«Вторая волна» глобального кризиса пришла из «третьего мира» и оказалась политической. К такому заключению пришли специалисты Института глобализации и социальных движений (ИГСО). За годы экономического спада в мире и особенно странах периферии накопилось множество социальных проблем. 2011 год обещает стать временем перерастания их в массовые политические выступления и революции.

После стремительного спада второй половины 2008 года правительства мира смогли добиться стабилизации. В 2009 году произошло оживление финансовых и сырьевых рынков планеты. «2010 год принес новый рост спекулятивной активности. Цены на нефть и продовольствие в мире поднялись. Правительства отчитались о росте ВВП, а крупнейшие банки — о хорошей прибыли. При этом экономический кризис не был остановлен: реальные доходы большинства жителей планеты падали. Особенно сильно это ощущалось с странах периферии: материальное положение трудящихся здесь оказалось чрезвычайно тяжелым, а многие рабочие-эмигранты вернулись на родину», - отмечает Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. Фактически в «третьем мире» социальный кризис принял к началу 2011 года наиболее острую форму. Огромное значение приобрела проблема дороговизны пищи.

Социальный кризис 2009-2010 годов породил восстания в Тунисе, Египте, Йемене и Алжире. «Происходящие сейчас в Египте и Тунисе события являются, возможно, первой народной революцией на арабском Востоке. Экономическое крушение неолиберализма породило массовое социальное движение, поставившее под вопрос не только правящие режимы, но и претензии исламистских партий на то, чтобы выступать от имени обездоленных низов», - говорит Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. По его словам, в организации египетских выступлений такие религиозные правые силы как «Братья мусульмане» не играют заметной роли. Движение носит стихийный и в огромной мере светский характер.

Рост цен на продовольствие и услуги, высокая безработица и падение доходов лишили десятки миллионов трудящихся арабского Востока выбора. Полицейский произвол стал намного более заметен, чем до кризиса. Дефицит общественных свобод, а также репрессии в отношении профсоюзных и политических активистов начали вызывать всеобщее возмущение. «От презрительного отношения к власти население перешло к ненависти, справедливо возлагая на нее ответственность за свои материальные затруднения. Важно и то, что прежде чем люди вышли на улицы требовать политических перемен, изменения произошли в их сознании. Они поняли, что другого пути для них нет», - полагает Анна Очкина, руководитель Центра социального анализа ИГСО. В условиях когда трудящиеся стран арабского Востока не могут дальше покрывать все возрастающих расходов, свержение власти стало единственной альтернативой. Без этого шага невозможно ни преодоление кризиса, ни обсуждение проблем.

В январе 2011 года массовые выступления произошли сразу в нескольких арабских странах. Волнения имели место в Йемене, Египте, Тунисе, Иордании и Алжире. В Тунисе революционное восстание 14 января свергло правительство. Диктатор Зина эль-Абидина Бен Али бежал в Саудовскую Аравию захвати с собой 1,5 тонны золота. В Египте народное движение вынудило Хосни Мубарока, занимающего пост президента с 1981 года, распустить правительство. Это не остановило массовое протестное движение, разворачивающееся под лозунгом «Хлеба и свободы!». Власть пошла на вооруженное подавление народного восстания. Позиция противников диктаторского режима выразилась в словах одного активиста: «Пуль и танков мы не боимся. Они видели наши лица. И нас все равно всех убьют, если Мубарок победит».

В кулуарах Давосского – Всемирного экономического форума (ВЭФ) вице-премьер РФ Игорь Шувалов заявил, что государственного участия в российской экономике ровно, сколько требует момент. Это заявление смело можно распространить и на другие страны. «Вечные» противники властного вмешательства в «природные» хозяйственные процессы, неолибералы убеждены: усилия правительств естественны, необходимы и разумны. Они действительно держат стабилизацию два года. Но государственное вмешательство в экономику может быть не только монетаристским.

Россия на форуме в швейцарском городе Давосе отчаянно рекламировала себя. Усилия чиновников-делегатов были направлены на создание образа экономики и политики приемлемой для западных инвестиций, включая (прежде всего) их привлечение в деле пополнения казны. Стабилизация мировых рынков 2009-2010 годов привела к новому взлету цен на сырье. Однако даже при дорогой нефти Россия смогла подойти к четвертому году мирового кризиса с потрепанными финансами, сузившимся внутренним рынком и неубедительным ростом ВВП. Еще в 2008 году власти клялись, что страна более не будет нуждаться в «позорных» внешних займах и если захочет своими резервами прекратит мировой кризис. От всего этого не осталось даже воспоминаний.

На экономическом форуме Россия рекламировала новую приватизацию. Ради покрытия дефицита правительство готово в 2011-2013 годах продать как можно больше государственной собственности. К распродаже запланированы казенные пакеты акций, с которыми до кризиса государство не торопилось расставаться. В конце ноября 2010 года премьер-министр РФ утвердил программу приватизации федерального имущества и основные направления приватизации федерального имущества на 2011-2013 годы. В перечень крупнейших объектов приватизации входят пакеты акций: ОАО «Апатит», «Авиакомпания «Сибирь», «Издательство «Просвещение» и «Архангельский траловый флот». Сюда нужно добавить также «Ульяновский автомобильный завод», «Мурманский морской рыбный порт», «Восточный порт» и «Алмазный мир».

По отдельным решениям властей будут приватизированы особо лакомые пакеты – акции крупнейших ОАО. Будут проданы: «Нефтяная компания «Роснефть» (25% минус 1 акция), «РусГидро» (7,97% минус 1 акция), «Современный коммерческий флот» (50% минус 1 акция), Сбербанк России (7,58% минус 1 акция) и Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы (4,11% минус 1 акция). С молотка пойдут бумаги Банка ВТБ (35,5% минус 1 акция), и Объединенной зерновой компании (100% — до 2012 года). Чиновники предполагают, что госпакеты акций «Росагролизинга» (50% минус 1 акция) и «Российских железных дорог» (25% минус 1 акция) пойдут с торгов не ранее 2013 года. Федеральный бюджет должен будет получать от приватизации по 5-6 млрд. рублей ежегодно.

С учетом стоимости акций крупнейших компаний, в расчеты чиновников не включенных, можно даже предположить, что государство получит за три года около триллиона рублей. Эта сумма равносильна всего 25 млрд. евро, что просто смехотворно в сравнении с казенными накоплениями докризисного времени. Не столько эти скромные средства, сколько желание в скрытой форме просубсидировать частные корпорации движет российскими властями. Не менее значим расчет на привлечение иностранных средств под впечатлением от перехода ценных пакетов акций в частные руки. Это должно повысить привлекательность российских корпораций и облегчить им кредитование за рубежом. К этому, а также к прямому спонсированию монополий не сводится вся роль неолиберального государства в экономике.

С началом 2011 года Россия перешла к осуществлению программы жесткой бюджетной экономии. Повышены тарифы и косвенные налоги на табак и алкоголь. Задача регулятора не преодоление кризиса, а перераспределение материальных благ в пользу корпоративного сектора. Одновременно власти следят за тем, чтобы экономическая стабилизация не переросла в социально-политический взрыв. В огромной мере надежды властей на разрешение ситуации связаны с ожидаемым притоком иностранных инвестиций. С призывом вкладывать в Россию президент и обратился к миру на Давосском форуме. Следом за ним призыв к Западу бросил глава Украины.

До 2008 года приток иностранного капитала (его прямое вложение) было связано с расширением российского рынка. Глобальный кризис породил его сужение, что и вызвало отток капиталов. За 2010 год правительство не улучшило ситуации. Для иностранных капиталов-спасителей Россия остается невыгодной страной для прямого инвестирования. Государство как экономический регулятор ни с чем не справилось в этом вопросе. Надеждой чиновников в связи с Форумом стал президент как агитатор. Но чрезвычайно сомнительно, что с помощью призывов и новой приватизации удастся вернуть экономике позитивную динамику. Капиталы продолжат прятаться. Кредит останется дорогим, рынок – угнетенным, а экономика подавленной.

Если сегодня российские чиновники считают роль государства как регулятора достаточной, то вскоре они могут признать ее слабой. Однако проблема не в том насколько активно и при помощи каких (монетарных или нет) механизмов государство вмешивается в хозяйственные процессы. Значение имеет направленность регулирование, то чего правительство хочет добиться. С помощью денежной эмиссии и кредитования можно повышать внутренний спрос также как и обваливать его. Проблема России в целях государственного регулирования. И пока эти цели далеки от интересов потребителей, агитация за инвестиции не будет эффективны.

Возможно, государственного участия в российской экономике ровно столько, сколько требуется по весу или объему. Но это совершенно не то участие, которое необходимо для преодоления кризиса. Оно не годится для роста экономики в новых глобальных условиях. Оно не укрепляет национального рынка и не усиливает промышленности ориентированной на него. Оно не побеждает безработицу и нищету. Оно не обеспечивает роста доходов и культурного уровня трудящихся. Индустрии оно не дает новых технологий.

Чтобы справиться с трудностями, России нужна не агитация иностранных инвесторов в Давосе, новая приватизация или жесткая бюджетная экономия за счет населения. Стране необходимо не больше или меньше государственного вмешательства в экономику, а принципиальной иное регулирование. Но разве для этого не должно измениться слишком многое? И откуда придут эти антикризисные перемены?

Колонка Василия Колташова

О величине платежеспособного спроса на товар нельзя сказать ничего определенного, пока неизвестна, хотя бы предположительно, цена товара. Нельзя сказать: будет он большим или малым, если неизвестно, какой сложится цена на товар. Или какой она установлена на него. Следовательно, цена на товар является одним из аргументов спроса на него. Величиной, от изменений которой зависит изменение и самого спроса.

Из опыта известно, что спрос на данный товар на данном рынке и в данный период или данный момент времени будет тем большим, чем меньшей сложится цена на товар. И, наоборот: спрос будет уменьшаться, если цены будут складываться высокими. Из сказанного следует заключить, что между ценой и спросом существует обратная зависимость. И не просто обратная, а именно обратно пропорциональная. Если исключить из внимания все другие факторы, влияющие на спрос. Потому что в этом случае спрос будет целиком и полностью определяться только и только изменениями величины цены.

Поэтому предварительно формулу спроса на товар (СнаТ) можно изобразить в следующем виде:

СнаТ = 1/ЦТ.

Однако, из того же рыночного опыта известно, что спрос на товар зависит не только от цены товара, но и от того количества денег, которые покупатели в состоянии потратить на приобретение данного товара. То есть, от предложения денег (ПД). Причем, практика свидетельствует, что при прочих равных условиях, в том числе и при одной и той же установившейся цене, спрос на товар будет больше, если больше ПД. И наоборот. Поэтому, если исключить из рассмотрения все другие факторы спроса, то можно сказать, что спрос зависит от ПД прямо пропорционально:

СнаТ = k*ПД,

где k есть некоторый коэффициент, учитывающий влияние других величин на спрос. И спрос будет численно равен предложению денег только и только в том случае, если k = 1.

Понятно, что и цена товара, и предложение денег действуют одновременно и независимо друг от друга на спрос, поэтому воздействие этих величин на величину спроса нужно объединить в одно целое. И тогда формула спроса предстанет перед нами в таком виде:

СнаТ = ПД/ЦТ.

Разумеется, в формуле фигурируют именно совокупное, общее предложение денег на данный товар (ОПД) и средняя цена единицы товара (СЦТ). И поэтому в полном виде эту зависимость надо было бы представлять так:

СнаТ = ОПД/СЦТ.

Но на практике можно использовать упрощенную запись. Не забывая о конкретной характеристике величин, входящих в формулу спроса.

Таким образом, спрос на товар можно определить как отношение общего предложения денег к средней цене единицы товара. Как частное от деления СПД на цену единицы товара*.

И если принять, что ПД измеряется в рублях (рб), а товар – в штуках (шт), то проверка формулы спроса по единицам измерения будет выглядеть так:

СнаТ = ПД/ЦТ= рб/(рб/шт) = шт.

Понятно, что здесь количества величин, входящих в формулу, приняты равными единице.

***

Однако, величину спроса можно вычислить и через стоимость единицы денег (СД). Которая есть отношение количества товара, которое можно купить за единицу денег, к самой этой единице. И формула спроса на товар примет вид:

ПСнаТ = ПД*СД = рб*(шт/рб) = шт.

То есть, можно сказать, что спрос на товар есть произведение ПД на стоимость единицы денег. Поэтому понятие спроса нуждается в другом, общем определении. Которое бы учитывало обе формулы по вычислению его величины. И такое определение может быть только таким:

Спрос на товар – это количество товара, которое может быть куплено.

Потому что при любом вычислении величины спроса, она представляет собой некоторую гипотетическую, потенциальную вещь. Связанную, прежде всего, в обменными возможностями покупательской стороны.

Иначе говоря, в общем виде, спрос на товар есть такое же количество, как и предложение его. Но предложение товара есть частный вид количества товара, который возникает при связывании товара с его продавцами. С их возможностями. Ибо именно от возможностей продавцов зависит то количество товара, что они могут выставить на продажу.

Спрос же на товар – это характеристика количества товара со стороны его покупателей. Связывание его с их возможностями. С их, прежде всего, возможностями финансовыми. Выражающимися в тех количествах денег, которые они могут себе позволить на покупку данного товара.

Но возможности покупателей в обмене зависят не только от количества денег у них на руках, но и от того соответствия, каковое складывается между товаром и деньгами. И которое мы называем ценой. Влиять на которую решающим образом, в общем случае, отдельный покупатель не в состоянии. Складывающая или установленная государством цена есть объективный для него фактор. С которым он вынужден считаться. И которому должен подчиняться. В малой степени имея возможность изменить это соотношение.

Титул РТС

Первоисточник: SA.155

Антон Совет