Представители экономических и финансовых элит предрекают появление в мире новой формы капитализма — суверенных национальных фондов благосостояния, которые станут локомотивом глобального развития.

В Колумбийском университете состоялась двухдневная дискуссия «Суверенные фонды и долгосрочные инвестиции: новая форма капитализма?» при участии Джорджа Сороса, плеяды лауреатов Нобелевской премии в экономике, руководителей крупнейших банков и инвестфондов.

Размер суверенных фондов в течение ближайших лет вырастет до 10—12 трлн долларов с нынешних 3,8 трлн долларов, считают устроители конференции. По своим масштабам, это уже будет сопоставимо с крупнейшей мировой экономикой — ВВП США.

«Новые суверенные игроки, аккумулирующие громадные средства в своих фондах и принимающие международные правила, способны сыграть конструктивную роль в новых условиях посткризисного мира», — сказал журналистам экономист, лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц. По его мнению, гигантский ресурс, управляемый правительствами, может стать инструментом долгосрочных планируемых инвестиций сроком на 20—30 лет и в будущем застраховать мир от потрясений, связанных с паникой и утратой доверия на фондовых рынках.

Суверенные фонды, которые в отличие от бизнес-компаний, настроенных на быстрые прибыли и вынужденных их постоянно демонстрировать для поддержания своей рыночной стоимости, могут стать главной движущей силой «социально ответственных инвестиций». «Миру нужны инвестиции в будущее, в развитие», — считает Стиглиц.

«Каждая волна мирового кризиса порождает спекуляции о смерти капитализма, что еще предрекал Карл Маркс в XIX веке. Однако капитализм продолжает свое существование, реформируясь на каждом своем этапе», — считает Огустин де Романе, председатель совета директоров и гендиректор находящейся под управлением парламента Франции финансовой компании Caisse des Depots et Consignations. Он полагает, что, наряду с законодательными изменениями, посткризисное время укрепит финансовые и политические позиции суверенных фондов, которые станут осью экономической стабильности в будущем.

«Нынешний кризис обнажил, что миру для стабильности необходимы долгосрочные инвестиции в развитие, обеспечивающие инновационные технологии», — сказал журналистам де Романе.

Среди крупнейших мировых обладателей национальных инвестфондов — Китай, Объединенные Арабские Эмираты и Норвегия, каждый из которых в своих резервах имеет около 300 млрд долларов. Россия также имеет все возможности войти на лидирующих позициях в круг стран, формирующих фонды за счет сырьевого экспорта.

В основе всех разговоров о том, насколько опасным окажется мир, лежит простой вопрос. Какое место отведут крупные державы, старые и новые, собственным государственным интересам в общем понимании коллективной безопасности? Ответ нам неизвестен, но нынешний курс совсем не обнадеживает. Можно представить себе любую возможную модель международной системы. Некоторые склоняются к балансу сил конца 19 века; другие надеются на соглашение, подписанное великими державами на Венском конгрессе.

В Азии речь идет о "массовом движении", в рамках которого небольшие страны ищут защиты у крупных держав, а также о "хеджировании" - соглашениях, составленных в виде страховых полисов на случай обмана. Ясно одно. Биполярность холодной войны уступает место чему-то более беспорядочному. Независимо от формы и сложности любых новых договоренностей, стабильность будет зависеть от их влияния в условиях конкуренции и сотрудничества. Несмотря на возможную абстрактность данных понятий, на самом деле все это часть страшной реальности. Последующие несколько лет определят судьбу соглашения о нераспространении ядерного оружия. Если, а это вполне возможно, замыслы таких стран, как Северная Корея и Иран, ознаменуют окончание эры ядерного самоограничения, мир внезапно станет куда более опасным.

Недавно в Женеве я выслушал последовательные выступления Генри Киссинджера и Джеймса Штейнберга на ежегодной конференции в Международном институте стратегических исследований. Г-н Киссинджер - корифей республиканской реальной политики. Г-н Штейнберг, заместитель госсекретаря, играет важную роль в формировании внешней политики в демократической администрации Барака Обамы. Что меня поразило, так это сходство анализа наших перспектив. Оба рассматривают распространение ядерного оружия как действительно опасную смену правил игры. Г-н Штейнберг начал с того, что США превосходят другие державы, но не имеют достаточной власти. В ближайшее время США не собираются отказываться от мирового превосходства и играют важную роль в новых системах безопасности. Но если однополярная система когда-либо и существовала, то сейчас ее нет. По его мнению, американское превосходство заключается в укреплении союзов и партнерств с целью создания иной концепции взаимодействия. У него нет сомнений в том, что государственные интересы останутся основным стимулом в сфере международных отношений. Осторожный оптимизм внушило то, что в настоящем мире общность интересов государств - по всем аспектамот изменения климата до финансовой стабильности и распространения оружия - более очевидна, чем раньше. Для этого существуют непосредственные предпосылки - взаимозависимость привела к тому, что процветание и безопасность, например Китая и Индии, в такой же мере зависит от эффективного взаимодействия, как и на западе. Безопасность становится единой. Новые державы могут потерять столько же, а возможно и больше, от распространения ядерного оружия на Ближнем Востоке.

Г-н Киссинджер представил и обратную сторону медали. По его мнению, развивающиеся страны с неприязнью относятся к объединенному суверенитету, который предполагает многосторонние отношения. Он мог бы добавить, что в равной мере это относится и к америкаским политическим классам. Азиатские и латиноамериканские державы не скрывают национализма. Их внутренняя политика направлена на обеспечение большего общемирового блага. На их взгляд, запад пытается защитить свое преимущество. В этом отношении они иногда оказываются правы. Международный институт стратегических исследований отражает схожие настроения в своем Стратегическом исследовании 2010, подчеркивая усиление так называемого "стратегического протекционизма" со стороны развивающихся стран по мере того, как они стараются определить свои основные, узкие интересы.

Национальный совет по разведке, предоставляющий долгосрочные рекомендации американской администрации, также затрагивает эту тему в новом отчете, посвященном перспективам мирового руководства в 2025г. Данное исследование, проведенное при сотрудничестве с Институтом изучения проблем безопасности при ЕС, будет вскоре представлено в Вашингтоне. Суть отчета заключается в следующем: несмотря на то, что взаимозависимость должна способствовать росту потребности в совместных действиях, внутренняя политика движется в другом направлении. По данным отчета, формально устраненные угрозы превращаются в угрозу мировой безопасности. Договоренности, призванные обеспечить совместные действия, не дают возможности вовремя решать существующие проблемы.

Одно из таких действий - обвинение развивающихся держав в том, что они не признают своей важной роли по поддержанию мирового порядка. Я и сам осуждаю китайских политиков за ограниченность их взглядов на будущее. Дело не просто в конкуренции с западом. Куда более вероятно, что Китай и Индия начнут войну друг с другом, а не, скажем, Китай объявит войну США. Тем не менее, стоит вспомнить, что европейцы перенесли два ужасных столкновения прежде, чем поняли то, что должно было быть очевидно с самого начала - государственные интересы легче обеспечить в рамках сотрудничества. История полна конфликтов, которые, если оглянуться назад, кажутся непостижимыми, но в свое время они представлялись неизбежными. Те, кто считают, что развивающиеся державы должны с легкостью признать свои государственные интересы в рамках общественных, могут также подумать о том, насколько западным странам по-прежнему тяжело достичь таких договоренностей. Ожидалось, что победа Барака Обамы на президентских выборах два года назад возвестит о новой эре трансатлантического партнерства. Напротив, американцы считают европейцев безнадежными, а европейцы жалуются, что не получают достаточного внимания в Вашингтоне.

Ожесточенные споры, которые сейчас ведутся по поводу состава совета Международного валютного фонда отражают данную проблему в миниатюре. США и Европа соглашаются, что у них есть общие интересы в открытии фонда для развивающихся экономик. Китаю, который является второй крупнейшей в мире экономикой, принадлежит меньше голосов, чем странам Бенилюкса. Поэтому очевидно, что запад должен сдать позиции. Дело только в том, что по мнению американцев, первыми должны уступить европейцы, а европейцы считают, что наоборот. Каким бы тривиальным ни казался данный спор, он показывает, насколько тяжело странам признать совпадение государственных и взаимных интересов, когда дело касается более широких понятий безопасности. Как говорит г-н Штейнберг, "общность интересов не гарантирует общих действий". По его мнению, путь вперед - кропотливая работа по построению доверительных отношений с развивающимися странами; он также упоминает о расширении связей между Вашингтоном и Пекином. Конечно он прав. Без доверия нельзя добиться успеха. Тем не менее, еще одна составляющая - мнимое превосходство. И это меня, как европейца, действительно расстраивает.

В мировой экономике не происходит восстановления, означающего выход из кризиса. Данные правительств об увеличении ВВП не отражают сложности реальных процессов и создают обманчивую картину. Глобальному хозяйству угрожает новый обвал. К такому выводу пришли специалисты Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО).

Слабое хозяйственное оживление 2009 года – начала 2010 года оказалось ложным. Оно не привело к началу нового экономического подъема, а забуксовало. Если власти США и других стран не найдут осенью средств на поддержание стабильности можно ожидать обострения кризиса – серии громких банкротств, резкого сжатия реального и финансового секторов экономики. Однако, более вероятно, что «вторая волна» последует в 2011 году.

Период «больших ожиданий» после прохождения первой острой фазы кризиса в 2008-2009 годах оборвался в апреле. Произошел обвал фондовых и товарных рынков. «Негативные сюрпризы принесло лето: неурожай в ряде частей планеты вызвал рост цен на продовольствие. На рынке зерна начался спекулятивный бум. Однако стоимость ценных бумаг и сырья не вернулась к уровню весны, что говорит об общем застое», - подчеркивает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. По его оценке, летом правительства подошли к исчерпанию эффекта выделенных на поддержание крупного бизнеса средств. Суммарно в мире за годы глобального кризиса было израсходовано порядка $15 трлн. В августе-сентябре 2010 года ухудшение состояния экономики США выдал рост безработицы. К сентябрю уровень безработицы в стране официально поднялся до 9,6%. Под эту категорию подпадают трудящиеся 26 недель подряд не имевшие никакой работы. В ЕС средний уровень безработицы (без иммигрантов) достиг к осени 10%.

Важным признаком негативных процессов в глобальном хозяйстве стал рост цен на золото. С 22 марта по 13 сентября тройская унция подорожала с $1100 до $1270. «Повышением спроса на золото капиталы выразили недоверие “восстановлению” мировой экономики в последние месяцы. Данные правительств о росте ВВП не убедили бизнес. 2008-2010 годы сильно ослабили финансы государств. Но США, ЕС, Россия и другие страны по-прежнему готовы субсидировать частный сектор», - отмечает Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. По его словам, провал антикризисной политики основанной на выделении казенных денег банкам никто не желает признавать, хотя экономика планеты все еще больна. Подтверждающие эффективность мер правительств данные выглядят спорно, а перспективы мировой экономики остаются плохими. Власти США и ЕС, основных рынков планеты, декларируют медленный рост розничных продаж. На практике потребление сокращается. Многие товары (в частности сыры и мясопродукты) залеживаются даже в супермаркетах, куда покупатели уходят из дорогих малых и средних магазинов. Население также констатирует ухудшение своего материального положения.

По данным ВТО объем мирового экспорта товаров в стоимостном выражении увеличился в первом полугодии 2010 года по сравнению с аналогичным периодом 2009 года на 25%. Падение объема торговли в стоимостном выражении за 2009 год составило 23% (до $12,15 трлн.). В натуральном выражении сокращение составило 12%. ВТО ожидает 10% рост объемов торговли по итогам 2010 года. Накачка государственными деньгами частного сектора привела к увеличению спроса на машины и оборудование. Обострившаяся за годы кризиса конкуренция потребовала обновления основных фондов многих промышленных предприятий. Развернулась борьба за снижение себестоимости продукции. Но если в 2009 году объем мировой торговли сокращался, то спекулятивная активность на рынках восстанавливалась. Создавалась иллюзия повышения базового спроса. Дешевые государственные кредиты и позитивные прогнозы формировали благоприятную почву для ложного оживления, предвещавшего новую острую фазу кризиса. Проблема угнетенного состояния потребительского рынка – основного для реального роста – осталась в 2009-2010 годах не решенной. Данные о расширении мировой торговли подоспели как раз к моменту перехода рынков в застойное состояние после общего обвала весной 2010 года.