Укрепление рубля будет продолжаться в связи с отсутствием на рынке маржинальных продавцов российской валюты даже при том, что фундаментальные показатели России остаются слабыми. Такой вывод делает Марк Кудмор, стратег Bloomberg, по результатам встречи с 8 трейдерами и стратегами из 6 различных московских банков. Участники этой встречи предпочли остаться инкогнито, поскольку они не уполномочены своими организациями делать публичные заявления.

Российские экспортеры имеют избыточную долларовую ликвидность, накопленную в конце прошлого года. Когда в декабре курс доллар/рубль стремительно рос, они воздерживались от продаж. Теперь же их продажи избыточной долларовой ликвидности оказывают давление на цены и стимулируют укрепление российской валюты. При этом цены на нефть марки Brent сейчас выше, а значит доходы также превышают ожидания 3-месячной давности.

Импортеры России в настоящий момент также стоят на стороне продавцов в паре доллар/рубль (т.е. являются покупателями рубля). На фоне паники в декабре и январе они усиленно занимались хеджированием. Представители российского розничного сектора в обозначенные два месяца также занимались усиленным накоплением долларов. Паника завершилась, рубль не продолжил стремительное падение, что в совокупности с внутренней инфляцией заставляет эти компании возвращаться в рубли, фиксируя потери.

Иностранные инвесторы по большей степени пропустили все ралли российской валюты, реализованное по настоящий момент с начала года. И теперь они пытаются вернуться, поскольку существенно сократили рублевую экспозицию в конце прошлого года. Они покупают рубль на попытках его падения, тем самым, противодействуя развитию дальнейшей слабости.

Такая рыночная динамика будет сохраняться, пока, либо цены на Brent не возобновят резкое снижение, либо произойдет резкое обострение ситуации на Украине. Стоимость Brent, выраженная в рублях, рассматривается, как индикатор действия российских монетарных властей. В настоящий момент Brent торгуется в районе 3344 рубля за баррель. По мнению участников дискуссии пока цены находятся выше 3000 рублей за баррель российские финансовые власти не будут вступать в активную фазу борьбы с ростом национальной валюты (продажи на рынке). Исходя из этих соображений, рост Brent до 65 долларов за баррель позволит рублю беспрепятственно (со стороны монетарных властей) укрепиться к доллару до 46.15.

По материалам: Forexpf.Ru

Стратегия - это слово греческого происхождения. Увы, нынешнее правительство Греции, возглавляемое Алексом Ципрасом, не имеет о нем ни малейшего представления. По крайней мере стратегии для выхода из затяжного экономического и финансового пике у них точно нет. Правительств Ципраса не хватает надежного плана как договориться с европейскими кредиторами и Международным валютным фондом. Нет у них и продуманной программы действий на случай дефолта, которая позволила бы минимизировать ущерб. За последние несколько недель греческим финансовым рынкам удалось стабилизироваться, в основном за счет того, что воинствующий министр финансов Янис Варуфакис был отстранен от участия в переговорах с кредиторами страны. Новый состав команды переговорщиков позволил вывести процесс в продуктивное русло, но им все равно предстоит свернуть годы, что вряд ли удастся сделать в ближайшее время. Когда Ципрас занял кресло Премьер министра - это было в январе нынешнего года - ему казалось, что он сможет получиь больше наличности, а заодно выторговать для Греции более выгодные условия, возможно, даже списание долгов без серьезных реформ. Оказалось, это лишь несбыточные мечты.

Кроме того, изначально правительство не учитывало негативные последствия долгих месяцев политической неопределенности и жесточайшего дефицита ликвидности для экономики страны. В ноябре Европейская комиссия предполагала, что она вырастет на 2.9% в этом году, но теперь этот прогноз снижен до 0.5%, но, возможно, и он слишком оптимистичен. Раз экономика ухудшается, значит Афинам будет сложнее свести концы с концами. Даже если кредиторы понизят для нее бюджетные цели на этот год, правительству придется пойти на новые меры фискальной консолидации, что еще больше повредит экономике. Афинам отчаянно не хватает денег. В целом, по данным Агентства по управлению долгами Греции, страна должна 324 млрд. евро. Из них она сегодня уже выплатила 750 млн. МВФ, а 1.5 млрд. еще предстоит отдать в июне. Ципрас надеется, что в течение ближайших нескольких недель ему удастся убедить своих коллег из Еврозоны одолжить стране еще немного денег, чтобы избежать банкротства. Но это возможно только в том случае, если он перешагнет черту, которую он пообещал не преступать - по вопросу пенсий, трудового законодательства и налога на добавленную стоимость.

Даже если Афинам удастся избежать немедленного кризиса ликвидности, в долгосрочной перспективе проблемы будут накапливаться. Переговоры по долгосрочным долгам должны завершиться к концу июня, но они не начнутся,пока не будут достигнуты договоренности по краткосрочным займам. Дело не только в сжатых сроках, но и в стесненных средствах. Состояние греческой экономики ухудшается, поэтому следующая программа помощи потребует больше озвученных ранее 50 млрд. евро. Будет сложно убедить другие страны Еврозоны наскрести для Греции такую сумму, в том числе и потому, что доверие к стране практически исчезло. Принимая во внимание такие мрачные прогнозы, следует оценить альтернативные сценарии. Их два: дефолт и выход из состава Еврозоны; или дефолт и сохранение евро. Последний - меньшее из зол, хотя и тут, как говориться, хрен редьки не слаще. Чтобы свести к минимуму ущерб, правительству придется рекапитализировать банки, поскольку дефолт правительства запустит череду банкротств в финансовом секторе. Если банки не будут рекапитализированы, Европейский центральный банк перекроет им ликвидность, кредиторы обанкротятся, а экономика продолжит падать в бесконечно глубокую пропасть.

Проблема в том, что у Афин нет денег, чтобы самостоятельно спасти банки, из внешних источников страна их тоже не получит. Единственный выход - «подставить» вкладчиков и превратить часть их сбережений в новый собственный капитал банков. Несмотря на то, что риски банков на рынке государственных облигаций не так уж велики, им потребуется рекапитализация, поскольку значительная доля кредитов, выданных частному сектору также перейдет в разряд плохих долгов. Вкладчикам, вероятно, придется лишится многого, что станет ударом для экономики. В случае дефолта, Афинам также придется научиться жить по средствам. Конечно, правительству не нужно будет искать деньги, чтобы расплатиться с кредиторами, но зарплаты и пенсии будут урезаны, потому что налоговые поступления сократятся в согласии с состоянием экономики. Некоторые обозреватели, включая Мартина Вульфа из The Financial Times, предполагают, что Афины выплатят зарплаты и пенсии через выпуск долговых расписок. Но это плохая идея, поскольку люди увидят в этих расписках намеки на новую драхму и быстро их обесценят.

Налоговые поступления упадут - отчасти, из-за сокращения экономики, и частично из-за того, что, предвидя возврат к драхме, люди не захотят платить налоги в евро. Таким образом, правительству придется выпустить новые долговые расписки, замкнув тем самым порочный круг, где выход из Еврозоны может стать самоисполняющимся пророчеством. Это тоже не слишком привлекательный вариант. Даже если не учитывать тот факт, что греки в большинстве своем хотят остаться в Еврозоне, переход к драхме превратится в ночной кошмар. Вряд ли, вернувшись к драхме, правительство Греции возьмется за ум и начнет вести ответственную экономическую политику. Скорее всего, оно будет просто печатать деньги, разжигая инфляцию и девальвацию. План Б действительно плох, поэтому Ципрасу не мешало бы наконец выработать реалистичную стратегию поведения с кредиторами. И как можно быстрее.

Источник: The Financial Times / перевод Forexpf.ru

Не так давно Бен Бернанке, бывший глава Федерального резерва, и Ларри Саммерс, бывший министр финансов, дискутировали по поводу вероятности длительной стагнации в США. В результате обсуждения они пришли к заключению, что ответ на вопрос можно получить только после всесторонней оценки ситуации положения вещей в мировой экономике. Обнаруживается противоречие: начиная с 2008 года, когда начался мировой финансовый кризис, мировой рост превысил исторический максимум в четыре процента. О какой же стагнации тогда может идти речь? Рассматривая гипотезу Бернанке, напрашивается вывод о влиянии избыточных сбережений на небольшой рост. Исходя из теории Кейнса, рост активности в мировой экономике в начале века не находится в прямой зависимости от увеличения сбережений.

Судя по всему, сторонниками версии затяжной стагнации допущена ошибка в определении проблемы. Фактор наличия глобальной и длительной стагнации идёт вразрез с докризисным бумом. Если конкретизировать, то нужно совместить три ключевых фактора: снижение инфляции, экономический рост и сокращение реальных процентных ставок. Убедительно объяснив вышеизложенные явления, можно будет говорить о снятии акцентов с концепции общего спроса и перемещении их на рост в развивающемся секторе, например в Китае. Ускорение развития мировой экономики и усиление дефляционного давления, появившегося во время цикла «Великой Умеренности», обязано росту производительности на развивающихся рынках. Это краеугольный камень, лежащий в основе двух явлений: снижения инфляции и ускорения темпов роста.

Но вот отыскание связи между падением реальных процентных ставок и ростом мировой производительности является действительно сложной задачей. Бернанке удалось подметить, что реальный рост определяет долгосрочные процентные ставки. Значит, всплеск производительности должен был повысить оборачиваемость капитала и равновесные процентные ставки. Таким образом, данная тенденция должна усилиться тем аспектом, что понижение коэффициента капитал-рабочая сила из-за интеграции трудовых ресурсов из Индии и Китая в мировую экономику отражается шоком производительности. Однако этого почему-то не случилось: пошли вниз мировые процентные ставки, а не коэффициенты. Решение непростой головоломки лежит в плоскости двух отличительных особенностей, присущих шоку производительности на развивающихся рынках, который был меркантилен и ресурсоёмок не только по своей сути, но и в последующем времени. И первое, и второе должно выражаться ростом сбережений.

Индия и Китай большие страны с невысоким уровнем жизни. В последнее время они сделали заявку на то, чтобы стать одними из первых в мировой экономике. Отсюда гигантское потребление ими ресурсов. Сие не могло не привести к росту цен на нефть и изменению распределения мирового дохода в пользу стран, её экспортирующих. Но наибольшую сумятицу внесла торговая политика развивающихся стран, благодаря которой теория развития и стандартные правила начали давать сбой: торговый рост, в некоторой степени, стал требовать не привлечения, а вытеснения капитала. Поддержание Китаем низких внутренних ставок и ограничение притока иностранного капитала обеспечило стране относительно недорогую валюту, работа которой была ориентирована на экспортную модель роста. Это стало причиной формирования профицита текущего счёта, составившего более десяти процентов от ВВП, и притоку капитала в другие страны.

Если брать за основу данную стратегию, то становится ясной ошибочность мнения о переизбытке сбережений, обусловленная желанием развивающихся стран создать для себя нечто наподобие «подушки безопасности», дабы уберечься от возможных финансовых кризисов. Возможно, что азиатский финансовый кризис конца девяностых годов первоначально задал такой тренд, но позже приоритетной стала задача роста. То есть один триллион долларов, находящийся в валютных резервах Поднебесной ещё можно объяснять инстинктом самосохранения, ну а ещё три нужны явно для чего-то ещё. На следующем этапе сам рост стал причиной увеличения накоплений. Доходные отрасли и успешные компании постоянно увеличивают рентабельность, чему в немалой степени помогают бережливость и осмотрительность азиатов, способствующие росту избыточных накоплений. Сейчас приходится корректировать казавшиеся ранее незыблемыми постулаты о сбережениях, якобы способствующих росту. Пример развивающихся рынков показал, что события развивались с точностью до наоборот.

Тут вот и кроется разгадка хитрого ребуса, заданного процентными ставками. Рост сбережений высвободил средства для кредитования и понизил процентные ставки, которые помогли сформировать грандиозный мыльный пузырь на рынках активов развитых стран. По мнению Саммерса, темпы роста снизились из-за больших сбережений. Изложенная альтернативная точка зрения объясняет накопление сбережений именно быстрым ростом. В данный момент рост мировой экономики замедляется. Вполне вероятна затяжная стагнация. Эта неприятность угрожает государствам, держащим пальму первенства в мировой экономике. Забота развивающихся стран не в снижении спроса, а в сохранении темпов роста производительности и приближении вплотную к лидерам.