вполне успешного бизнеса в случае его успеха, однако чаще всего успех и сверхдоходы так и остаются фантазиями, отображенными в бизнес-плане. «У венчурных стартапов два “инвестора”: дураки и друзья», – говорит директор по корпоративным финансам, партнер фирмы «Грант Торнтон» Иван Сапронов.

Ситуация кардинально меняется, стоит проекту набрать обороты – появляется огромное количество желающих выделить деньги на развитие и получить контроль пусть даже над небольшой долей компании. Самый яркий пример в этой области в последние годы – социальная сеть Facebook. Февральское объявление о том, что компания намерена провести IPO в 2012 году, привлекло такое внимания к событию, какого у интернет-компаний не было с тех пор, как на IPO в 2004 году выходил Google.

На сегодняшний день капитализация Facebook оценивается экспертами примерно в $ 100 млрд. Первоначальный объем размещения, указанный в документах, – $ 5 млрд. Вероятнее всего эта сумма будет пересмотрена в большую сторону, однако даже $ 5 млрд – это крупнейшее размещение в истории интернет-компаний.

Через каких-то десять лет в мире массового потребительского Интернета будет существовать около 25 компаний с капитализацией свыше $ 25 млрд, прогнозирует Юрий Мильнер, совладелец Mail.ru и основатель DST Global, которой принадлежит 10% Facebook. Такое мнение он высказал на Давосском экономическом форуме в январе, добавив, что никакого «пузыря» в этом сегменте нет – соответственно, и лопнуть он не может.

Перспективы неясные

Несмотря на то что Facebook существует много лет, не является стартапом, а его инвесторы утверждают, что никакого «пузыря» не существует, фактически речь идет о процессе, идентичном происходившему в конце 90-х, перед тем как случился «кризис доткомов»: закачке огромных денежных средств в компанию, не обеспеченную материальными активами.

Если во времена зарождения Интернета речь шла о новых сервисах и технологиях, то фактически единственный актив Facebook – виртуальные «юзеры». Такая компания не может стоить как весь Boeing или как треть «Газпрома». При той капитализации, на которую рассчитывает Facebook после IPO, один пользователь будет оценен в $ 80−120 – это, по оценкам интернет-менеджеров, не соответствует текущим рекламным реалиям. В год прибыль Facebook составляет около $ 1 млрд, 85% этих средств компания зарабатывает на рекламе.

Эксперты выражают сдержанное мнение относительно перспектив Facebook на фондовом рынке. «На данном этапе соцсети зарабатывают денег гораздо меньше, чем поисковики или интернет-магазины, – говорит руководитель отдела продвижения в социальных медиа корпорации РБС Ирина Черкасова. – Facebook – это просто большая база людей. Прибыль черпать не из чего, к тому же не стоит забывать, что предел роста соцсетей почти достигнут и интерес людей к соцсетям как к источнику “человеческого общения” угасает».

Если IPO Facebook пройдет удачно, то инвесторы, которые приобрели свою долю ранее, смогут очень неплохо выиграть, выйдя в кэш на пике ралли – ведь ажиотаж покупок однозначно будет. А «настоящие» инвесторы, особенно в перспективе двух-трех лет, вряд ли окажутся в выигрыше – по крайней мере, в сегодняшних реалиях нет примеров, когда не обеспеченные материальными активами компании могли бы серьезно увеличить свою стоимость. «Хороший пример – купонные сервисы, – говорит Ирина Черкасова. – Сколько стоил Groupon до выхода на IPO и сколько он стоит сейчас? Виртуальные, ничем не обеспеченные деньги сыграли злую шутку, когда купонные сервисы, не отладив систему возвратов, не проработав сервис, стали массово окучивать клиентов. К чему это привело? Люди перестают покупать купоны, заранее зная, что их обманут. Сейчас Groupon пытается завлечь пользователей эксклюзивными подписками за $ 29.99 год, отжимая из своей базы последнее».

Источник: World Economic Journal, №4, апрель 2012.

Для того чтобы пережить любой кризис с минимальными потрясениями, стоит понимать его первопричины. Французский экономист и профессор Университета Пари-Норд 13, автор нескольких книг и основатель социалистического журнала «Красная площадь» Франсуа ШЕНЕ считает, что в условиях экономического кризиса, накрывающего «второй волной» Европу, а вслед за ней и остальной мир, самое время перечитать Маркса и его последователей.

В чем лично вы видите причины финансового кризиса, который начался в 2007 году?

Кризис, который сегодня переживает мировой рынок – экономический, а не просто финансовый. Это кризис перенакопления капитала и перепроизводства. В так называемых «индустриальных» странах эти два явления сконцентрированы в определенных сферах – автомобильной отрасли, в сфере недвижимости и строительства. Но если рассматривать мировую экономику как единое целое, то краеугольным камнем перепроизводства в настоящий момент является Дальневосточный регион. Если говорить конкретнее, то это Индия и КНР, где перепроизводство затрагивает широкий спектр отраслей.

Чем опасно для западных стран перепроизводство в азиатском регионе?

В развитых странах из-за кризиса темпы промышленного производства падали в конце 2008-го и в 2009 году. В то же время в КНР происходили ровно обратные процессы. Таким образом, начиная с 2008 года западные страны фактически разрушали неприбыльные средства производства, а взамен велась гонка за создание производственных мощностей в КНР. Многие европейские государства в настоящий момент пытаются выплатить внешние долги независимо от того, какие экономические и социальные убытки это принесет. Одно из самых опасных последствий – рост привлекательности Китая как нового поля для инвестиций со стороны мировых корпораций и, как следствие, деиндустриализация западных стран.

Что вы имеете в виду, когда говорите о перенакоплении капитала?

Период накопления начался очень давно, примерно с 1942 года в США и с 1948 года в Европе и Японии. По сути, этот длинный цикл накопления капитала ничем не прерывался: в США с тех пор было два кризиса, небольшой в 1952 году и чуть более значительный в 1973−1975 годах. За это время был накоплен колоссальный объем «фиктивного» капитала – этот термин Карл Маркс использовал для того, чтобы показать разные значения слова «капитал» с разных точек зрения, к примеру со стороны финансовых инвесторов, домохозяйств со сбережениями или производств. Маркс подчеркивал разницу между реальным накоплением, то есть инвестированием в средства производства, и накоплением доли фондового рынка. «Настоящий», то есть сосредоточенный в средствах производства капитал не может иметь двух жизней: с одной стороны, как рыночная стоимость ценных бумаг, а с другой – как реальный капитал, инвестированный в производство. То же самое, например, относится и к государственным заимствованиям – капитал, сосредоточенный в государственных бондах, Маркс называет «фиктивным» и «иллюзорным».

И что происходит, когда объем «фиктивного» капитала достигает критической отметки?

Сегодня финансовые институты в беспрецедентном масштабе диктуют государственную политику западных стран. Власть финансового капитала сосредоточена в очень влиятельных социополитических институтах и коренится в фетишистской иллюзии (поддерживаемой финансовыми организациями), что деньги порождают деньги. В определенный момент эта иллюзия наталкивается на суровую реальность, что сегодня и происходит. Бенефициары финансовой прибыли, в особенности в Европе, в последнее время все яснее осознают два важных момента. Первый – выплата процентов и дивидендов зависит от успешного завершения полного цикла накопления (деньги-капитал-производство-капитал-деньги). Второй – в условиях олигополистической конкуренции, которая превалирует в мировой экономике, контролировать инвестиции, влияющие на создание добавочной стоимости и самой по себе продукции, должны в большей степени государства и производители, нежели финансовые организации.

Как те процессы, о которых вы говорите, влияют на людей?

Вся существующая на сегодняшний день финансовая система приводит, а на самом деле даже толкает простых людей к тому, чтобы они усвоили – деньги делаются из денег. Финансовый фетишизм пустил корни в большей части западного общества. Люди ошибочно уверены, что от денег, от продуктивности этих денег, зависит благосостояние.

Относительная стабильность и прибыльность финансовой системы позволяют не осознавать этот капитал как «фиктивный». Другая важная грань общественного сознания – дома больше не воспринимаются как жилье, это теперь «актив», «капитал». Людям внушается мысль о том, что фиктивные процессы формирования и увеличения капитала – это то, из чего на самом деле состоит рынок. Следствие этого – ситуация в Еврозоне, когда президенты и премьер-министры считают в принципе возможным призвать граждан повиноваться предписаниям «рынка» и вовремя выплачивать госдолг вне зависимости от того, какие траты на коллективном и индивидуальном уровне это будет означать.

Каков ваш прогноз на краткосрочную перспективу?

После периода слабого восстановления, который имел место с конца 2009-го по третий квартал 2011 года, мы видим, что американская и европейские экономики снова в крайне неуверенном состоянии. На самом деле неважно, какими будут экономические показатели 2012 и 2013 годов. Есть несколько очевидных вещей, о которых мы сейчас можем говорить в отношении краткосрочной перспективы. Во-первых, экономический рост в развитых странах будет слабым, многие европейские страны входят в период рецессии. Во-вторых, развивающимся странам придется искать новые возможности для экономического роста в пределах развивающегося мира. И, наконец, развитым экономикам нужно будет любыми способами увеличивать внутренний спрос, реформировать сферы образования и здравоохранения и пересмотреть трудовое законодательство для снятия социального напряжения.

Источник: World Economic Journal, №4, апрель 2012.