Тревога подбиралась к биржам не торопясь. За речами о победе над кризисом в 2009-2011 годах скрывалась угроза его обострения. Но биржевые часы экономики показывали неплохой настрой, веру в хорошее будущее – рынки росли, пока в мае не замерли в ожидании неизвестно чего. Укрытый монетарными мерами экономический кризис как пробуждающийся вулкан пускал ядовитые пары.

30 апреля стал последним днем оживления на фондовых и сырьевых площадках. Последовавшее в мае падение служило сигналом для администрации США о том, что еще до конца второй программы «количественного смягчения» денежной подпитки перестало хватать. Наступило время многомесячного застоя. Но застой этот на рынках знаменовал не всеобщее успокоение от якобы давно имевшего место окончания кризиса, а растущую тревогу. Она пропитывала деловые и политические верхи: буржуазные круги внимательно следили за шагами в США и ждали решений о новых денежных потоках для крупного бизнеса. Российские власти тоже понимали, что время покоя кончается.

Нефть почивала на высоком уровне, хотя она и потеряла 10-15 долларов от 123 долларов за баррель в конце апреля. На фоне рыночного застоя дорожало золото; лишь на волне последовавшего затем биржевого падения оно понесло весьма ощутимые потери. Но значение его падение не сопоставимо со значением обвала, последовавшего за майско-июльской паузой. Крупнейшие банки не дождались принятия решения об оказании им новой – еще большей, чем прежде денежной помощи со стороны США. Республиканский Конгресс пресек попытки Барака Обамы продолжить прежний курс монетарного «спасения экономики». США – в лице не только отдельных штатов, но и федерального правительства переходят к политике жесткой экономии.

В августе развернулось мировое рыночное падение. Оно продолжилось в сентябре, заставляя вспомнить все случившееся в 2008 году. Разница состоит в том, что тогда обвал стал неожиданностью для многих. Для российской бюрократии и корпоративной верхушки неожиданность эта была полной, шокирующей и ужасающей. Биржевые потрясения конца лета – начала осени предвиделись. Министр финансов Алексей Кудрин даже позволял себе пугать окружающих, что совсем не подходило оптимистическому лепету «лидеров нации» о модернизации или восстановлении уровня жизни в России близкого к докризисному. Уволенный в отставку в конце сентября министр даже незадолго до этого осмелился озвучить, что правительству хватит денег не более чем на год, если цена нефти упадет до 60-70 долларов за баррель.

Эти неуместные слова прозвучали перед самим съездом «Единой России» и оглашения будущим президентом Владимиром Путиным плана вернуть стране 7% рост ВВП. Не удивительно, что глава правительства не стал защищать своего подчиненного перед лицом нынешнего президента, открывшего внезапно, что у него и Кудрина есть какие-то серьезные разногласия. Может показаться странным, что бывший глава финансов страны дал себя уволить, хотя занимал свой пост многие годы. Может показаться, что он пал жертвой аппаратной борьбы. Она незримо предшествовала отказу Дмитрия Медведева от президентских амбиций. Однако, возможно, Кудрин совершил хитрый ход: переиграл своих.

Кудрин многому научился за время мирового кризиса. Он встретил его с твердой верой в невозможность падения. Его прогнозы и обещания поставила под удар экономическая реальность. Бывший министр не мог не понимать значения подготовлявшейся в первой половине 2011 года финансовой бури. При профиците российского бюджета, он проводил внешние заимствования. Кудрин превратился из оптимистичного в пессимистичного неолиберала: сторонника жесткой экономии и реакционной экономической политики вообще, но утратившего веру в светлое будущее. В 2008-2011 годах Кудрин являлся проводником и приверженцем курса пережидания кризиса. Однако вполне логично, что он не знает, что нужно делать, чтобы закончить кризисную эпопею.

Можно предположить, что Кудрина изгнали из правительства потому, что его черные сомнения нервировали первые персоны власти. Но с начала августа появились все основания, чтобы больше внимания обращать не на «дурные пророчества», а на их исполнение. Мировая экономика ощущает возвращение острой фазы кризиса. Процесс еще не зашел далеко. Но он грозит продолжить развитие: за падением рынков логично следуют обрушения в секторах промышленности, торговли, банковского дела и иных областях. Однако мог ли бушующий два месяца биржевой кризис разразиться без оснований в реальной экономике? Не связан ли он гораздо больше с падением реальных доходов трудящихся планеты, чем с изменением денежной политики США и не является ли это событие следствием сокращения потребления?

Либеральные экономисты считают за правило выводить промышленный спад как следствие финансовых потрясений. Нынешнее падение также кажется им результатом отказа Соединенных Штатов следовать дорогой денежной накачки банков. Однако прежде чем стал возможен биржевой кризис, в кризисе оказалась вся антикризисная политика администрации Обамы. Революции в арабских государствах стали возможны благодаря высокой инфляции. Она обрушила и без того низкие доходы трудящихся, сделав положение безвыходным. Но даже там, где не грянули революции, по итогам 2010 года – в результате роста цен, изменения условий труда и политики жесткой экономии – уровень жизни понизился.

По отношению к золоту доллар, а следом и другие валюты обесценились в 2 с лишним раза с 2008 года. Обеспечивая денежную подпитку банков, правительства брали средства не из воздуха: они напрямую и косвенно отнимали их у трудящихся классов. Стабильность 2010 года покупалась ценой отложенного кризиса, замаскированного, но расширившего свое материальное основание. Этот кризис лишь искал повода, чтобы вернуться. Загнать его обратно под землю может оказаться для неолиберальных правительств намного труднее, чем в 2009 году. Но даже в этом случае «арабские» всходы неминуемо будут пробиваться к свету, поскольку никакого развития до выполнения кризисом его работы не может быть. Однако на повестке дня не новая стабилизация, как в 2009-2010 годах, а движение к глобальной депрессии.

Колонка Василия Колташова

Отставка министра финансов РФ Алексея Кудрина избавит его от ответственности за последствия «второй волны» кризиса для российской экономики. К такому заключению пришли специалисты Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Отстранив бывшего министра от дел, первые лица государева показали, что не понимают опасности исходящей от новой дестабилизации мировой экономики. В отличии от них Кудрин знает, что показывают биржевые часы.

После застоя с мая по июль, рынки перешли к падению, продолжающемуся уже два месяца. «На смену «черному» августу пришел «черный» сентябрь и есть основания ожидать развитие биржевого кризиса», - полагает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. Вслед за падением на фондовых и сырьевых рынках должно последовать обострение ситуации в банковском секторе. «В отличие от 2008 года, обвал этого года ожидался всеми. Кудрин давно потерял свой оптимизм образца начала кризиса и понял, что, не имея никаких средств против «второй волны», лучше сойти с государственного корабля», - отмечает Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. По его словам, бывший глава финансов принял мудрое решение. Обещание Путина добиться 6-7% роста ВВП не согласуется с мировой экономической обстановкой. России необходимо готовиться к шторму, а не заниматься самообманом.

Принятое недавно решение о выдвижении Владимира Путина кандидатом от «Единой России» совпало с отставкой министра финансов страны Алексея Кудрина. Поводом для нее послужил откровенный пессимизм министра на фоне оптимистических реляций его начальства. Кудрин заявил, что после падения мировых цен на нефть до уровня $60-70 за баррель, «запаса прочности» России хватит на один год. Он также предупредил о скором приходе рецессии в экономику страны, что логично вытекает из длительного биржевого падения в мире. В отличии от прежних заявлений, Кудрин не обещал, что падение цен на нефть окажется краткосрочным. Бывший глава финансового ведомства, будучи по некоторым оценкам «наиболее профессиональным в правительстве», утратил присущий ему в докризисные годы оптимизм. Президент оценил его высказывания как «безответственную болтовню». Кудрин не пошел на уступки и оставил должность. Позднее он назвал принятое им решение давно продуманным.

Источник: ИГСО

Финансовые рынки подталкивают мир к новой Великой Депрессии. Власти, особенно в Европе, потеряли контроль над ситуацией. Они должны вернуть его и сделать это как можно скорее. Для этого нужно решиться на три отчаянных шага.

Во-первых, правительства Еврозоны должны принципиально определиться с новым европейским договором о создании единого Министерства финансов для всей Еврозоны. Между тем, Европейский центральный банк должен получить контроль над ключевыми банками в обмен на временные гарантии и постоянную рекапитализацию. ЕЦБ будет регулировать кредитные линии и непогашенные займы банков, а также внимательно следить за рисками. В-третьих, ЕЦБ позволит таким странам как Италия и Испания получить временный доступ к рефинансированию под низкий процент в пределах установленных ограничений. Эти меры успокоят рынки и помогут Европе выиграть время на разработку стратегии роста, без которой не возможно решить проблему долгового кризиса.

Вот как это должно сработать. На создание и согласование европейского договора о создании единого Министерства финансов уйдет много времени, поэтому, пока он находится в разработке, члены Еврозоны должны обратиться к ЕЦБ с просьбой взять на себя часть функций Минфина. Европейский фонд обеспечения финансовой стабильности (EFSF) все еще находится на стадии формирования, но в том виде, в котором он есть сейчас, единственным источником финансирования может быть только общее для всех Министерство финансов. При этом определять, как расходовать полученные средства, будут сами страны. Потребуется создать новый межправительственный орган, который обеспечит взаимодействие EFSF с Европейским центральным банком. Бундестаг и, возможно, другие законодательные власти должны будут одобрить создание такого органа. Первоочередная задача на сегодня - возвести «заградительные сооружения», которые не позволят Греции, в случае дефолта, утянуть за собой другие европейские страны. Наиболее остро в защите нуждаются банки и рынки облигаций таких стран, как Италия и Испания. Вот, как можно решить эти задачи.

EFSF будет использоваться в первую очередь для того, чтобы гарантировать рекапитализацию банков. Системно-значимые банки должны будут подписать обязательство перед EFSF четко соблюдать инструкции ЕЦБ, по крайней мере, пока Центробанк предоставляет им гарантии. Отказавшиеся не получат никаких гарантий. Таким образом, Европейский ЦБ будет диктовать банкам условия кредитных линий и кредитных портфелей, при этом жестко контролировать свои собственные риски. Такие действия остановят массовый процесс отказа от заемных средств, который стал одной из главных причин кризиса. Когда завершится рекапитализация в отказе уже не будет острой нужды. Чтобы снять давление с рынка государственных облигаций в таких странах как Италия и Испания, ЕЦБ понизит ставку дисконтирования. Таким образом, он создаст правительствам верную мотивацию для привлечения финансирования путем выпуска казначейских облигаций, а банкам - для их покупки. Банки смогут редисконтировать облигации через ЕЦБ, но они не станут этого делать, если бумаги будут приносить им больше прибыли, чем наличность. Таким образом, пока действует чрезвычайное положение, Италия и прочие страны смогут рефинансироваться под 1% годовых. При этом они должны будут соблюдать жесткие требования, в противном случае, им будет отказано в помощи. Ни ЕЦБ, ни EFSF не будут больше покупать облигации на открытом рынке.

Эти меры помогут Греции пройти через дефолт и не убить при этом мировую экономику. Но не следует думать, что он неизбежен. Если страна выполнила бы поставленные задачи, EFSF смог бы обеспечить «добровольную» реструктуризацию по ставке, скажем, 50 центов на один евро. При этом у него осталось бы достаточно средств для гарантии и рекапитализации европейских банков. А рекапитализацией греческих банков занялся бы Международный валютный фонд. Таким образом, дальнейшая судьба Греции зависит исключительно от греков. Перечисленные меры снимут острые кризисные симптомы: они нейтрализуют два главных источника проблем и убедят рынки в том, что Еврозона готовит надежные долгосрочные решения. Выработать их будет весьма сложно, поскольку режим, установленный ЕЦБ, не подразумевает никаких фискальных стимулов, а избавиться от долговых проблем можно только путем экономического роста. Вопрос о том, как создать действенные фискальные правила для Еврозоны должен стать предметом для переговоров.

Многие другие предложения обсуждаются за закрытыми дверями. Большинство считает, что EFSF нужно усилить, превратив его в банк или страховую компанию, или целевую финансовую структуру. С практической точки зрения, все предложенные варианты способны дать временное облегчение, но последующее разочарование лишь усложнит дело. Рынки, скорее всего, сумеют разглядеть бесперспективность неадекватных предложений, особенно тех, что идут вразрез со Статьей 123 Лиссабонского договора. Иными словами, можно использовать некоторую долю заемных средств в рекапитализации банков. Для этого не потребуется увеличивать размер EFSF, при этом само решение гораздо более радикальное, поскольку подразумевает введение общеевропейского контроля над банками. Конечно, это не понравится ни банкам, ни национальным правительствам, и только давление общественности сможет привести этот план в исполнение.

Джордж Сорос

Источник: The Financial Times