Казалось бы, еще недавно граждане США были горды собой: впервые за всю историю страны главой государства избран афроамериканец. Преисполненные патриотичных чувств, они с надеждой смотрели в светлое, как им тогда казалось, будущее.

И вот до следующих выборов остается меньше года, а светлое будущее так и не настало. По мнению аналитиков компании «FOREX MMCIS group», среди массы трудностей, которые на данный момент испытывает экономика США, выделяется проблема безработицы. Поэтому стоит уделить этому вопросу особое внимание и разобраться, что и как.

Представитель ФРС Ричард Фишер считает, что обострение ситуации на американском рынке труда может привести к гораздо более серьезным беспорядкам в обществе, чем проблема Греции. По мнению Фишера, общая неудовлетворенность действиями политиков, которые не в состоянии правильно воспользоваться заполненным «топливным баком» экономики, может оказаться губительной. Отметим, что Фишер был одним из трех представителей политической власти, которые в августе и сентябре проголосовали против смягчения денежно-кредитной политики ФРС.

Согласно последним данным по рынку труда в США, количество новых рабочих мест, созданных вне сельского хозяйства, в сентябре выросло на 103 тысячи, в то время как уровень безработицы остался неизменным — 9.1%. Учитывая, что в августе не было создано ни одного рабочего места, сентябрьский показатель очень даже неплохой. Однако тот факт, что уже достаточно долгое время безработица остается выше 9%, говорит об общей слабости рынка труда. Инвесторов не очень воодушевил рост сентября: в старые добрые времена американская экономика с легкостью создавала 250—500 тысяч рабочих мест в месяц. Однако сейчас работодатели неохотно нанимают новых сотрудников, ввиду неопределенности в экономике и угрозы рецессии.

Возникает вопрос: почему же не принимаются действенные меры? Это могло бы как-то успокоить финансовый рынок и продемонстрировать, что Федрезерв озабочен данной проблемой. Биржевой аналитик Константин Георгиевич Кондаков полагает, что ответ лежит на поверхности: скоро стартует предвыборная гонка, и республиканцы на этот раз твердо намерены вернуть власть в свои руки.

Демократу же Бараку Обаме нужно доказать американскому народу свою политическую состоятельность, чтобы получить шанс на победу на президентских выборах 2012 года. Особенно ему придется постараться в регионах, где уровень безработицы наиболее высокий. Например, штат Невада. Заметим также, что по статистике люди, недавно потерявшие работу, в два раза больше склонны терять доверие к нынешней власти и отдавать предпочтение оппозиции.

Что же мы имеем на сегодняшний день? Если рынок труда останется на прежнем уровне, инвестиции — минимальными, а темпы роста экономики США не превысят 2%, то, как следствие, банки будут выдавать меньше кредитов, и граждане станут больше экономить. А это, в свою очередь, также вызовет массу негативных последствий для страны.

Из предпринимаемых действий — недавний Закон о рабочих местах президента Барака Обамы, который получил лишь незначительное количество голосов в Сенате США (50 голосов — за блокировку, 49 — против). Законопроект не прошел, поскольку не получил необходимых 60 голосов. Суть его в том, что требуется сумма в 447 млн долларов США, которую возможно выделить, если снизить доходы федерального бюджета на 240 млрд долларов США. Необходимо сократить налоги на заработную плату работников в 2012 году. Кроме того, законопроект содержит налоговые льготы для тех граждан, которые являются безработными уже долгое время, для ветеранов и работников-инвалидов, а также предложение о продлении пособия для коммерческих предприятий с целью удержать все 100% от затрат на инвестиции до конца следующего года.

Политические разногласия продолжаются: ни республиканцы, ни демократы не хотят уступать и доказывают свою точку зрения. А тем временем часть населения США остается без работы.

Раковая опухоль мирового экономического кризиса, парализовавшая весь мир в 2008-2009гг., снова дает о себе знать после недолгой ремиссии. Еще весной этого года жизнь казалась прекрасной и удивительной: рецессия давно закончилась, экономика медленно, но верно пошла в гору, торговля увеличила обороты, а фондовые и сырьевые рынки пухли от капитала и росли как на дрожжах.

И хотя старые проблемы никуда не делись, а просто отошли на второй план, оптимизм (ну и жажда наживы, конечно) побеждал разум и осторожность. Однако уже летом зазвенели первые тревожные звоночки, мировая экономика замедлила свой ход, а к осени стало окончательно ясно: кризис все еще здесь, пустил новые метастазы и требует свежей крови.

Где тонко – там и рвется

Впрочем, нынешняя ситуация существенно отличается от той, что была три года назад. Вычислить место и причину кризиса 2008г. не смог только слепой и ленивый. Проблемы в крупнейшей мировой экономике начались задолго до крушения Lehman Brothers, и то, что полномасштабный кризис начнется с США, было тогда очевидно.

Теперь же "тонких" мест в мировой экономике как минимум два. Проблемы в экономике США остались: это и высокая безработица, и колоссальный дефицит бюджета, и крайне медленный рост ВВП, плавно переходящий в стагнацию по японскому сценарию. Тяжелая махина американской экономики грозит вот-вот впасть в кому, по цепочке тормозя развитие других стран и целых регионов, работающих в поте лица на американский рынок.

Второй болевой точкой стала благополучная еще недавно Европа. Первая волна кризиса вскрыла долговые проблемы Греции, а за ней, по цепочке, Португалии, Испании, Ирландии, а вот теперь еще и Италии.

С греками дела обстоят хуже всего – они задолжали столько, что уже всерьез обсуждаются такие варианты, как дефолт, списание большей части долгов, выпуск новых на 100 лет вперед или же и вовсе утрата части суверенитета страны. Последствия любого такого шага могут легко превратиться в катастрофу сначала для еврозоны, а потом и для всего ЕС.

Остальные регионы мира оказались в довольно щекотливом положении: экспортно ориентированные страны (вроде Японии и Китая) наблюдают стремительное падение спроса на вышеуказанных ключевых рынках, а сырьевые экономики молча и беспомощно наблюдают за падением фьючерсов и своих доходов на рынках нефти и металла.

При этом все уже и так измотаны недавним кризисом, и сил на "искусственное дыхание" (читай – госстимулирование) у многих уже не осталось.

Предчувствие беды

Последние месяцы мир живет со смутным и нехорошим предчувствием. Это ощущение нельзя передать или внятно описать, но оно витает в воздухе. Доказательством тому служат истерические реакции на рынках: инвесторы сейчас как никогда склонны к панике и перекладыванию капитала из одного инструмента в другой.

При этом никто не понимает толком, куда именно надо бежать. Как только грянул первый серьезный гром (когда агентство S&P впервые в истории понизило рейтинг США), капитал по привычке побежал из акций, нефти и других рисковых активов в защитные инструменты, да так быстро, что за пару недель золото подорожало на 250 долл., взлетев до рекордных 1900 долл./унция.

Впрочем, праздник на этом рынке длился недолго. Металл показался переоцененным, и деньги уплыли из него так же стремительно, как и пришли. В последнее время унция золота стоит все те же 1650-1680 долл., что и до решения S&P.

В итоге капитал прыгает по всей планете, притекая то в японскую иену, то в швейцарский франк, то в нефть, то в доллар, то обратно в подешевевшие акции, но нигде надолго не задерживается. Никто не знает, где именно и как прорвется новый кризис, и потому ни одно из инвестиционных решений не кажется правильным.

Политэкономика

Еще одна особенность нынешней предкризисной лихорадки – крайняя зависимость настроений рынков от политиков. И если раньше ситуацией рулили ФРС, центробанки и финансовые ведомства, то теперь движущей силой капитала стали действия, заявления и просто намеки самых разных политических фигур.

То же пресловутое снижение рейтинга США, повергшее рынки в хаос на три недели, стало следствием политических (и во многом предвыборных) разногласий между республиканцами и демократами. В конгрессе до последнего не могли договориться о повышении потолка госдолга, и тогда лишь чудом удалось избежать технического дефолта.

И ладно бы, если б на ситуацию влияли исключительно крупные политические фигуры. Все уже привыкли, что если канцлер Германии Ангела Меркель многозначительно промолчит, то курс евро к доллару упадет (или вырастет – смотря по какому поводу молчание). Рынки привычно реагируют и на трудности, с которыми сталкиваются планы президента США Барака Обамы по борьбе с безработицей в конгрессе. Но сейчас ситуация настолько напряженная, что доходит уже практически до абсурда.

К примеру, кто бы мог подумать, что план спасения всей еврозоны в виде расширения полномочий Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) окажется в руках… словацкой оппозиции, преследующей собственные мелочные политические интересы. Однако именно она на днях заставила понервничать весь мир, изначально отклонив законопроект, который до Словакии одобрили все остальные члены - участники зоны евро. И хотя в итоге все закончилось благополучно и законопроект приняли спустя два дня, этот пример показывает, в чьих случайных руках может оказаться судьба целой мировой резервной валюты и насколько хрупок нынешний баланс.

"Редко когда складывается так, чтобы экономический прогноз был настолько зависим от решений политиков по обе стороны Атлантики. Будь то сложности в достижении единодушного одобрения среди 17 членов еврозоны по разрешению долгового кризиса, или же исключительно поляризованная политическая сцена в США, но сегодня политические риски стали главным источником шоков для мировой экономики", - цитирует Reuters главного экономиста Deutsche Bank Securities Питера Хупера.

Россия в тренде

Российское руководство гордится тем, что сделало из страны энергетическую державу. Однако побочным эффектом такого положения дел является полная зависимость наполняемости отечественного бюджета от положения на мировых нефтяных рынках. И поскольку хвост не может вилять собакой, России в нынешней ситуации достается роль стороннего наблюдателя, неизбежно страдающего вместе со всеми – так, за компанию.

Первой ласточкой стал стремительный отток капитала. При годовом прогнозе в 35 млрд долл. он уже к концу сентября достиг 50 млрд долл. В первую очередь убегают иностранные инвесторы: когда цены на нефть падают, вложения в Россию смотрятся не очень выигрышно.

При этом слабеет и рубль – деньги утекают из теряющих привлекательность сырьевых валют. Банк России как может сдерживает ослабление рубля, но это обходится ему недешево: за пять недель он потратил на эти цели 34,6 млрд долл. своих валютных резервов. При этом российская валюта все равно подешевела к доллару и евро примерно на 10%.

И то ли еще будет, когда где-нибудь все-таки рванет по-серьезному. По оценкам замглавы МЭР Андрея Клепача, при падении цены нефти до 60 долл./барр. рубль может подешеветь до 40 руб./долл.

При этом власти, как всегда в таких случаях, выступают с успокаивающими речами, чем только усиливают панику среди населения. Наученный горьким опытом про "девальвации не будет" (1998г.) и "тихую гавань" (2008г.) народ начинает потихоньку запасаться валютой и товарами длительного пользования.

И действительно, есть повод призадуматься, когда в течение нескольких дней спикеры самого разного калибра начинают в один голос заявлять, что повторения кризиса образца 2008г. не будет, потому что этого просто не может случиться. Чиновников можно понять: успокаивать население и предотвращать панику – это их работа. Но и реакция россиян на это вполне предсказуема, особенно учитывая кредит доверия к властям.

Примечательно, что в последнее время число россиян, считающих вторую волну кризиса неизбежной, перевалило за 50% - таковы, по крайней мере, данные исследовании холдинга РОМИР. Многие из опрошенных ждут ухудшения уровня жизни, роста цен и даже сокращения зарплат и увольнений. И если в отношении выборов поговорка "Vox populi – vox Dei" (глас народа – глас Божий) в России давно уже не работает, то в случае данного соцопроса она может оказаться вполне актуальной.

Александр Гаспарян, РБК

"А мы предупреждали"! - именно такой фразой американские банкиры и политики сейчас приветствуют своих европейских коллег. С тех по, как Америка раскрыла свои собственные планы по ликвидации проблемных активов в 2008 году, обозреватели в Вашингтоне и Нью-Йорке мрачно взирают на то, как Европа ходит вокруг да около своего банковского и долгового кризиса, не решаясь подойти.

В частности, уже давно известно, что европейские банки не стремятся оглашать свои безнадежные долги; также очевидно, что многим из них потребуется дополнительный капитал, в частности, если им придется списать государственные долговые облигации банкротящихся стран.

Таким образом, европейский вариант программы TARP, или же вливания капитала наряду со стресс-тестами многим представляется неплохим вариантом. Фактически, эти меры остановили развитие американского банковского кризиса в 2008 и 2009 годах. Может быть, Европа, наконец-то услышит советы соседей.

В конце прошлой недели европейские лидеры заявили о том, что они - якобы - двигаются в этом направлении. Но прежде чем кричать ура и бить в барабаны, стоит повнимательнее присмотреться к тому, что же сделала Америка, чтобы заставить TARP работать. Можно выделить, по меньшей мере, шесть ключевых аспектов (пять отрицательных и один положительный), на которые Европе следует обратить внимание.

- Во-первых, размер имеет значение. Когда Генри Полсон, министр финансов США, разрабатывал свою программу TARP, он сказал своим коллегам, что хочет создать "базуку", чтобы поразить ею воображение рынков и в корне изменить упаднические настроения. Тогда сумма в 700 млрд. долларов казалась достаточно значительной, потому что она во много раз превышала ожидания. Со временем ожидания стали расти, аналитики начали говорить о стимулах, скажем, в 1000 млрд. долларов. Однако, сомнения в работоспособности программы появились лишь недавно, и, фактически, когда она уже сделала свое дело.

- Во-вторых, крайне необходима грамотная координация действий. Один из факторов успеха полсоновской "базуки" заключался в том, что ее ваяла одна команда - политика разрабатывалась сплоченной группой руководителей Минфина и Центробанка, которые работали плечом к плечу. Это важно, потому что в конце 2008 года у инвесторов не было ни малейшего желания возиться с противоречивыми политическими сигналами.

- В-третьих, слишком много демократии тоже плохо. В первой стадии TARP участвовали политики; Конгресс, в конечном счете, изначально наложил вето на план Полсона, и одобрил его лишь когда рынок окончательно рухнул. Но затем жесткая команда бюрократов взяла "базуку" в свои руки и сумела-таки выстрелить из нее довольно быстро и достаточно метко. Помните, как Полсон пригласил руководителей банков в Министерство воскресным утром и приказал им принять вливания капитала - и все согласились? Такого бы никогда не произошло, если бы в деле был замешан Конгресс.

- В-четвертых, планы должны быть гибкими. Когда Полсон создавал TARP, он и его коллеги полагали, что 700 млрд. долларов пойдут на покупку безнадежных активов у банков. Но затем они передумали, решив рекапитализовать банковскую сферу. Уже предвижу бесконечные споры историков о том, насколько правильным было это решение. Но, как бы там ни было, оно показало, что Минфин обладает широкими возможностями для деятельности.

- В-пятых, стресс-тесты эффективны лишь в том случае, если они ориентированы на видимые аспекты стресса, волнующие общественность и рынки. Американские стресс-тесты 2009 года были далеки от идеала; некоторые эксперты, например, думали, что резервы под коммерческую недвижимость слишком малы, а резервов под ухудшение качества гос. долга отсутствуют и вовсе. Но об этом беспокоились лишь ученые зануды, а стресс-тесты, между тем, сделали свое дело: в частности, ответили на вопрос, достаточно ли резервов под жилищную ипотеку. В сочетании с комплексным подходом, это придало им "надежности" и помогло изменить настрой.

Сможет ли Европа повторить этот трюк? Это будет нелегко. В конце концов, политические острые углы не дают регулирующим органам Европы сконцентрироваться на видимых аспектах стресс-тестов, действительно волнующих рынки, то есть на государственных облигациях. А европейская государственная система не способна на быструю реакцию или координированные действия, в частности, когда в деле замешаны политики.

В Европе нет никого, который как Полсон сможет потребовать базуку и прицельно выстрелить из нее... разве что... Жан-Клод Трише, но он вскоре покидает свой пост. Но если Европе удастся избавиться от своего недостатка, ей нужно вспомнить о шестом важном аспекте. В 2008 году все считали, что большая часть 700 млрд. евро была навсегда потеряна. Но сегодня Минфин признается, что действительные убытки не превысили 50 млрд. долларов. Как только Штаты запустили TARP, настроения на рынке изменились, а стоимость активов выросла вместе с прибылями банков. В результате, большая часть вложенных средств вернулась.

И это далеко не единичный случай. Правительства Скандинавии и Японии также получили назад свои деньги после своих TARP в периоды кризисов. Таким образом, если Европа все же организует свою TARP, в долгосрочной перспективе вложенные деньги не будут потеряны, по крайней мере, если политики усвоят пять предыдущих уроков о скорости, координации и гибкости. Но усвоят ли?

Джиллиан Тетт,
Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Financial Times