Коррупция в молочной отрасли и оценка ее влияния на стоимость молока.

На пути молока от производителя до потребителя, как, впрочем, и любого другого продукта питания, коррупция вносит существенные коррективы в отпускную цену товара, отмечается в представленном на Апрельскую конференцию докладе аналитика Центра Антикоррупционных исследований «Трансперенси Интернешнл-Р» Любови Константиновой. Не будь в России коррупции, молоко могло бы стоить на 20-30% меньше.

В России цена на молоко одна из самых высоких в мире. Это обусловлено дефицитностью этого продукта, а также высокой сезонностью из-за низкой эффективности хозяйств. Летом производится на 70% больше молока, чем зимой, когда потребление, наоборот, выше. Кроме того, в цене продукта заложена и коррупционная составляющая. Точно определить ее невозможно, хотя бы потому, что рынок крайне неодонороден. Опрошенные Константиновой эксперты говорят, что около 5-6 рублей в конечной стоимости — коррупционные издержки. Объективных данных об объемах коррупции в отдельных отраслях экономики попросту не существует, поэтому главным способом выявить проблемы молочной отрасли и коррупционные надбавки, стали экспертные интервью с руководителями профобъединений в молочной отрасли, непосредственно с фермера, компаниями по переработке и дистрибуции молочных продуктов.

Производство молочных продуктов — достаточно трудоемкий и многофазный процесс. При этом с серьезными трудностями производители молока сталкиваются уже на «нулевом» этапе — создании фермерского хозяйства, для чего только на сбор необходимых документов нужно потратить около 2 лет. Затем возникают проблемы с инфраструктурой — нередко при подведении коммуникаций фермеры сталкиваться с коррупцией.

Коррупционные риски и другие дополнительные издержки в производственной цепочке молока «Производитель сырого молока – Розница»

Основной проблемой молочной отрасли Константинова называет в своем докладе проблему избыточного регулирования в отрасли. В частности, существует двойной контроль со стороны Россельхознадзора и Роспотребнадзора как на этапе производства, так и на этапе переработки молока. Опрошенные эксперты отмечают, что в каждая компания контролируется 30-40 надзорными службами, требования которых не только могут дублироваться, и быть избыточными, но и противоречить друг другу. Это провоцирует производителей на неформальные практики решения вопросов с контролирующими организациями для ускорения процесса получения разрешений и сертификатов.

К коррупционным издержкам стоит отнести и откаты (в том числе за некачественный товар), которые зачастую просят у фермеров крупные перерабатывающие заводы.

Коррупционные риски и дополнительные издержки в производственной цепочке молока для российских компаний «Производитель – Переработка в российской компании – Розница»

Интересна ситуация на этапе дистрибуции молочных продуктов. Оказывается, ниже всего коррупционная нагрузка в секторе «традиционной розницы». Обычный розничный магазин не является сильным игроком в производственной цепочке, следовательно, мало кто прибегает к открытому или скрытому коррупционному вымогательству. А вот на рынках и в крупных сетях конечная цена молока увеличивается, покрывая коррупционные издержки различной природы.

По оценкам некоторых респондентов доля коррупции (как государственной, так и коррупции в частном секторе) в цене молока составляет от 15% до 30%, то есть, если литр молока стоит 40 рублей, то потребитель может платить за коррупцию от 6 до 12 рублей за литр. Если учесть, что в среднем на душу населения потребляется 262 кг молока в год (Динамика потребления продуктов питания в домашних хозяйствах, Федеральная служба государственной статистики), то средняя плата за коррупцию при покупке молока может составит от 1 572 до 3 144 рублей в год. На первый взгляд — это незначительная сумма, однако это только потенциальная плата за коррупцию при потреблении только одного продукта питания, тогда как корзина потребителя включает в себя еще и овощи, фрукты, мясо, яйца, хлеб и многое другое, напоминает в своем докладе Любовь Константинова.

Введение

По данным Индекса взяткодателей 2011 Transparency International , бизнес в России использует подкуп государственных служащих или в межкорпоративных отношениях чаще, чем в других странах. Мы предполагаем, что в результате возникновения необходимости решать проблемы с помощью неформальных платежей у предпринимателя происходит увеличение издержек, и, соответственно, часть этих издержек перекладывается на потребителя.

В данном исследовании на примере рынка молока, мы выяснили, с какими коррупционными издержками приходится сталкиваться бизнесу в этой отрасли. Мы выбрали этот рынок, так как молоко – это товар первой необходимости, который ежедневно покупают люди разного социального статуса.

Цель исследования – выяснить, с какими коррупционными проблемами приходится сталкиваться предпринимателям на каждом этапе производственной цепочки молока и оказывает ли это влияние на конечную стоимость литра молока в розничной продаже.

Основная гипотеза состоит в том, что на каждом этапе производственной цепочки помимо стандартной добавочной стоимости на цену продукта влияют коррупционные издержки, что увеличивает розничную цену литра молока для потребителя.

Мы провели 14 экспертных интервью со специалистами в области исследования потребительских рынков, представителями фермерских хозяйств и агрохолдингов, руководителями отраслевых ассоциаций, а также с сотрудниками перерабатывающих компаний. Сбор данных проходил в два этапа. Первый этап: июня 2011 – июль 2011. Второй этап: ноября 2011 – декабрь 2011. Полный список респондентов можно посмотреть в Приложении 2.

Производственные цепочки молока и коррупция

Молочный рынок очень неоднородный и существует несколько производственных цепочек молока с разными коррупционными рисками и структурой формирования цены. На основе интервью с нашими респондентами мы смоделировали возможные производственные цепочки и выяснили, какие коррупционные риски могут возникнуть в той или иной цепочке. Посмотреть схемы можно в Приложении 1.

Производственная цепочка «Производитель – розница» (Приложение 1, Рисунок 1) – это прямая продажа свежего молока с малых фермерских хозяйств. По статистике перерабатывающих компаний около половины свежего молока реализуется таким образом (примерно 15 млн. тонн от общего надоя 31,7 млн. тонн ). Обычно молоко из этой цепочки продается в Москве по более высокой цене по сравнению со средней ценой в магазинах, так как любые дополнительные издержки на транспорт, логистику, маркетинг, а также на решение проблем с помощью неформальных платежей заметно сказываются на увеличении себестоимости товара.

Производственная цепочка «Совместное производство и переработка – Розница» (Приложение 1, Рисунок 2) – это средние и крупные сельскохозяйственные компании по производству и переработке молока. В основном это региональные игроки, которые могут занимать большую долю в своем регионе, но не выходят на федеральный рынок. Цена в производственной цепочке «производство и переработка – потребитель» полностью контролируется одним предприятием, так как производство и переработка молока происходят внутри одного холдинга, а любые значительные повышения в цене происходят на этапе реализации. По сравнению с крупными заводами по переработке агрохолдинги являются мелким игроком, для которого любые дополнительные издержки (в том числе и коррупционные) сильно сказываются на цене продукта. Производственная цепочка «Производитель – Переработка в российской компании – Розница» (Приложение 1, Рисунок 3) – это наиболее распространенная схема производства молока, когда сырое молоко закупается у фермерских хозяйств и перерабатывается на заводах. Мы разделили производственные цепочки с переработкой в российских и западных компаниях, так как в первом и втором случае возникают разные коррупционные ситуации. По сравнению с крупными западными компаниями по переработке, любой российский завод является мелким игроком на федеральном уровне, и любые дополнительные издержки для такой производственной цепочки отражаются на стоимости молока.

Производственная цепочка «Производитель – Переработка в западной компании – Розница» (Приложение 1, Рисунок 4) – стандартное взаимодействие фермеров и перерабатывающих заводов, как и в предыдущей цепочке, только в данном случае в качестве переработчиков выступают крупные западные компании. Западные компании занимают большую долю на рынке (Данон-Юнимилк и PepsiCo Вимм-Билль-Данн вместе около 60%) и обладают высокой переговорной силой при взаимодействии с другими участниками рынка. Именно их продукты мы чаще всего видим на полках магазинов в Москве. Для крупных западных компаний дополнительные издержки (включая коррупционые) не столь критичны, как для мелких игроков.

Коррупционные риски в производстве сырого молока

Мы выделили несколько сфер, которые подвержены коррупционным рискам в процессе производства сырого молока: это барьеры входа на рынок, контролирующие органы, административное давление, а также коррупция в частном секторе.

Барьеры на входе

Основные барьеры входа на рынок производства молока это решение вопроса использования (или приобретения) земли сельскохозяйственного назначения, и проведение инфраструктуры к земле и зданиям на ней: «О коррупции можно говорить при запуске того или иного производства на уровне строительства, землеотвода, подключение электроэнергии, согласование различных условий с госслужбами и т.д. Просто так ничего не сделаешь» - рассказал нам представитель западной компании по переработке молока (респондент 7). Ситуация усложняется тем, что зачастую сложно установить собственника земли, многие существуют на бумаге, но их невозможно найти физически. «Переведение земли на сегодняшний день не может идти не по коррупционной схеме. Ни один квадратный метр земли в регионах сегодня не продаётся без каких-либо комиссионных. Размер трудно оценить, но какие-то средние показатели наверняка есть. Губернатор Калужской области говорил, что стоимость одного квадратного метра не должна превышать 30 тыс. рублей» - рассказал представитель фермерского хозяйства размеров на 200 голов скота (респондент 5).

Проведения инфраструктуры к земельному участку по сложности сравнимо с оформлением земли. Сама по себе земля без инфраструктуры представляет мало ценности с точки зрения молочного животноводства. Пример открытого коррупционного вымогательства при подключении газа рассказал нам фермер с хозяйством на 200 голов: «Что касается газификации. Мы столкнулись с явлением коррупционного вымогательства, несмотря на то, что существует поручение Газпрому от президента, согласно которому все жилые помещения следует газифицировать бесплатно. Например, подвести ветку газопровода и поставить распределительную станцию на 500 домов обошлось нам за 5 участков по 20 соток земли» - респондент 5. Если не соглашаться на подобные требования организаций, которые занимаются проведением инфраструктуры, то подключения воды, света и газа может занять очень длительное время. В результате, некоторые предприниматели решают вообще не выходить на такой рынок, это ведет к снижению конкуренции и в целом негативно влияет на деловую активность.

Контролирующие органы в производстве

Любое пищевое производство очень жестко контролируются со стороны всевозможных контролирующих инстанций: «У нас есть конкретные федеральные службы, надзоры. И подсчитано, что любой хозяйствующий субъект подвергается от 30 до 40 видов надзора. Другое дело, что у надзора бывает пристрастное мнение и беспристрастное» - рассказывает руководитель профессионального объединения в молочной отрасли (респондент 4). Лидирующие позиции в молочной отрасли занимают Россельхознадзор и Роспотребнадзор , при этом обе эти организации контролируют как производство, так и переработку молока: «В производстве наиболее серьезный контроль – Россельхознадзор, то есть ветеринарная инспекция, потому что не всякий пожарник долетит до ферм, не всякий налоговик будет с ним связываться, а для Россельхознадзора это их кормовая база. Все остальные могут пастись в других сферах, которые более привлекательны. Контроля по цепочке, конечно, очень много» - рассказал, специалист по исследованиям потребительских рынков (респондент 2).

Эксперты говорят о проблеме избыточного регулирования в молочном производстве, которая провоцирует производителей на неформальные практики решения вопросов с контролирующими организациями для ускорения процесса получения разрешений и сертификатов: «Препятствует развитию – обилие разрешений, которые приходится получать производителям продуктов питания. Сфера очень сильно «зарегулирована». Я знаю несколько крупных фермерских хозяйств в Башкирии, занимающихся производством кумыса. Поголовье – несколько сот лошадей. Очень много сил уходит на получение разрешений и сертификатов… это излишнее регулирование. Фермеры вынуждены платить, иначе им просто не дают разрешения и выливают молоко в канаву» - считает специалист по исследованиям потребительских рынков (респондент 3). Также существует проблема дублирования функций надзорных органов и наличие заведомо невыполнимых требований к производителю: «У всех надзоров предусмотрено наличие требований заведомо невыполнимых. И потом есть наложение функций надзоров: очень часто проверяют одно и то же две конторы. Соответственно, вы на всех этапах достигаете какого-то конформизма» - рассказывает руководитель профессионального объединения в молочной отрасли (респондент 4).

Помимо усиленного контроля со стороны надзорных органов проблемой существования коррупционных ситуаций является ментальность российских предпринимателей. Представитель фермерского хозяйства на 200 коров рассказал о случае с одним фермером: «Хозяйство находится прямо в городе, и у его владельца произошёл конфликт с Роспотребнадзором. Я спрашиваю, почему конфликт? Оказывается, он взятку не хочет брать. Ведь нет санитарно-защитной зоны, а портить отношения не хочется. Если с какой-либо стороны нет желания решать вопросы, то появляется коррупция» - респондент 5. Из описанных выше примеров напрашивается несколько выводов. Во-первых, существует необходимость изменения норм и требований на более реальные и выполнимые. Во-вторых, необходимо свести к минимуму проблему наложения контролирующих функций со стороны разных контролирующих инстанций. И, в-третьих, необходимо менять менталитет российского бизнеса, чтобы сами предприниматели не предлагали взяток.

Административное давление в регионах

Власть может оказывать влияние на ограничение конкуренции. Наши респонденты рассказали о наличии такой проблемы как административное давление властей на производителей молока в вопросах сбыта продукции перерабатывающим заводам: «Если говорить о влиянии глав и администраций районов, то они давали настоятельные советы председателям колхозов о продаже молока тому или иному переработчику. Например, я работал с Татарстаном, и там администрация района устно запрещала вывозить молоко своим колхозникам за пределы своего региона. Я мог бы дать им более высокую цену, нежели местный завод, который пользуется монополией» - рассказал представитель российского сельскохозяйственного предприятия на 16 семейных ферм по 50 коров и своим заводом по переработке молока (респондент 14). Зачастую, фермеры мирятся с таким положением вещей и не заявляют об этом в ФАС. Представитель западной компании по переработке молока рассказал, что они сталкиваются с такими ситуациями: «Что делают иногда региональные власти в период, например, осеннего дефицита, они могут прийти к фермерским хозяйствам и сказать: «Не продавайте молоко в Данон и Вимм-Билль-Данн, у нас есть свой завод, и вы будете возить молоко на завод, который находится в нашей области». При этом по ценам, которые ниже, чем наши. Сами фермеры не заявляют о таком давлении в ФАС, а мы за них это сделать не можем. Мы ведь молоко купим и уедем, а они останутся там жить и работать. Более того, молочное животноводство дотационное, оно получает субсидии, как из федеральных органов, так и из регионального бюджета, поэтому они от региональной власти очень сильно зависят, и не могут с ними ссориться» - респондент 8. В результате такого давления на фермеров они теряют потенциальную прибыль, так как сдают молоко по более низким ценам, чем могли бы его продать. Фермеры идут на это ради того, чтобы не портить отношения с местными органами власти и избежать лишних проблем.

Коррупция в частном секторе: откаты

Коррупционные практики укоренены в ментальности российского бизнеса, люди просто не понимают, как можно строить бизнес по-другому. Следовательно, коррупция распространена не только среди чиновников и собственников бизнеса, но и в межкорпоративных отношениях. Например, представитель компании по продаже оборудования для молочных ферм рассказал нам: «При продаже любого оборудования, как правило, 80% фермерских хозяйств просят откат. Мы считаем, что бизнес должен быть этичным, и с откатами у нас ни одной сделки не проходило, и мы проигрывали тендеры, потому что нас просили дать какой-нибудь процент, бывает, что 10% и 15% просят» - респондент 11. Если оборудование покупается с заложенным в его стоимость откатом, то повышается его стоимость из-за коррупционной составляющей, и это приводит к общему увеличению издержек и повышению себестоимости молока: «На мой взгляд, больше коррупции среди участников рынка. Получается: я хозяин, ты – поставщик. В любом случае, тот, кто закупает диктует свои условия. Если переговоры идут с руководителем, то ни о какой коррупции речи не идет, но если переговоры с менеджером компании, то, так или иначе, встает вопрос о вознаграждении. Либо в виде какого-то подарка, либо другого вознаграждения, процента от сделки. И потом все удивляются, почему так дорого закуплено оборудование? В результате, люди вынуждены завышать цены» - рассуждает представитель западной компании по продаже оборудования фермерским хозяйствам (респондент 11). Коррупционным практикам подвержена вся цепочка производства молока и при взаимодействии со всеми агентами может возникнуть коррупционная ситуация.

Аналитический доклад (4-ый этап): Стратегия развития финансовой системы России: блок «Обеспечение инновационного потенциала экономики (управление стоимостью, государственные финансы)»

Финансовый университет продолжает разработку по госзаказу финансовой стратегии России. В четвертом этапе исследования рассматривается связь финансовой системы и инновационного потенциала экономики. В первой из серии публикаций – о проблемах, существующих в отечественной финансовой системе.

Как отмечают во вводной части авторы доклада, определение необходимости перехода к инновационному экономическому росту обозначает новые требования к развитию финансовой системы Российской Федерации и типу реализуемой финансовой политики. В связи с этим ими сформулированы проблемные черты российской модели государственных финансов. Данная модель, имеет, по мнению авторов, следующие проблемные черты:

Высокий уровень фискальной нагрузки на экономику при достаточно низком уровне использования государственных доходов

Одной из проблем в области публичных финансов является расширенная роль государства в экономике страны (как собственника, регулятора, потребителя, посредника в перераспределении финансовых ресурсов). Как следствие, России присуща высокая фискальная нагрузка на экономику.

Фискальная нагрузка соответствует значениям стран с развитой экономикой и является одной из самых больших среди стран с развивающейся экономикой. Величина индикатора «Доходы консолидированного бюджета / ВВП» выросла с 25-28% в 1999-2000 гг. до 48-51% в 2007-2009 гг. В Китае данный показатель в 2009 гг. составил 27% (35% – в 2007 г.).

Если в развитых экономиках с высоким уровнем бюджетных доходов доля используемых расходов составляет 95-100%, то в России данный показатель – только 90%, т.е. часть доходов бюджета, собранных за счет повышенной налоговой нагрузки, не используется. Так, например, по величине социальных расходов бюджета к ВВП Россия находится на одном уровне с Китаем (бюджет которого ориентирован на инвестиции в экономику), Боливией, Казахстаном, Сальвадором и др. Уровень расходов на конечное потребление государственного управления в России выше, чем у большинства развивающихся государств, и сопоставим с англосаксонскими и западноевропейскими странами.

Учитывая, что по уровню доходов бюджета Россия приближается к показателям скандинавских стран, данная ситуация может свидетельствовать о недостаточной эффективности механизма распределения государственных доходов, а также невысокой эффективности социальной политики государства.

При сохранении текущего уровня фискальной нагрузки (около 50% ВВП), изъятие ликвидности из экономики и ее замещение внутренним долгом может привести к созданию дефицита ресурсов у бизнеса, что будет способствовать росту внешнего корпоративного долга, а, следовательно, создавать предпосылки для увеличения нестабильности финансовой системы России в периоды кризиса.

В конечном итоге, высокая фискальная нагрузка в России не позволяет стране обеспечить стабильный и качественный экономический рост за счет роста инвестиций, производства и внутреннего потребления. Для этого необходимо использование налоговых стимулов и инициатив (налоговые льготы, налоговые кредиты, налоговые каникулы) для поддержания налоговой нагрузки, оставляющей в распоряжении бизнеса достаточно финансовых ресурсов и стимулов для инвестиций.

Неэластичность доходов и расходов в условиях преобладания нефтегазовых доходов и расширенной роли государства в экономике страны

Зависимость от цен на энергоресурсы российской экономики деформирует механизм эффективного распределения собранных за счет повышенной налоговой нагрузки доходов бюджета.

Так, в период высоких цен на нефть значительная часть налоговых доходов приходится на нефтегазовые доходы (22-27% в 2008-2009 гг.). наблюдается избыточный приток средств, формируется профицит бюджета. За счет этих средств в российских условиях финансируется повышенный объем расходов, не связанных с инвестициями (социальные, военные, на государственное управление и т.п.). Значительная часть средств поступает на финансирование внебюджетных фондов-«стабилизаторов», а также на создание резервов Центрального Банка РФ.

Таким образом, с одной стороны, возможности бюджета по финансированию инвестиций уменьшаются за счет изъятия части экспортных доходов и их консервации в резервных фондах, а с другой стороны - происходит объемное осуществление расходов, не связанных с модернизацией экономики и повышением ее инновационного потенциала. В итоге доходы бюджета являются нестабильными и зависят от колебаний мировых цен на сырье, а расходы бюджета остаются высокими даже при падении цены на нефтегазовое сырье, т.е. проявляется неэластичность доходов и расходов.

Бюджетная политика слабо ориентирована на развитие экономики и формирование внутреннего спроса

Для российской модели государственных финансов характерен рост не связанных с инвестициями расходов государства (социальных, военных, на управление и т.п.) в периоды высоких цен на нефть, которые не сокращаются при их падении, приводя к расширению бюджетного дефицита. В структуре расходов консолидированного бюджета России преобладают социальные и военные расходы (60% и 16%), остаются высокими общегосударственные расходы (несмотря на низкий уровень государственного долга) и незначительными – расходы на национальную экономику.

Слабая ориентированность бюджета на развитие экономики проявляется и в структуре государственных инвестиций. Несмотря на то, что в 2009 г. уровень государственных инвестиций в России был один из самых высоких в мире, структура данных инвестиций остается в значительной степени военно- и социально ориентированной, а не направленной на модернизацию экономики.

Концентрация ресурсов в федеральном бюджете и сохранение дефицита средств федеральных внебюджетных фондов

Для российской модели государственных финансов характерна достаточно высокая степень централизации финансовых потоков. Основные доходы консолидированного бюджета приходятся на федеральный бюджет, доля доходов бюджетов субъектов РФ снизилась с 54,4% в 1999 г. до 38-40% в 2008-2009 гг.

Кроме того, характерно сохранение дефицита финансирования внебюджетных фондов федерального уровня и их высокой зависимости от безвозмездных поступлений из других бюджетов, в основном федерального (в 2009 г. доля безвозмездных поступлений из других бюджетов в ПФ РФ составила около 50%, в ФОМС и ФСС — 20-25%).

Диспропорции системы публичных финансов, связанные с взысканием денежных средств из сырьевого сектора

В период 2000-2007 гг. ВВП России увеличивался (в 4,55 раз, текущие цены), профицит консолидированного бюджета вырос в 14,46 раз, государственный внешний долг РФ сократился в 3,6 раза, государственный внутренний долг увеличился в 2,33 раза (т.е. уменьшился относительно ВВП). Излишки ликвидности стали оседать во внебюджетных фондах, созданных для абсорбции «избыточной» ликвидности. Обязательства Банка России перед федеральным правительством (кассовые остатки бюджета, средства внебюджетных фондов на счетах в центральном банке) увеличились в 2000 – 2007 гг. в 25,6 раза.

Таким образом, средства от сырьевого экспорта перераспределялись через бюджет на счета в ЦБ, превращались им в валютные резервы Банка России, размещаемые в валюты (преимущественно в активы в долларах и евро) и ценные бумаги развитых стран, таким образом, финансируя чужую экономику. Размещение средств суверенных фондов осуществлялось в соответствии с консервативной инвестиционной стратегией. Даже несмотря на высокие курсовые доходы, в долгосрочном плане доходность размещения средств российских фондов являлась одной из самых минимальных по сравнению с зарубежными суверенными фондами. Проблема «избыточной ликвидности» до кризиса решалась нерационально.

После кризиса в 2008-2010 гг. конструкция бюджета изменилась - впервые с 2000 г. бюджет стал дефицитным, для покрытия дефицита были использованы средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, резко возросли объемы государственных заимствований (в основном на внутреннем рынке).

Высокая роль государственных средств на финансовом рынке

Прямым следствием значительных изъятий финансовых ресурсов из национальной экономики является концентрация их на государственных счетах (20-60% широкой денежной массы с середины 2005 года), что является одним из самых высоких показателей по сравнению с другими странами. При этом до 2011 г. бόльшую часть данных средств представляли собой депозиты Федерального казначейства по учету средств суверенных фондов в ЦБ РФ. Только с 2011 г. при сокращении объема средств, размещенных на счетах суверенных фондов за период кризиса, происходило увеличение объема средств государственных бюджетов, размещенных на счетах коммерческих банков. В результате был осуществлен переход от политики полного фискального изъятия финансовых ресурсов из экономики в государственные резервы к политике предоставления накопленных государственных депозитов коммерческим участникам финансового рынка.

В то же время сохранение высокой фискальной нагрузки при значительных объемах накопления денежных средств на счетах органов государственной власти (даже при их частичном размещении на счетах коммерческих банков) и росте фондов-«стабилизаторов» не позволяет в полной мере использовать финансовые ресурсы страны на цели модернизации экономики и расширения внутреннего спроса.

Доклад Финансового университета предлагает следующие меры по модернизации российской модели государственных финансов и переориентация бюджетной системы на расширение внутреннего спроса:

1) Сбалансированное и постепенное снижение фискальной нагрузки на экономику в средне- и долгосрочной перспективе до уровней, характерных для Великобритании, Испании, Эстонии, Польши, Бразилии (около 40-45% ВВП), а также ориентация в долгосрочной перспективе на показатели новых индустриальных и быстрорастущих развивающихся экономик (25-30%ВВП – Корея, Сингапур, Гонконг; Малайзия, Чили, Индия, Индонезия и др.).

Снижение фискальной нагрузки может быть обеспечено за счет расширения налогового стимулирования инвестиций и инноваций, повышения эффективности использования бюджетных средств и имущества, повышения собираемости налогов.

В результате понижение налоговой нагрузки на экономику России будет способствовать увеличению ресурсов, остающихся в распоряжении бизнеса, а, следовательно, дальнейшему расширению спроса компаний на новые технологии и оборудование. Кроме того, нормализация фискальной нагрузки и улучшение инвестиционного климата в России приведут к снижению потребности корпоративного сектора в заимствованиях на внешнем рынке, сокращению корпоративного внешнего долга, повышению устойчивости финансового сектора России.

2) Увеличение и стабилизация на высоком уровне нормы накопления (повышение до 25% ВВП) и сохранение при этом стабильного потребления домашними хозяйствами, а также сокращения потребления государства (в части общегосударственных расходов).

Данная цель может быть достигнута за счет увеличения объема государственных инвестиций в основной капитал в экономике, образовании и науке, стимулирования роста капитальных вложений частного сектора, стимулирования роста инвестиционных товаров (машин, оборудования, технологий и др.) в товарной структуре российского импорта.

Рост государственных инвестиций может быть обеспечен за счет сокращения общегосударственных расходов, в том числе расходов на обслуживание государственного долга, высвобождения дополнительных бюджетных ресурсов за счет части средств ЦБ РФ (международных резервов) и федерального правительства.

3) Переориентация структуры бюджетных расходов и доходов в части увеличения расходов на экономику и сокращения общегосударственных расходов

Высвобождение дополнительных бюджетных доходов, направляемых на цели экономического развития, могут достигаться за счет следующих факторов:

Оптимизация расходов на жилищно-коммунальное хозяйство;

В связи с высоким уровнем износа жилищно-коммунального сектора и недостаточной обеспеченностью недвижимостью населения нецелесообразно значительное снижение государственных расходов в данной сфере. Эффективность отдачи от государственных инвестиционных расходов в данном секторе может быть повышена за счет привлечения частного финансирования (реализация механизмов государственно-частного партнерства, в частности, концессий), повышения уровня контроля за расходованием государственных средств.

снижение расходов на содержание государственного аппарата. Может быть достигнуто за счет оптимизации расходов на государственное управление: сокращения численности государственных служащих, реформирования штатной структуры учреждений государственного сектора и т.д.

Отметим, что размер общегосударственных расходов не является взаимосвязанным с государственным устройством (доля общегосударственных расходов в суммарных расходах для унитарных и федеративных государств примерно одинакова). Целевым уровнем доли общегосударственных расходов для России является 10-15% к общей сумме государственных расходов (14% — среднемировое значение в 2007 и 2009 гг.)

Оптимизация и повышение эффективности государственных военных расходов (увеличение расходов на коммерциализацию ОИС, налаживание эффективного трансферта научно-исследовательских и достижений военного характера в гражданскую сферу).

4) Повышение эффективности использования международных резервов и средств суверенных фондов, в том числе на цели модернизации экономики.

Одними из основных каналов высвобождения дополнительных бюджетных ресурсов являются:

Оптимизация валютных резервов (сокращение объема избыточных международных резервов с направление их через механизмы государственных инвестиций и размещения бюджетных средств в национальную экономику),

повышения эффективности размещения свободных бюджетных средств и использования части средств суверенных фондов для финансирования приоритетных направлений развития России.

Если кратко охарактеризовать февральскую банковскую статистику, то можно сказать: «Очень неплохо!» Без каких-то взлётов, но и без явных падений, довольно ровная и умиротворяющая статистика. Да, есть отдельные недостатки, но, как мы уже однажды призывали наших читателей, давайте радоваться тому, что есть, пока есть чему. Вот о вероятном будущем, вырисовывающемся сквозь настоящее, хотелось бы поговорить.

Злые языки говорят, что у российской экономики есть только один значимый управляющий параметр: цена на нефть. А уже отсюда пляшут все остальные макро- и микроэкономические показатели. Банковской системе, можно сказать, повезло: у неё таких параметров два – бюджет и приток/отток капитала. О том, что оба эти параметра, в свою очередь, также завязаны на внешнеэкономическую конъюнктуру, мы сделаем вид, что не догадываемся.

Чуть меньше года назад мы писали об идущей утечке ликвидности из банковской системы и говорили, что если дело так дальше и пойдёт, то мы увидим рост ставок по депозитам физлиц, а Банку России придётся разворачивать систему рефинансирования коммерческих банков. Спустя несколько месяцев наш прогноз полностью сбылся. Но это в прошлом – сейчас вопрос состоит в том, как жить дальше.

Итак, дано: ЦБ в настоящее время не осуществляет масштабную эмиссию рублей через скупку иностранной валюты, притекающей в страну в результате положительного внешнеторгового сальдо, а точнее, сальдо по текущим операциям. В этих условиях решающим фактором для динамики банковской ликвидности остаётся бюджетная система. Статистика прошлого года, когда за одиннадцать месяцев из экономики было «вынуто» 2,66 трлн (!) рублей, убедительно это демонстрирует. Правда, Минфин пытался действовать по принципу «сам сломал, сам и починю», но выходило у него, прямо скажем, не очень. Конечно, в тот момент, когда банки стали задыхаться от нехватки рублей, а их непосредственный госкуратор устами своих руководителей исполнял старую мантру «всё нормально, нам денег хватает», депозиты Министерства финансов сыграли свою стабилизирующую роль. Но проблема состояла (и состоит) в том, что налоги платят клиенты всех банков, а депозиты могут получить только крупнейшие кредитные организации в количестве нескольких десятков.

Сезонное облегчение должно было наступить в январе, так как в конце 2011 года бюджет разом влил в экономику 1,18 трлн руб. Но этого не произошло. Почему? Всё просто. В условиях слабой деловой активности, деньги, упавшие на счета бюджетополучателей в банках (причём, в основном в госбанках), элементарно за короткий послепраздничный период не успели разойтись по всей экономике. Впрочем, это было бы уж слишком просто, а на самом деле бюджет в январе успел исполнить ещё один финансовый финт, «отсосав» из экономики 291 млрд руб. Поэтому ситуация с ликвидностью стала похожей на нормальную лишь в феврале, когда счета федерального бюджета в Казначействе «похудели» на 190 млрд руб., использованных для финансирования предвыборного дефицита. Но вот выборы закончились, что дальше? Вопрос…

Впрочем, Банк России даёт нам подсказку, прогнозируя скорый приток капитала в страну на плечах воцарившейся политической стабильности. То есть приток начался ещё в феврале, но что это за капитал? По-прежнему к нам охотно идут международные спекулянты, разгоняющие цены на финансовые активы и под это дело охотно укрепляющие рубль. Что бывает, когда они разом снимаются и уходят, мы прекрасно помним. Но сейчас интереснее другое: что будет, если, как и прогнозирует ЦБ, к нам ринутся настоящие инвесторы с настоящими инвестициями?

Напомним, Банк России нынче таргетирует инфляцию и слабо (во всяком случае, в условиях оттока капитала) вмешивается в процесс курсообразования. Значит ли это, что и в условиях двойного профицита будет то же самое? Если да, то надо срочно продавать все активы в иностранных валютах и входить в рубль, ибо его существенное укрепление неизбежно. Правда, наши капитаны бизнеса пока в это не особо верят, но это их проблемы, ведь сильный рубль тогда станет их сверхпроблемой! Тот, кто скажет, что наша промышленность, не связанная с продажей сырья, при существующей чудовищной инфраструктуре, непростом климате и высоких удельных трудовых издержках (заметьте, про пресловутый инвестклимат – ни слова!) является конкурентоспособной на мировом рынке, пусть первым порвёт этот бюллетень. Подорожавший рубль сделает такую конкуренцию практически невозможной. Интересно, как на это посмотрят одним властям известные потенциальные инвесторы, так и ждущие мая-июня-июля-…, чтобы наконец-то вложить во большом количестве свои евро/доллары в российскую экономику? Впрочем, опять же это проблемы тех самых инвесторов. А что же наши банки? Они останутся заложниками расходов бюджета, с одной стороны, и рефинансирования от Банка России – с другой. Так что копите залоги, господа банкиры, чтобы не ходить к регулятору с пустыми руками!

Но есть и второй вариант, уже пройденный нами в 2009–2010 годах: руководство ЦБ отодвинет инфляционное таргетирование на дальний край стола и по старинке начнёт пополнять валютные резервы. Рубль будет стабилен, банки полны денег, Минфин сможет безболезненно стерилизовать денежную массу, ЦБ можно не заморачиваться с рефинансированием. Красота! Правда, эти деньги банкам будет особо некуда девать, разве что надувать ими очередные пузыри, да и с планами по снижению инфляции до желанных уровней всё не очень красиво получится…

А может, лучше и не надо нам никаких иностранных инвестиций, пусть лучше деньги по-прежнему утекают из страны? Как говорится, капитал с воза, Центробанку легче.