Пузырей бывает великое множество, но почему-то часто они появляются в период сложных экономических реформ. Тому подтверждением служат события на фондовом рынке США в конце двадцатых годов прошлого столетия, когда Америка взяла на себя роль мирового лидера вместо Британии. Нечто подобное было с рынками акций и недвижимости в Японии, ставшей одним из мировых экономических гигантов и отошедшей от экспортной модели роста. Сегодня Китай принял эстафету, начав с выдувания пузыря на рынке недвижимости, и успешно продолжая созданием пузыря на фондовом рынке. Причиной тому экономический дисбаланс, требующий отказа от роста и акцентирования внимания на потреблении.

Конфликт интересов стоит на пути живительного ветра реформ. Беспрепятственные инфраструктурные инвестиции и захват земель способствуют получению выгоды местными китайскими властями, а государственным предприятиям перепадает немалая часть от этих денег. В каждом звене цепи есть личности, обогащающиеся благодаря сложившейся ситуации. А либерализация, краеугольный камень эффективных реформ, имеет все шансы стать камнем на шее Коммунистической партии Китая.

Чиновники, понимающие необходимость изменений, сталкиваются с трудностями, обусловленными застоем в китайской экономике. К тому же на них возложено бремя поддержания темпов роста. Решение же этой проблемы лежит в плоскости инвестиций в избыточно мощные отрасли. Следование данной концепции неизбежно приводит к нерациональному инвестированию. Другими словами, к созданию пузырей, ненадлежащему распределению ресурсов и увеличению долга. Акции правительства и Национального банка Китая, связанные с подстрекательством инвесторов, снижением процентных ставок, выглядят по меньшей мере странно на фоне реального положения вещей. Однако эффект от этих мероприятий виден невооружённым глазом: в этом году китайскими розничными инвесторами увеличена доля вложений в акции посредством маржинальных кредитов более чем на 80%, что в денежном эквиваленте составляет 400 миллиардов долларов.

Следствием инвестиционного бума стала убыточность многих государственных предприятий. Видя это, пекинские чиновники всё равно ратуют за увеличение кредитов, хотя ясно, что затраченные средства не вернутся в полном объёме. Здесь бы в самую пору рекапитализировать государственный корпоративный сектор, но властные структуры предпочитают «продлевать кредит и сохранять лицо». В то же время в условиях утечки китайского капитала из страны заметно активизировались иностранные инвесторы в стремлении к получению доступа к внутренним инвестициям Китая класса А.

На развивающихся рынках наблюдается оживление и приток новых вынужденных инвесторов. Причиной тому является включение китайских акций класса А в MSCI (индекс развивающихся рынков). А это на руку пекинским властям. При этом принятие закона о ценных бумагах не предвидится в обозримом будущем. Сие означает, что каждый инвестор индексированного фонда, включающего акции класса А, подвергается опасности. Привлечение капитала компаниями только увеличивает риск. Все предпосылки указывают на ухудшение ситуации. Пока пузыри подпитывались внутренними сбережениями, Запад не сильно волновался. Однако процесс либерализации распространил заразу далеко за пределы Поднебесной. Следовательно, в ближайшей перспективе партнёрство Китая с развитыми странами нельзя будет назвать плодотворным.

Поговаривают, что не за горами новая рецессия. Причём она наступит раньше, нежели предыдущая. Беспристрастная статистика показывает, что в США сие событие бывает раз в восемь-девять лет. Если последняя рецессия была шесть лет назад, то нетрудно подсчитать, когда примерно ожидать следующую, не сулящую ничего хорошего, так как на данный момент нет в наличии инструментов для устранения крупных экономических неурядиц. Объективно можно сказать: последнее восстановление проходило вяло, процесс формирования традиционных дисбалансов, предшествующий рецессиям, не закончен. К тому же понятие «традиционный дисбаланс» весьма условное. Если бы это было не так, то прогноз рецессий и спадов представлялся бы заурядной задачей. Вестниками рецессии принято считать охлаждённую экономику Китая, способную спровоцировать обрушение развивающихся рынков, а значит, в мировой торговле наметится тенденция спада; возникновение коллапса на перегретом рынке акций, где спрос поддерживался искусственно ценой количественного смягчения; сбои в страховой индустрии и пенсионных фондах, вызванные недофинансированными будущими обязательствами; преждевременное избрание США жёстких методов монетарной политики.

Экономика ещё не оклемалась от предыдущей рецессии. По этой причине запас фискальных и монетарных инструментов ещё не восстановлен. Если рост постепенно увеличивается, то политика далека от прихода в норму. Процентные ставки застыли на нуле, программы количественного смягчения привели к перегруженности банков долговыми бумагами, государственный долг большинства стран приблизился к опасной черте. Велики дефициты бюджетов. Экономика Америки подобна судну, не оснащённому шлюпками, пересекающему Атлантику. Остаётся только уповать на милость провидения, которое убережёт от столкновения с айсбергом. Другие государства делают то же самое. Предыдущие спады были преодолены. Но тогда не наблюдалось недостатка в традиционных монетарных инструментах. Минимум снижения ставки по федеральным фондам в Штатах был зафиксирован на уровне пяти процентов. Сейчас не те времена. За последние два столетия (не беря в расчёт период Второй мировой войны) процентное соотношение госдолга к внутреннему валовому продукту не достигало таких больших значений. Как сообщает бюджетный комитет Конгресса, что даже если рецессии не будет, рост долга продолжится. В Великобритании новым правительством консерваторов планируется усиление фискальной консолидации. Следовательно, Джордж Осборн, министр финансов, не питает иллюзий по поводу фискальной гибкости на фоне дефицита платёжного баланса и вялого роста производительности.

Как же поступить в случае наступления рецессии? Логичным было бы возвращение к количественным стимулам. А если это приведёт к появлению новых пузырей на рынках активов, которые вскоре лопнут? Остаётся только мириться с постоянно растущими дефицитами бюджетов и, как в своё время Рузвельт, рассчитывать на стимулирующие меры. Однако в тридцатые годы медицинские страховки и пенсионные выплаты были не в состоянии раскрутить долговую спираль. Авантюрно настроенные личности предлагают финансировать государственные займы за счёт печатного станка, что сократит реальную стоимость долга посредством инфляции. Правда, политики вряд ли пойдут на такой шаг, ведь стареющее население западных стран надеется на заработанную честным трудом пенсию.

Альтернативой для Центробанков и Федрезерва является немедленное поднятие процентных ставок для восстановления своего потенциала, который позволит противостоять новым рецессиям. Но пытавшиеся это сделать (Риксбанк и Европейский ЦБ в 2001 году, Банк Японии в 2000 году) потерпели фиаско. Процентные ставки будут расти при условии, что неподконтрольные банкирам базовые экономические силы изберут правильный вектор движения. К одной из таких сил причисляют стареющее население, виновное в низких процентных ставках, ставших производной от чрезмерных сбережений людей, накопивших на беззаботную старость. В итоге получается замкнутый круг: откладывание денег будущими пенсионерами понижает ставки и, в свою очередь, уменьшает доходы от сбережений. А это провоцирует возрастание сумм откладываемых средств.

Можно поступить просто – пойти путём повышения пенсионного возраста. Это приведёт к сокращению потребности в пенсионных сбережениях, поднимется уровень потребления, спроса, инвестиций, ускорятся темпы экономического роста, наполнится казна, поднимутся ставки, а Центробанки получат антикризисные инструменты. Но такую радикальную идею трудно претворить в жизнь, так как старшее поколение составляет значительную часть электората. Поэтому политики и не спешат идти на непопулярные меры. Это означает, что скитание по океану без спасательных средств продолжается. Титаник, конечно, большое судно, уверенно рассекающее морскую гладь. Однако его капитан всегда должен быть начеку, чтобы не налететь на айсберг.

После Второй мировой войны наблюдалось явление геополитического раскола. На многие страны легло бремя долга. Состояние некогда крупных экономик стало плачевным. Из-за отсутствия полноценного финансирования огромных инвестиционных потребностей думалось, что сотрудничество между государствами длительное время будет ограничено. Поэтому следует ожидать вялые темпы роста, массовую безработицу и нищету. Вопреки всему, мировые лидеры взяли курс на номинальный экономический рост и восстановление ВВП. Дабы открыть канал инвестициям, они увеличили свои балансы, благодаря чему реанимировалась международная торговля, восстановился спрос. США, имевшие внушительный государственный долг, но не понесшие больших потерь физических активов, стали локомотивом данного процесса. Интересно, что суверенный долг не рассматривался странами как ограничение. Напротив, была сделана ставка на активные инвестиции и стимулирование роста. Международное сотрудничество набирало обороты. Сильные в экономическом плане государства занимались стимулированием капиталовложений в других экономиках, подготавливая почву для частных инвестиций. В наши дни положение вещей в мировой экономике почти такое же, как и после войны: низкий потенциал роста, дефляционное давление, дефицит совокупного спроса, увеличивающийся долг, безработица, непропорциональность уровня и качества инвестиций, низкие затраты на материальный и нематериальный капиталы. Всё это мало способствует долгосрочному росту.

Однако в наши дни появились и новые трудности: доходы распределяются хуже, нежели раньше, препятствуя консенсусу в экономической политике. Сокращение рождаемости и увеличение продолжительности жизни стало причиной старения населения, увеличившего давление на государственные финансы. Впрочем, предпосылки для стимулирования роста и занятости остались. Они представляют собой частный и суверенный балансы, использование которых привлечёт государственные инвестиции и дополнительный спрос. Из результатов недавних исследований МВФ стало ясно, что в условиях переизбытка мощности возникает соблазн использования властями солидных краткосрочных мультипликаторов.

Как и после войны, всеобщее сотрудничество актуально и сейчас. Международные финансовые институты, выполняя посреднические функции, должны помочь раскрыть потенциал для инвестирования неравномерно распределённых частных, государственных и квазигосударственных балансов. Во главу угла следует поставить взаимодействие, а не монетарную политику, торговлю, покупки в госсекторе, финансы, налоговую политику. Мир идёт по пути глобализации. Поэтому полноценная регенерация экономических параметров в отдельно взятой стране вряд ли возможна без всеобъемлющего восстановления. Всё же, вопреки здравому смыслу, в последнее время в моде ограниченное сотрудничество, надежда на свои силы, уверенность в том, что величина долга жёстко ограничивает инвестиции, стимулирующие рост. Отсюда ослабленная база активов и недоинвестирование, угнетающие рост производительности, затрудняющие восстановление экономики.

Отсутствие действенной программы реинвестирования для стимулирования роста побуждает к применению монетарной политики, обычно фокусируемой на внутреннем восстановлении. Данные меры принесли определённый положительный эффект, но не решили проблему повсеместного дефляционного давления и не оживили рост. В итоге создалась ситуация подкрепления мотивов для удержания и увеличения левериджа, раздуты пузыри активов, притесняются вкладчики. Политики всё больше тяготеют к конкурентной девальвации, не способной решить задачу совокупного спроса. Представляется, что постановка экономики на рельсы устойчивого роста возможна, если программы реформ и крупномасштабное инвестирование будут использоваться в качестве дополнительной меры к нетрадиционным способам монетарной политики. Всем это понятно. Но пока переговоры касательно инвестиций и торговли проходят на региональном уровне. В это время консенсус и порождённая им многогранная торговая система распадаются. Происходящее трудно объяснить логически. Аналитики винят во всём условность, придерживаясь которой, государства не желают финансовых и структурных реформ, дополняющих друг друга.

Однако 70 лет назад никакие условности не помешали налаживанию сотрудничества. Быть может в скором времени история повторится, явив новые возможности, дающие стимулы для взаимодополняющих реформ, и мировая экономика встанет на прочную основу устойчиво проходящего долгосрочного восстановления.