Выступая на Гайдаровских чтениях, министр финансов Алексей Кудрин предложил увеличить Фонд национального благосостояния до 60% ВВП за счет продажи госпредприятий в целях обеспечения сбалансированности пенсионной системы.

Ну, уже хорошо, что министр не предложил еще больше повысить налоги и признал необходимость поиска иных решений. Идея формирования реального ФОНДА для финансирования пенсионной системы обсуждается уже несколько лет, и мы рады, что Минфин её услышал. Поможет ли такой подход?

Объем прогнозируемого на 2010 год ВВП равен примерно 1,5 трлн. долл. Таким образом речь идет о создании суверенного фонда объемом в 900 млрд. долл. Если его средства размещать на зарубежных финансовых рынках (именно такова идеология размещения средств суверенных фондов), при достаточно консервативной стратегии вложений, можно рассчитывать на доходность примерно в 5% в резервных валютах, т.е. на 1350– 1400 млрд. рублей, что сопоставимо с расходами федерального бюджета на обеспечение сбалансированности Пенсионного фонда, которые в 2011 году равняются примерно 1500 млрд. руб. Под влиянием демографических факторов такие расходы со временем будут увеличиваться, однако, при наличии огромного суверенного фонда понятно, что существенная их часть будет покрываться за счет процентных доходов от размещения средств фонда. Теперь посмотрим, а есть ли у государства такие активы.

Точный объем финансовых и нефинансовых активов, находящихся в государственной собственности не известен, пожалуй, никому. С относительной степенью достоверности можно оценить долю государства в капитализации российского рынка акций, т.е. стоимость наиболее ликвидных активов*. На данный момент, капитализация рынка оценивается нами в 1 трлн. долл. (с учетом материалов доклада5). Доля государства в капитализации данного рынка по данным доклада на начало 2007 года составляла 35%.

На настоящий момент времени эта доля, по нашей оценке, составляет 45–50%, т.е. 450– 500 млрд. долл. или половину от того размера фонда, который обозначил российский министр финансов. Если предположить, что государство мгновенно продаст все эти активы (что само по себе проблематично) и начнет размещение полученных средств в ликвидных финансовых активах, то доходы от размещения могут составить около 700 млрд. руб., что закрывает примерно половину «дыры» Пенсионного фонда.

И еще один момент. Нам представляется, что предложение министра «продать, а полученные деньги внести в фонд» обладает врожденным дефектом – а именно, широким пространством для бюрократического торга: Кого продавать? Когда продавать? Кому продавать? Что растянет процесс формирования фонда на десятилетия. Не кажется ли господину Кудрину, что гораздо проще просто передать такому фонду в собственность все акции торгуемых компаний, и пусть он сам решает сколько и когда продавать, а заодно займется реальным контролем за финансовыми потоками таких компаний и для начала улучшит положение Пенсионного фонда за счет повышения дивидендов?

* Впрочем, вряд ли министр финансов предполагал, что на продажу будут выставлены всевозможные госкорпорации (по форме или по сути), типа РЖД, ВЭБа, Ростехнологий, Росатома, Роснано и пр. Конечно, все они обладают, порой достаточно высокой, стоимостью, но как активы они абсолютно неликвидны в среднесрочной перспективе, т.е., по нашей оценке, приступить к их продаже раньше чем через пять лет не удастся.

Вот и подошел к концу очередной год на мировых финансовых рынках, и хотя большинство экспертов и аналитиков уже поспешили окрестить его «посткризисным», многие проблемы, свойственные глубокому экономическому спаду, сопровождали мировую экономику на протяжении всех последних 12-ти месяцев.

Начавшийся еще весной долговой кризис в ЕС по сей день не позволяет европейскому экономическому сообществу «вздохнуть полной грудью», заставляя европейцев жить в постоянном напряжении и неопределенности по поводу дальнейших перспектив развития. Невозможность выработки эффективных механизмов разрешения нынешних проблем в регионе ставит под сомнение само существование единой экономической и валютной зоны. Предпринимаемые местными властями шаги по стабилизации ситуации и улучшению бюджетно-долговых параметров пока скорее напоминают экстренные меры спасения, нежели долгосрочный план развития европейского региона, преодолевшего рецессию.

Вряд ли и действия американских властей, в первую очередь, монетарных, как-либо ассоциируются с прилагательным «посткризисные». Принятое в конце года решение со стороны ФРС США продолжить наращивание денежной базы свидетельствует о неспособности федерального резерва в настоящий момент запустить механизм кредитного мультипликатора. В итоге руководство ФРС в своих комментариях уже сейчас не исключает расширения нынешней программы эмиссионного стимулирования (чем, по сути, и является «количественное смягчение» ( QE)). В американском Центробанке готовы увеличивать баланс до тех пор, пока не будут вновь зафиксированы положительные темпы прироста объемов кредитования в реальной экономике. Проблема в том, что ни граждане, ни предприятия не проявляют никакой активности в деле привлечения кредитных ресурсов, не спешат и банкиры смягчать требования к потенциальным заемщикам. Как итог, предоставляемая ФРС ликвидность благополучно распределяется внутри финансовой системы, провоцируя «голый» рост цен на фондовых и товарно-сырьевых рынках.

В результате, по аналогии с QE1 (первой программой выкупа активов со стороны ФРС за счет новой эмиссии), главными бенефициарами нынешнего раунда количественного смягчения вновь становятся банковские структуры, при этом не только американского происхождения. Совсем недавно Федрезерв раскрыл информацию о программах спасения кредитных организаций в момент эскалации финансового кризиса осенью 2008 года. Как оказалось, крупнейшими получателями экстренных кредитов от монетарных властей США стали иностранные банки. К примеру, швейцарский UBS два года назад привлек от ФРС свыше $74,5 млрд., десятки миллиардов займов было предоставлено британским банкам с одной целью – не допустить дальнейшей распродажи активов на американских и зарубежных фондовых площадках. То обстоятельство, что ФРС во время кризиса был для иностранных банков фактически кредитором «последний инстанции», свидетельствует об одном примечательном факте - пока представители G20 спорят о необходимости создания наднациональных финансовых органов, введении новой мировой валюты (SDR и проч.) и о других абстрактных идеях - ФРС США, фактически явочным порядком, без публичного объявления, превратилась в тот самый мировой регулятор. Только, к сожалению, мировой финансовый «кардинал» действует лишь в интересах крайне ограниченного круга лиц – международных инвестиционных банков. Кстати, недавнее «дружное» повышение гарантийных требований крупнейшими биржами США и Европы также косвенно свидетельствует о появлении мирового финансового руководства, пытающегося взять под контроль динамику цен на финансовые активы в интересах все того же круга лиц.

И QE1, QE2, и далее по списку - это, в первую очередь, меры по поддержке крупнейших финансовых институтов (получающих доступ практически к бесплатным источникам фондирования) и наиболее богатой части мирового сообщества, которые и требуют все новые и новые порции ликвидности для поддержания богатства, поскольку главная угроза для них – «медвежий» рынок. Что же касается возможного роста инфляции на фоне безответственной политики ФРС, то видимо, о таком «пустяке» должна беспокоиться, в первую очередь, наиболее бедная часть населения, так как именно по ним сильнее всего ударяет рост цен на продукты питания и товары первой необходимости.

С момента начала раздувания баланса ФРС, т.е. последние два года, все действия монетарных властей США так и не привели ни к снижению безработицы (широкий показатель, включающий скрытую безработицу и неполную занятость, достиг 17%), ни к росту благополучия беднейшей категории граждан. Напротив, к концу 2010 года около 43 млн. американцев вынуждены были обращаться за продуктовыми талонами (food stamps), т.е. 14% населения США получают субсидии для покупки продуктов питания. В то же время, наиболее богатая часть граждан чувствовала себя в кризис весьма комфортно - к примеру, по итогам 2009 года доля доходов 20% наиболее обеспеченных американских домохозяйств превысила 50% в общем объеме доходов населения США. Таким образом, QE фактически усилило социальное расслоение в американском обществе. Все это лишь подтверждает идею, что все средства и усилия ФРС пока идут в одном направлении.

При этом наблюдается явная закономерность: чем больше денег впрыскивается в мировую экономику, тем меньшим эффектом они обладают. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на текущую динамику доходностей американских облигаций, которые после решения ФРС о начале QE2 лишь растут. Между тем, именно желанием снизить кредитные ставки (тесно привязанные к тенденциям на рынке госдолга) глава Федрезерва оправдывал начало нового раунда количественного смягчения. Как видим, результат пока прямо противоположный. Возможно, этого кого-то и смущает, но только не финансовых гигантов, «снимающих сливки» с нынешнего ралли на фондовых и товарно-сырьевых рынках. Финансовые корпорации стали зависимыми от денег ФРС, поэтому, в случае необходимости, они готовы пролоббировать и QE3, и QE4… Фундаментальная проблема только в том, что подобное привыкание вызывает ложное чувство богатства. Ведь в этом случае капитал прирастает не за счет увеличения эффективности труда, появления новых прорывных отраслей и технологий, а за счет «рисования нулей» на балансе ФРС. Таким образом, само понятие «богатство» обесценивается и девальвируется.

Мы верим, что рано или поздно мировой экономике придётся пройти через «эффект отмены», по аналогии с «ломкой» у наркозависимых людей. Отсутствие новых порций ликвидности, рост ставок и другие меры повышения монетарной и бюджетной дисциплины приведут к существенному падению на финансовых рынках. Но без подобных жестких краткосрочных последствий избавить мировую экономику от губительной «ликвидозависимости» не удастся.

Данное лирическое отступление было сделано нами для обозначения наших долгосрочных взглядов на перспективы мировой экономики и пути дальнейшего развития; что же касается ближайшего года, то здесь по-прежнему «музыку» будут заказывать те же «герои», которые сейчас получают прибыль от действий американского Федрезерва.

Какие именно тенденции ожидаются на глобальных рынках в 2011, и по каким формальным и объективным причинам будут формироваться тренды на акции, валюты и товарно-сырьевые активы, читайте в нашем новом годовом прогнозе, подготовленном аналитиками ФГ «Калита-Финанс».

Одной из тенденций 2010 года на рынке банковских услуг стало ускорение темпов накопления россиянами сбережений. Ежемесячное увеличение объемов средств на вкладах в текущем году составило 2,41% (в 2009-м году – 2,01%). По прогнозу БКС, в IV квартале 2010 года размер средств на банковских депозитах увеличится еще на 5,9% – с 8,7 трлн до 9,22 трлн рублей. В 2011 году популярность депозитных продуктов еще более вырастет – размер средств на банковских вкладах возрастет на 29,7% и достигнет 12 трлн рублей.

Предпочтения пользователей финансовых услуг

По результатам проведенного исследования, средняя сумма, которую вкладчики/инвесторы готовы ежемесячно откладывать в качестве накоплений, составляет от 22 тыс. до 36 тыс. рублей (для разных сегментов по доходу). При этом средний доход этой категории населения составляет 91 тыс. рублей на одного члена семьи. Как правило, участники опроса используют несколько способов хранения средств. Среди наиболее популярных – хранение в наличных средствах (в рублях – 72%, в валюте – 20% опрошенных), на депозитах (рублевых – 41%, валютных – 12%, соответственно), а также инвестиции в ценные бумаги (14% участников опроса). Вкладывают накопленное в собственный бизнес 13% участников исследования, в драгоценные металлы (включая обезличенные металлические счета) – 11%, в недвижимость – 7%, не имеют сбережений – 4%. При этом в наличных и на текущих счетах хранится очень существенная доля сбережений – 64% от совокупного объема сбережений в исследованном сегменте. Для сравнения, на долю инвестиций в ценные бумаги приходится всего 6%.

В то же время на момент проведения исследования (сентябрь 2010 года) депозит был открыт у 42% опрошенных (в большинстве случае, один, 40% вкладчиков заявили о наличии 2-х и более открытых вкладов). Наибольшее количество депозитов открыто на сумму от 100 тыс. до 300 тыс. рублей.

По данным опроса, существенная часть аудитории ориентирована на долгосрочные инвестиции. Доля тех, кто собирается инвестировать деньги на срок от 1 года, составляет более 31%, еще 34% готовы изымать средства из оборота на срок от 6 месяцев до года. Инвестиционные предпочтения 35% респондентов распределились в краткосрочном сегменте – от 1 месяца до полугода.

Результаты изучения потребительских предпочтений пользователей финансовых услуг подтверждают ряд трендов, выявленных другими исследователями. В частности, рост интереса к накоплениям на банковских вкладах. Согласно декабрьскому всероссийскому опросу НАФИ, 32% россиян предпочитают хранить деньги на банковских депозитах, еще 31% хранят средства и во вкладах и в наличных деньгах. Вместе с тем, данные АСВ дают несколько иную картину способности россиян к сбережению средств. Так, в октябре 2010 года средний размер банковского вклада составлял 19,6 тыс. рублей. За последние пять лет этот показатель растет гораздо медленнее (в 2,8 раза), чем общая сумма средств на банковских вкладах (в 3,9 раза).

«Действительно, вклады мельчают, – отмечает Павел Сороковой, начальник отдела Структурных продуктов Финансовой группы БКС. – Сегодня клиентская база российских банков растет преимущественно за счет пенсионеров, получивших с ростом объемов социальной поддержки от государства больше возможностей для накопления. Предложение высокой ставки, в условиях действия системы страхования вкладов, остается основным фактором привлечения новых клиентов. Но чтобы привлекать экономически более активную аудиторию, банкам придется внедрять новые, более сложные, продукты с добавленной стоимостью». Как показало исследование БКС, инвестиционные предпочтения потребителей финансовых услуг с разными доходами мало разнятся. Но именно экономически активные потребители, с более высокими инвестиционными возможностями готовы рассматривать альтернативные подходы к сбережению накоплений.

«В сегменте более обеспеченных инвесторов с накоплениями в объеме от 300 тыс. рублей и более, мы видим готовность приобретать комплексные финансовые продукты, обеспечивающие более высокую доходность, чем банковские депозиты, – говорит Павел Сороковой. – Речь идет о различных инвестиционных инструментах с более высокой доходностью, но со 100% гарантией надежности или строгим ограничением риска невозврата». На российском рынке в этом сегменте продуктов сейчас предлагаются индексные (индексируемые) депозиты, а также различные виды структурных продуктов. Мы в этом следуем основным мировым тенденциям, например, в США инвестиционные продукты с ограниченным риском давно теснят банковские депозиты в борьбе за клиента, считает эксперт.

Этому способствует, в частности, тенденция снижения процентных ставок на рынке банковских продуктов, которая очень четко прослеживается в последние полтора года. И клиенты, которые в посткризисный период были привлечены сверхвысокими для депозитов процентными ставками (до 20% годовых) вынуждены искать альтернативные банковскому вкладу инструменты, например, структурные продукты с гарантированной доходностью.

Тенденции рынка банковских услуг

По прогнозам аналитиков, ориентируясь на нового клиента, банкам придется делать ставку на более сложные продукты. Вряд ли это будет что-то новое – российский рынок банковских услуг лишь следует основным трендам, которые давно освоены на развитых рынках. В ближайший год российские финансовые институты, прежде всего, будут осваивать структурированные продукты, которые давно теснят в развитых странах стандартные депозиты, т.к. позволяют получить больший доход при минимальных рисках. А также активно локализовывать для российского рынка идеи и продукты, успешно «выстрелившие» у иностранных коллег. К примеру, Альфа-банк недавно выпустил «Копилку для сдачи» - аналог продукта «Сохраняй сдачу» («Keep the change») Bank of America. Среди других иностранных сберегательных продуктов, которые могут быть интересны для копирования, выделим: депозиты со ставкой, привязанной к какому-либо яркому событию (по примеру «McCain/Obama Deposit» от португальского банка BancoBest, где ставка по вкладу устанавливалась в зависимости от итогов выборов президента США), депозит «Champion Saver» от банка NationWide, с плавающей ставкой, привязанной к ставкам банков, которые всегда предлагают самые лучшие условия по вкладам, проект SmartyPig для социальных сетей от WestBank, который предлагает выбирать клиенту цели накоплений, а его друзьям в социальных сетях помогать достигать их своими взносами.

В 2011 году в виду отсутствия большого потенциала роста в существующих клиентских сегментах российские банки начнут работать с молодежной аудиторией (студенты, молодые специалисты). Впрочем, как показывает иностранная практика, эта аудитория требует нестандартных продуктов и большей активности банков по развитию финансовой грамотности.

Программы по повышению финансовой грамотности населения также станут драйвером привлечения новых клиентов в депозитные продукты. За рубежом успешно работает ряд таких программ – например, британская MoneySense, – которые вовлекают потенциальных клиентов в пользование финансовыми продуктами, мотивируют ставить себе краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные цели накоплений и помогают с выбором средств их достижения.

Свою роль сыграет и тренд на изменение в формате и системе дистрибуции. Уже в прошлом году несколько российских банков объявили о тестировании формата микро-отделений «у дома». Предполагается, что после тестирования данный формат существенно расширит географию и качество присутствия банков. Например, на Украине число банковских отделений на 1000 человек значительно превосходит аналогичный показатель в России.