Василий Колташов. Продолжение серии статей - "Великие кризисы".

Китайский рынок оказался мыльным пузырем. Он смог поглотить всего хлынувшего на него потока английских товаров. Возложенные на Китай и Ост-Индию надежды породили спекулятивный экспорт. Оборотной стороной его был спекулятивный ввоз в Британию чая, индиго и иных азиатских продуктов. Последовали многочисленные банкротства: период подъема подошел к концу. Следующая волна кризиса покончила с железнодорожными спекуляциями. Английский спад быстро развернулся в мировой.

Крах проектов связанных с железнодорожным строительством явился следствием крушения амбициозных торговых планов. Создаваемый железнодорожным бумом спрос изначально являлся производным, в то время как основным для экономики был спрос на внешних рынках. Британский экспорт достиг максимума уже 1845 году, начав затем неуклонно снижаться. Вывоз сокращался по всем направлениям: рынки Азии, Европы, Америки и Африки были переполнены. Предложение превышало платежеспособный спрос. Ожидание прибыли оборачивалось убытками и сокращением торговых операций. Рост экспорта накануне кризиса 1847-1850 годов форсировался благодаря доступным кредитам.

Неурожай 1845 года в целом ряде стран отрицательно сказался на сбыть английских товаров. Рост цен на продовольствие сжимал внутренние рынки. После первых признаков перенасыщения мирового рынка, в 1846 году вывоз британской продукции начал снижаться. Неожиданно по хлопчатобумажной промышленности ударило повышение хлопковых цен. Сказались неурожаи хлопка в США в 1845-1846 годах. Переполнение мирового рынка английской продукцией стало явным к концу 1845 года, что сразу негативно отразилось на железнодорожной спекуляции. В октябре 1845 года последовал биржевой кризис. Курсы акций обрушились на 30-40%. Масса спекулянтов была разорена, компании ликвидировались или сливались, чтобы избежать разорения.

В Британии был дан сигнал о начале нового кризиса. Но промышленный спад последовал позднее: во многих отраслях экономики в 1846 году еще сохранялся рост. Английские товары всюду искали сбыт, производя переполнение рынков. В США в 1846 году были снижены таможенные пошлины, что незамедлительно использовала британ6ская торговля. Ввоз английских товаров в США в 1847 году на 60% превысил уровень 1846 года. Подобной была ситуация и на других рынках. Замедление развития кризиса в Англии происходило за счет его усиления в других странах. В результате работы по сооружению железных дорог в Англии не сократились, а возросли. Паника октября 1845 года погубила лишь слабые мошеннические проекты.

За 1846 год удвоилось число санкционированных парламентом железнодорожных планов. Железнодорожная мания достигла пика. Но активное введение в эксплуатацию новых линий развернулось в момент нарастания трудностей со сбытом. Ожидаемой прибыли железные дороги не приносили. Цены на сырье поднялись. Обнаружился рост издержек производства в момент, когда необходимо было их снижение. Возросла потребность предприятий в кредитах. Предложение ссудного капитала сокращалось. Инвестированные банками в годы подъема средства уже начали сгорать вместе с пораженными кризисом предприятиями. Частная учетная ставка достигла в апреле 1847 года 8%. Но нередко кредит можно было получить лишь под 12-13%, что являлось проклятьем для обремененной проблемами промышленности.

Спад усилил повторный неурожай в Центральной и Южной Европе, Англии и Ирландии. В 1847 году цена пшеницы оказалась в среднем на 37% выше, чем в 1845 году. Весной она превышала уровень 1845 года вдвое. В Ирландии наступил голод. Материальное положение широких масс резко ухудшилось. Нужду трудящихся усилила безработица. Все это расширяло базу кризиса: английский рынок сжимался. Весной и осенью 1847 года Британию охватывала финансовая паника. За огромным ввозом хлеба в страну весной, последовал крах хлебных спекуляций осенью. Многие фирмы обанкротились. В тяжелом положении оказались банки, кредитовавшие спекулянтов. Последовал отток вкладов. К концу октября Английский банк поднял учетные ставки до 8%. Частные ставки взлетели до 15%.

Крах хлебных спекуляций обнажил проблемы, давно накопленные банками, торговыми и промышленными фирмами. Причиной денежного кризиса 1847 года было всеобщее перепроизводство. Хозяйственный застой в стране продолжался уже много месяцев: внутренний и внешние рынки были переполнены. Следующими жертвами эпидемии банкротств стали компании, торговавшие с Индией и Китаем. К ним присоединились текстильные и металлургические предприятия. Потери оказывались колоссальными. Современники отмечали, что только 20 из разорившихся фирм имели долгов на 9-10 млн. фунтов стерлингов.

Осенью 1847 года произошло быстрое свертывание железнодорожного строительства. Были произведены массовые увольнения. Темпы работ снизились всюду, где не были прекращены. Но многие линии находились в завершающей фазе строительства: в 1848-1849 годах в эксплуатацию было принято большое число путей. Неспешность развития кризиса в сфере железнодорожных сообщений имела оборотной стороной его глубину и продолжительность. Объем железнодорожного строительства в Англии неизменно снижался пять лет. В худшем – 1852 году число рабочих занятых на сооружении железных дорог составляло меньше пятой части от их количества в 1847 году. С 1847 по 1851 год прирост длины железнодорожной сети снизился на 77%.

Глубоким оказался спад в строительной отрасли. Производство кирпича за 1847-1848 годы упало на 34%. В текстильной промышленности с 1846 по 1847 год производство хлопчатой пряжи снизилось на 29%. Но если экспорт хлопчатобумажных изделий снизился за 1845-1848 годы на 1З%, то внутренне потребление упала намного больше. Производство хлопчатобумажной пряжи для внутреннего потребления сократилось с 1845 по 1847 год на 53%. Общий экспорт Англии снизился за 1845-1848 годы на 12%. При этом количество банкротств за тот же период взлетело на 88%. Эти данные показывают, насколько сокрушительным оказалось хозяйственное падение в Англии при сравнительно небольшом снижении экспорта.

Из Англии кризис быстро перебросился в другие страны, развиваясь по схожим сценариям. Во Франции добыча угля снизилась с 1847 года по 1848 год на 23%, железной руды с 1847 по 1849 год стали получать на 35% меньше. На 31% упала за 1847-1850 годы выплавка чугуна. Сокрушительным оказалось падение производства рельсов. В 1847-1850 годах оно снизилось на 74%. С 1849 по 1850 год прирост железнодорожной сети уменьшился на 76%. Потребление хлопка с 1846 по 1848 год уменьшилось на 30%. Импорт сырья упал на 39%. Количество банкротств с 1844 по 1847 год дало прирост в 49%.

Во многих сферах экономики Франции падение продолжалось около трех лет. Общее сокращение промышленного производства в 1848 году исчислялось современниками в 50%. В силу экономической отсталости и огромной доли ремесленного производства в Германии, Италии, Австрии и Испании оценить масштабы экономического падения сложно. Однако всюду оно в годы кризиса было более чем значительным. В Германии выплавка чугуна сократилась с 1847 по 1849 год на 14%. Добыча каменного угля в Пруссии снизилась с 1847 по 1848 год на 9%, а прирост длинны железных дорог упал на 75%.

В Лионе была почти парализована шелковая промышленность. Цены на шелк снизились на 40%. Производство предметов роскоши в Париже за 1848 год снизилось на 70%. Общее сокращение производства во французской столице составило за тот год 54%. Рабочие массово увольнялись. Серьезной проблемой были задержки заработной платы.

Вслед за революцией во Франции и Германии последовало массовое изъятие банковских вкладов, что способствовало усилению кризиса уже вызвавшего революционный взрыв в Европе. Однако главным фактором обострения кризиса на Старом континенте стала не революционная волна, а громадное превосходство английской промышленности. В условиях низких мировых цен она имела все шансы покончить с конкурентами. Английская индустрия забирала себе сбыт. Себестоимость британских товаров была значительно ниже европейской, что перекладывало издержки английского кризиса на плечи европейских промышленников, ремесленников и фабричных рабочих. Именно поэтому революции, беспощадно уничтожавшие феодальную отсталость, были важнейшим антикризисным средством в Европе.

Вялый экономический подъем 1840-х годов в Германии не породил заметного роста экспорта и биржевой спекулятивной горячки. Однако с приходом кризиса курсы железнодорожных бумаг резко снизились. И без того слабый денежный рынок получил серьезный удар.

Кризис 1847-1851 годов развивался в США по особому сценарию. На первом его этапе американское сельское хозяйство (как и российское) выиграло от неурожая в Европе: высокие цены на хлеб обеспечили значительный доход. Этим был несколько расширен внутренний спрос на фабрикаты, чем воспользовалась не только Англия, но и местная индустрия. Экспорт зерна и муки за 1845-1847 годы по ценности возрос в 7 раз. Стабильной оставалась выручка от продажи хлопка, хотя объем экспорта сократился в 1,5 раза. Революция в Европе обеспечила приток капиталов. Немаловажной оказалась роль военных заказов в связи с войной против Мексики.

Золотая лихорадка в Калифорнии (начавшаяся весной 1848 года) стимулировала железнодорожное строительство. Рост добычи золота в США вел к перераспределению мирового богатства в пользу американской буржуазии, что являлось спонтанной антикризисной «мерой». В британских владениях разворачивается своя золота лихорадка: ценный металл найден в Австралии (в 1851 году). Приток золотоискателей ускоряет развитие этой колонии. Добыча золота повышает спрос на фабричную продукцию из метрополии. Оседая в банках, австралийское и калифорнийское золото помогало расширению кредита.

Железнодорожный кризис в США оказался кратковременным и относительно легким. Ввод новых железнодорожных линий за 1847-1848 годы сократился на 40%. Выплавка чугуна с 1847 по 1851 год упала на 34%. Потребление хлопка снизилось с 1849 по 1851 год на 28%. С конца 1847 года падение хлебных цен начало отрицательно сказываться на американском сельском хозяйстве. В 1848 году сократился вывоз хлеба. Подорожал кредит.

В текстильной промышленности США развитие кризиса происходило с запозданием, в то время как в Англии она пострадала в числе первых. В металлургии кризис достиг наиболее острой фазы в 1851 году. Проблемы в черной металлургии при сохранившемся приросте железных дорог объяснялись вытеснением местного металла более дешевым английским. Тариф 1846 года снизил пошлины на вывозимый металл с 75-110% до 30%. Огромное техническое превосходство британской индустрии содействовало перераспределению сбыта на американском рынке, как и в Европе. Чугунолитейная промышленность США попала в затяжной кризис.

1851 год стал для индустрии США наиболее затруднительным. За годы спада положение рабочих ухудшилось. Снижению заработной платы способствовал и огромный приток иммигрантов. Если в 1843-1844 годах в страну прибыло 130 тысяч человек, то за кризисные 1847-1850 годы более 1,12 млн. человек.

Экономический кризис 1847-1851 годов прокатился по всему миру. Задетыми оказались все страны, включенные в мировой товарный обмен. Компании банкротились в Латинской Америке, Турции, африканских и иных колониях. Льняная промышленность Бельгии переживала тяжелый кризис. В Голландии остро ощущался промышленный и торговый спад, лишь в марте 1848 года в Амстердаме обанкротилось 14 банкирских контор. Кризис нанес мощный удар по внешней торговле России, в значительной мере замкнутой на Англию. Порядка 50% русского вывоза приходилось на английский рынок. Треть ввозимых в Россию товаров поступала из Англии. Вначале кризиса российские помещики с выгодой использовали неурожай в Европе: экспорт увеличился за 1843-1847 годы больше чем в полтора раза, с 82 до 148 млн. рублей. В 1848 году вывоз рухнул на 41% (до 88 млн. рублей).

Кризис повсеместно снизил спрос на русские хлеб и сырье: лен, пеньку, лес и другие товары. Размещение на внешних рынках изделий русской кустарной и фабричной промышленности оказалось затруднено. Падение мировых цен толкало вниз цены внутри России. Сужение внутреннего рынка, вызванное в огромной мере обвалом экспорта, привело к сокращению потребления промышленных товаров. Продукция местного производства, как и всюду в мире, проигрывала английским фабрикатам. Протекционистская политика Николая I могла оградить русский рынок от конкурентов. Однако крепостнический строй мешал капиталистическому развитию. Для свержения его имелось недостаточно внутренних сил.

В годы кризиса 1847-1850 годов производство в России сокращалось практически по всем направлениям, цены падали. Страдала как металлургия, так и текстильная промышленность, пережившая спад еще в 1846 году, а затем – в 1850 году. Кризис развивался по сценарию общему с другими государствами. Он привел к эпидемии холеры в Европе, что многие страны использовали как повод для ограничения доступа иностранных товаров на свои рынки. Карантинные мероприятия затрудняли экспорт и из России. Вопреки падению цен на хлеб время кризиса осталось в истории как череда «голодных лет», до такой степени упали доходы трудящихся.

В 1848 году вслед за Францией в одной европейской стране за другой развернулись революции и народные выступления. Даже в Англии были приняты меры, чтобы не допустить восстания пролетариата. Считается, что революции осложнили кризис в Европе. В реальности хроническая отсталость промышленности при господстве феодально-монархических порядков или финансовой аристократии делали спад более тяжелым. Обостренные кризисом внутренние противоречия привели к буржуазным революциям: антифеодальным или демократическим, как во Франции. Этим было облегчено преодоление кризиса и дальнейшее хозяйственное развитие. Несмотря на незавершенный характер революций в Европе, достижения нового английского промышленного переворота могли быть перенесены в другие страны.

Произошедший к 1847 году перелом в английской экономике, прежде всего, состоял в росте тяжелой индустрии. Легкая промышленность еще преобладала. Но строительство железных дорог привело к повышению удельного веса тяжелой индустрии. Производство средств производства и паровых машин вообще стало делом крупных предприятий.

Первые признаки наступающей депрессии обозначились в Британии уже в 1848 году. Финансовая паника улеглась: обнаружилось обилие свободного денежного капитала. Кредит стал дешеветь. Способствовал улучшению ситуации на денежном рынке и приток европейских средств, бежавших в зону большей экономической и политической стабильности. Потерявшие часть своего оборотного капитала английские фирмы получили доступ к заемным средствам, что облегчило переоборудование предприятий.

Таблица: Частная учетная ставка в Лондоне *

Октябрь 1847 г.	Октябрь 1848 г.	Февраль 1849 г.
8—15	2,5-3	1,75-2,5

* «Мировые экономические кризисы» т. III И. А. Трахтенберг, Денежные кризисы, М. 1939, стр. 509.

Снижение себестоимости товаров привело к расширению рынка сбыта английской продукции. Облегчило положение британской индустрии и падение цен на сырье. Снижение цен на железо замедлило свертывание железнодорожного строительства в 1849 году. Для подешевевших металлов открылись новые сферы потребления. В 1848-1850 годах в Англии возросла концентрация капитала. Многие слабые компании разорились. Особенно заметен был перелом в железнодорожной сфере. Здесь в 1848 году сохранилось лишь 20 крупных и небольшое число мелких акционерных обществ, тогда как в 1846 году их насчитывалось порядка 200. Аналогичные процессы происходили во Франции, где помимо конкуренции влияло еще и правительство.

В годы депрессии последовавшей за спадом повсеместно отмечалось обновление основного капитала. Издержки производства сокращались. В Англии внедрению новых машин необычайно способствовал закон о десятичасовом рабочем дне и об ограничении использования детского труда. Возросшее превосходство британской индустрии позволило устранить конкурентов с заокеанских рынках. В конечном итоге распродажа Англией товарных запасов была осуществлена гораздо быстрее и легче, чем в других странах.

Выход британской экономики из кризиса оказался ускорен его обострением во Франции, государствах Германии и Италии, России и других странах. Даже в США запоздалое обострение кризиса оказалось связано с начавшимся оживлением в Англии. Однако оздоровление промышленности в Англии оказало обратное воздействие на мировое хозяйство, поспособствовав общему преодолению кризиса. Но если бы не существовало объективных условий для роста товарного потребления, вслед за коротким оживлением последовал бы новый спад, как это было во время большого кризиса 1810-1820 годов.

Василий Колташов. Продолжение серии статей - "Великие кризисы".

Рассмотрение периодов окончания одних длинных волн и зарождения других всякий раз оборачивается обнаружением на редкость серьезных кризисов. Так было не только с периодом начала и окончания первой рассмотренной Кондратьевым повышательной волны. Большие кризисы сопутствовали смене волн всякий раз, как это происходило. Начавшийся в 1843 году экономический подъем завершился в 1847 году. Сначала в Англии, а затем во всем мире разразился один из самых значимых в истории капитализма хозяйственных кризисов.

Николай Кондратьев относил время окончания первой понижательной волны и начала повышательной волны второго прослеженного им цикла на 1844-1851 годы. Именно в данном промежутке находится кризис перепроизводства 1847-1849 годов. Советские экономисты полагали, что развитие английской промышленности в предшествовавшие новому большому кризису годы обгоняло расширение национального и мирового рынков. В действительности все обстояло наоборот: индустриальный рост в Англии, Франции, США и других странах обеспечивал расширение внешних рынков. Кризисы перепроизводства 1820-1840-х годов были острыми. Но они подталкивали к экспансии.

Политика расширения контролируемых рынков сбыта осуществляемая ведущими державами имела исторические пределы. Они определялись уровнем технического развития наиболее передовых стран в сочетании с наличием доступных для прямой или товарной колонизации территорий. Когда возможности экстенсивного развития мирового рынка оказались исчерпанными начался новый острый кризис перепроизводства. Экономический спад был настолько глубоким и настолько способствовал обострению классовых противоречий в Старой Европе, что обернулся целой лавиной революций.

В феврале 1848 года во Франции пал режим короля Луи-Филиппа. Промышленная буржуазия, которой банковский капитал отказывал в доступе к власти (в частности не желая расширения избирательного права) добилась победы в результате мощного выступления трудящихся. Восстание в Париже всколыхнуло всю Европу: революционные перемены начались в Германии, Австрии, Венгрии и Италии. Даже потерпев поражение, революции изменяли общественно-политические порядки настолько, что необычайно облегчали капиталистическое развитие европейских стран. Феодализм получил смертельный удар. Последовавшие за революционными событиями два десятилетия стали временем небывалого промышленного подъема – повышательной волны 1850-1860-х годов. Обусловил и направил его экономический кризис.

Разорение миллионов кустарей и нищенская оплата труда рабочих ограничивали английский внутренний рынок. Дешевизна рабочей силы наряду с внедрением новых машин обеспечивали снижение затрат на единицу продукции. Экспорт промышленных изделий определял состояние центральной экономики планеты. Вывоз фабрикатов из Британии также обуславливал размеры ввоза сырья и продовольствия. Весь период с момента большого кризиса 1810-1820 годов конкуренция английским товарам росла, а рынок их сбыта расширялся с помощью дипломатии, оружия и кредитов. Увеличение британской экономики способствовало через английский рынок развитию всего мирового хозяйства. Сбыт хлеба в Англии был жизненно важен для многих аграрных стран.

В Британской экономике в 1820-1840-х годах рос удельный вес хуже оплачиваемых рабочих, прежде всего детей и женщин. Примеру Англии следовали фабриканты других стран. Только после кризиса 1836-1842(3) годов в Англии начался рост реальной заработной платы. Рабочих рук начинало недоставать. Приток ирландских иммигрантов, готовых трудиться за порцию картошки, не изменил ситуацию.

В 1840-х годах промышленная буржуазия Англии добилась победы над земельной аристократией. Подготовлена она была еще избирательной реформой 1832 года, когда крупные индустриальные центры (в лице буржуазии) получили места в парламенте. К этой уступке финансовый и землевладельческие верхи вынудил кризис и рост рабочего движения. В 1840-х годах хлебные законы были повержены, а с ними снижались пошлины на ввозимое сырье.

Британией овладела идея свободной торговли, что стало следствием невиданного превосходства английской индустрии над конкурентами. Еще в 1836-1842 годах английский экспорт во Францию, Бельгию, Голландию, Россию, германские и скандинавские государства возрос с 11,8 до 17,2 млн. фунтов стерлингов. Дипломатия Англии повела небезуспешную борьбу за снижение пошлин в Европе и США. Смягчение английской таможенной политики за счет перераспределения доходов помогало увеличить иностранный спрос. Сырье для британских фабрик удешевлялось.

В 1842 году в Англии были снижены пошлины на хлеб. Далее в 1845-1846 годах были отменены на 400 видов товаров. В 1848 году последовало снятие ограничений на ввоз в страну хлеба. Для Британии наступила эра свободной торговли, расцвет которой пришелся на 1850-1860-е годы. Однако уже в 1842-1847 годах победа фритредерства содействовала развитию английского хозяйства.

Первые железные дороги оказались успешными начинаниями. Прогресс фабрик требовал ускоренного развития транспорта, а развитие техники делал его возможным. Стоимость металла и его обработки снижалась. Паровозы совершенствовались. Имелся избыток капиталов, искавших выгодное приложение. Крупные займы оформлялись и конверсировались всего под 3-4%. Сложились все условия благоприятствовавшие росту железнодорожного строительства, что необычайно содействовало развитию тяжелой индустрии. Создавались условия для расширения внутреннего рынка опережающего по темпам рост внешней торговли. Вместе с тем железнодорожное строительство на целые десятилетия приобретало особое влияние на экономический цикл.

Открытие китайского рынка покончило с экономическим кризисом 1836-1842(3) годов. За годы последующего подъема продукция основных отраслей Британии возросла примерно на 50% по сравнению с пиком прошлого цикла. Выплавка чугуна с 1840 по 1847 год увеличилась приблизительно в полтора раза (с 1,4 млн. до 2 млн. тонн), что стимулировалось железнодорожным бумом. В 1845 году английские компании разместили на внешнем рынке 1092 млн. ярдов хлопчатобумажных тканей. Уровень 1836 года оказался превышен на 70%. При этом выручка стала больше всего на 6%. Цены неуклонно снижались, что облегчалось существенным сокращением цен хлопка (за исключением 1846 года). Даже фабричные рабочие обзаводились хлопчатобумажным бельем.

Вывоз английских тканей в Европу падал, форсировано увеличиваясь в Азию и Африку. Но прогресс производства опережал расширение рынка, что подготовляло новый промышленный кризис.

Таблица: Англия. Распределение экспорта хлопчатобумажных тканей *

(в %)

Годы	Европа	Азия, (Индия, Китай, Япония, Ява и др.)	Турция, Египет и пр. Африка	Азия и Африка **
1820 1840 1850	50.9 25,3 16,3 '	5,7 22.1 30,9	3,8 9.4 14,3	9.5 31.5 45,2

* Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 64.
** Включая всю Турцию.

Расширение производства хлопчатобумажных тканей в 1840-х годах базировалось на расчете сбыть продукцию в Индии или Китае. Рост легкой промышленности требовал развития транспорта, что в свою очередь запускало рост тяжелой индустрии. Стремительно наращивалось производство паровых двигателей. Строились новые заводы. Поднимался спрос на рабочие руки. Расширялось применение техники. С 1842 года в машиностроение начинает использоваться паровой молот, что облегчило производство многих предметов. Примечательно, что за 1841-1848 годы английская железнодорожная сеть возросла на 6900 км, в то время как с 1825 по 1840 год было проложено менее 1300 км. Подобные успехи требовали огромных затрат: за 1844-1847 годы они превысили 100 млн. фунтов стерлингов. В тот же период вывоз в Китай не превысил и 10 млн. фунтов стерлингов. Решающим фактором экономического подъема стал добавочный спрос, создаваемый железнодорожным строительством.

Инвестированные в железные дороги капиталы приносили 8-9%. Доходы на милю эксплуатируемой сети возрастали. Акции железнодорожных компаний стали объектом невиданной спекуляции. Парламент с легкостью санкционировал дутые проекты новых линий. Горячка перебросилась на другие страны, куда следом устремились английские капиталы. С 1837 по 1847 год экспорт черных металлов из Англии вырос на 226%. Сюда следует добавить металл, вывезенный в Европу и США в виде паровозов, заводских машин и множества иных изделий.

Мировая сеть железных дорог в 1840-х годах увеличилась с 8,6 до 38 тысяч км. В Европе протяженность линий возросла с 3 до 24 тысяч км. Быстрее всего железнодорожные сообщения развивались в Германии. Слабая промышленность немецких государств создавала благоприятные условия для британского экспорта. За 1839-1847 годы поставки чугуна в Германию поднялись в девять раз, достигнув 114 тысяч тонн – 42% общенемецкого производства. Ввозились также паровозы, железные слитки, прокатные изделия и многое иное. Подобным же образом расширялся английский экспорт в США.

Выплавка металла в Англии осуществлялась на минеральном топливе в домнах оборудованных горячими воздуходувками. Порядка 75-80% чугуна в Германии, около 90% в США и более половины во Франции выплавлялось при использовании древесного угля в печах низкой производительности. Английская индустрия превосходила конкурентов в получении проката, изготовлении машин и механизмов. Расширение мирового рынка в 1820-1840-х годах вызвало в Англии такой рост обрабатывающей промышленности, что потребовалась революция в национальном транспорте и производстве средств производства. Выпуск машин начал осуществляться на крупных предприятиях, широко использующих машины.

Совершившийся в Британии к 1845 году структурно-технологический переворот имел глобальное значение. Возросшее превосходство английской индустрии открывало для нее ранее защищенные рынки, чем создавались условия качественного рывка в европейских странах и США. Революции либо радикальные реформы под давлением низов делались необходимым условием выживания национального производства. Требовалось устранить мешавшие капиталистическому развитию феодальные порядки, национальную раздробленность и политические режимы, сдерживавшие индустриальное развитие.

Экономические успехи Англии обострили внутренние противоречия в Европе и Америке. Британская индустрия выиграла конкурентную борьбу на мировом рынке. Внутри страны промышленная буржуазия Англии добилась победы над консервативной земельной аристократией. Этими изменениями подготовлялась революционная «весна народов» в Европе. Она призвана была в целом ряде дозревших стран устранить преграды на пути прогресса национального капитализма. В буржуазной Франции помехой промышленному развитию была власть финансовой олигархии.

В США промышленный подъем начался в 1843 году, почти одновременно с Англией. Но в отличии от нее он не стал стремительным: широкого притока иностранных капиталов не наблюдалось, на юге был кризис – цена хлопка упала с 1830-х годах более чем на 35%. Население страны быстро росло, в 1840-х годах оно увеличилось с 17,1 до 23,2 млн. человек. Осваивались новые земли. Этим создавался дополнительный спрос на фабричную продукцию, что стимулировало рост производства. Чтобы дотянуться до покупателей строились железные дороги. Быстрее росла тяжелая индустрия. В 1842 году пошлины на английские товары сильно возросли. Протекционистский курс оказался сорван южными, аграрными штатами. В 1846 году пошлины были значительно снижены.

Промышленный подъем в США в основном опирался на расширении национального рынка. Но Соединенные Штаты стремились увеличить и внешний сбыт. Они первыми после Англии поспешили навязать Китаю торговый договор, что стало одной из причин воны с Мексикой в 1846-1848 годах. Отнятые у мексиканцев территории калифорнийского побережья стали важной экономической базой США. Быстро росла рентабельность американской промышленности, достигая 25-40% в год. Как и в Англии повышалась оплата труда.

Объем железнодорожного строительства во Франции был меньшим, чем в США и Германии. Однако события в целом развивались по английскому сценарию: спекуляции приобрели большой размах. Железнодорожный бум вызвал подъем в металлургии. Ввоз черного металла из Англии был затруднен очень высокими пошлинами. В 1837-1845 годах железо неизменно дешевело. Но в 1846-1847 годах цена на него поднялась на 37%. Взлет цен подтолкнул строительство новых заводов. В 1840-х годах выплавка чугуна во Франции увеличилась в 1,8 раза. Росло применение минерального топлива. К 1845 году около трети домен были оборудованы горячим дутьем. За 1842-1847 годы почти утроился прокат рельсов.

Медленнее осуществлялось во Франции расширение основного капитала в текстильной промышленности. К 1847 году только в производстве хлопчатобумажных тканей широко использовались механические станки, что давало 40-50% всей продукции. Наряду с ростом внутреннего спроса в 1840-х годах увеличивался вывоз тканей. За 1836-1847 годы он возрос на 63%. Во французской экономике быстро росло применение паровых машин: за 1836-1847 годы их мощность возросла с 19 до 62 тысяч лошадиных сил. Успехи крупной промышленности во Франции еще не привели к ее преобладанию. Налицо было возрастающее отставание от Англии. Даже шелковая индустрия Лиона к 1848 году сильно отстала от английских фабрик.

Отсутствие достаточных внешних рынков, как результат прежних неудач в борьбе с Англией, сдерживало развитие промышленности во Франции. Этим же создавалась преграда для расширения внутреннего рынка. Банковский капитал оказывался сильнее индустриальной буржуазии, в том числе и политически. Однако хозяйственный рост 1840-х годов, связанный со строительством железных дорог, подготовлял в стране большие перемены.

В 1834 году был образован Германский таможенный союз. В него вошли Пруссия, Бавария и еще 16 немецких княжеств. Прусский талер стал основной денежной единицей. Образование таможенного союза помогло ускорить экономическое развитие Германии, особенно в Рейнско-Вестфальской области и Саксонии. Росло применение паровых ткацких станков. Но потребление хлопка было втрое ниже, чем во Франции, в 12-13 раз уступало США и оказывалось в 16 раз меньше чем в Англии. В своей таможенной политике Пруссия руководствовалась, прежде всего, интересами помещиков. Прочной таможенной стены против английских фабрикатов возведено не было. Лишь в середине 1840-х годов несколько поднялись пошлины на чугун и хлопчатобумажную пряжу.

За 1837-1848 годы в Германии было построено в 2,5 раза больше железнодорожных линий, чем во Франции. Но единой железнодорожной сети не существовало до 1850-х годов: государства строили линии исходя из собственных частных соображений. Экономическое развитие Германии шло тяжело. В 1837-1847 годах объем промышленной продукции вырос на 40-80%, но это было сравнительно немного в абсолютных показателях.

Отставание Германии от Англии, Франции и США нарастало. Особенно задерживалось развитие тяжелой промышленности. Выросшие потребности в черном металле покрывались все больше за счет импорта. Экспорт почти не увеличивался. Огромной была доля ремесленников в экономике. С 1831 по 1846 год она в массе населения увеличилась с 11,9% до 13,95%. Схожую с Германий картину, но с еще более глубокими проблемами представляли Австрийская империя и Италия. Пережитки феодализма почти повсеместно в Европе тормозили капиталистическое развитие. Но они содействовали концентрированному индустриальному развитию Англии, что обратным ходом обостряло классовые противоречия в отсталых странах Старого континента.

В России экономический рост в 1820-1840-х годах шел медленнее, чем в первом десятилетии XIX века. Особенно непростыми оказались 1840-е годы, когда превосходство английских товаров на мировом рынке стало огромным. Все более не хватало свободных рабочих рук, что мешало развернуться быстрому промышленному подъему. Доля вольнонаемных рабочих в промышленности превысила в 1825 году 54%, продолжая возрастать. Примечательно, что с 1842 года по 1850 год масса фабричных рабочих увеличилась всего на 62 тысячи (с 455 827 до 517 679 человек). Количество предприятий за этот период поднялась с 5656 до 9843. Росла преимущественно легкая промышленность. Тяжелая индустрии развивалась крайне медленно. Применение машин оставалось крайне слабым. Возрастала техническая отсталость.

Правительство осознавало, что в условиях низких мировых цен на продукцию сельского хозяйства освобождение крестьян грозит помещикам разорением. Спрос на фабрикаты со стороны крепостных крестьян был крайне слаб. Царские власти не видели необходимости в развертывании дорогостоящего железнодорожного строительства. Такая экономия в 1840-х годах обернулась резким увеличением хозяйственной отсталости страны.

В Скандинавских странах развитие промышленности в 1830-1840-х годах породило буржуазное движение за конституционные реформы. Крепли хозяйственные связи между странами, чему способствовало обоюдное снижение пошлин. Революционный взрыв 1848 года в Европе покончил с самодержавием в Дании. В Швеции и Норвегии был дан толчок политическим реформам. Латинская Америка в 1830-1840-х годах развивалась медленно, с прицелом на английский рынок. Испания пережила за тот же период несколько острых политических кризисов и революционных всплесков: потеря колоний негативно сказалась на экономике, обострив внутренний кризис.

В 1846-1847 годах экономический подъем на планете неожиданно сменился спадом, явившимся, откуда его менее всего ожидали. Начался новый большой экономический кризис, по своим последствиям превзошедший все кризисы перепроизводства 1820-1840-х годов. Понижательный период развития завершился.

Что сделал президент Барак Обама в бюджетно-налоговой сфере, задается вопросом Нуриэль Рубини в своей статье, опубликованной в The Financial Times.

Обаме в наследство достался самый тяжелый экономический кризис со времен Великой Депрессии и дефицит, который после необходимых финансовых вливаний и резкого сокращения налогов достиг почти триллиона долларов. Его пакет стимулирующих мер в совокупности с поддержкой финансовой системы, а также низкие процентные ставки и меры количественного смягчения ФРС позволили предотвратить повторение депрессии. Заслуга Обамы еще и в том, что только Америка, единственная из развитых экономик, поддерживает путь роста, а не затягивания поясов.

Но это только половина истории, мы еще должны оценивать первые два года президентства Обамы по тому, насколько он умеет предусмотреть, что потребуется экономике завтра. И здесь картина совсем не такая позитивная. С учетом вероятного сценария бюджетной политики после предстоящих выборов во вторник (с прекращением стимулирующих программ и трансфертных платежей и даже при сохранении большинства налоговых льгот 2001–2003 годов) перспектива США — фискальное бремя, как раз тогда, когда экономике будет необходима поддержка.

В результате собственных провалов администрации остается полагаться на ФРС, которая вынуждена продолжать количественное смягчение (о нем будет объявлено в среду). По оценкам аналитиков, эти меры мало повлияют на рост в 2011 году, поэтому во избежание повторной рецессии поддержку экономике в какой-то степени необходимо оказывать посредством бюджетной политики.

В идеальных условиях Обама смог бы предпринимать шаги к реформированию и сокращению расходов по федеральным программам пособий, предписывая меры, которые можно постепенно осуществить в последующие годы, таким образом, избегая сложностей в краткосрочном периоде. Он также объявил бы о постепенном увеличении за несколько лет налогов, которые в меньшей степени деформируют экономическую активность, например, НДС и налога на выбросы. Так можно было бы сократить бюджетный дефицит и создать условия, в которых ни один из инвесторов не будет беспокоиться о дополнительном стимуле.

К сожалению, такого не получается. В действительности теперь будет происходить обратное. Слово стимул уже стало негативным, даже внутри администрации Обамы. После того, как республиканцы наберут значительные позиции на выборах, дальнейшее стимулирование еще менее вероятно. В то же время среднесрочная консолидация (бюджета) будет практически невозможной, ввиду неотвратимо приближающихся выборов в 2012 году.

По правде, единственное окно возможностей — 2011 год. Здесь следует отдать должное президенту, что он учредил двухпартийную комиссию по долгу, которая, вероятнее всего, предложит какую-то разумную комбинацию сокращения расходов по федеральным программам пособий и увеличения налогов. Досадно то, что шанс внедрить на практике эти рекомендации в 2011 году близок к нулю. Республиканцы наложат вето на любое увеличение налогов, а демократы будут противодействовать любой непопулярной реформе соцпрограмм.

Основная проблема в том, что сегодняшняя тупиковая ситуация в конгрессе скоро станет еще тяжелее. Разумеется, нельзя возлагать на Обаму всю вину за то, что было очень мало достигнуто, когда республиканцы следуют ленинскому принципу «чем хуже, тем лучше» и не идут на сотрудничество ни по каким вопросам. То, что они сейчас воспринимают Обаму как президента на один срок, вскоре будет означать перспективу самой жесткой борьбы в Вашингтоне за 30 лет.

Ожидающий нас в перспективе политический тупик будет усугублять отсутствие предпосылок для мер против дефицита. Линчеватели облигаций дремлют, ставки по заимствованиям остаются крайне низкие. Они будут близки к нулю до тех пор, пока темпы роста и инфляции низкие (и продолжают снижаться), а очередные волны бегства от рисков на рынке, как в случае с греческим кризисом весной этого года, будут толкать инвесторов к надежным долларам и американскому госдолгу. Массовые интервенции Китая против укрепления юаня также означают увеличение объемов покупки американских казначейских бумаг. Таким образом, в политике путь наименьшего сопротивления будет сводиться к отбрасыванию проблем на будущее.

Риск в том, что бюджетная ситуация внезапно обострится и в игру включатся линчеватели облигаций. Спровоцировать это может кризис долга в каком-либо ведущем штате или даже массовое осознание, что тупик в конгрессе превращает поиск согласованных между партиями решений в невыполнимую миссию. И только тогда политики вдруг вспомнят, что, помимо федерального долга, перед США стоит проблема необеспеченных обязательств по соцпособиям и медстрахованию, проблема долгов на уровне штатов и муниципалитетов и проблема госпенсий, которые входят во многие мультипликаторы американского ВВП.

Потрясение на рынке облигаций, таким образом, — единственное, что может сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Обама может успокаивать себя тем, что самое худшее в надвигающейся бюджетно-налоговой катастрофе можно предотвратить мерами ФРС. Но риск заключается в том, что потом Обаме достанется не всплеск инфляции, а стагнация в японском стиле, когда рост минимален при высоком дефляционном давлении и безработице.

Администрация Обамы на начальном этапе сделала то, что нужно, и предотвратила новую депрессию. Он и сейчас действует правильно, говоря о рисках преждевременного затягивания поясов. Его возможности ограничивают не желающие сотрудничать республиканцы, попавшиеся в ловушку верований в экономическое шаманство, экономический эквивалент креационизма. Но даже при этом, Обама и его партия не готовы решать вопрос о расходах на программы пособий. Впереди еще два года, и это означает, что США остаются на пути неустойчивой бюджетной политики.

Результат будет хуже некуда: ни краткосрочного стимулирования, ни фискальной устойчивости в среднесрочном периоде. С точки зрения бюджетной политики, светом в конце тоннеля может быть то, что является причиной надвигающегося кризиса. После двух лет политического ступора в перспективе, начинать разбираться с бюджетным кризисом придется в 2013 году новому президенту, кем бы он ни был. Будь то Обама или кто-то другой, то, что он может оставить после себя такую проблему, станет самым тяжелым наследием его президентства.