Закончился первый месяц лета и второй квартал года. Можно подводить промежуточные итоги состояния мировой экономики. А они печальны. Почти одновременно две новости привлекли мое внимание. Всего за одну ночь, с 31-го июня на 1-е июля американский государственный долг скакнул на 75 млрд. долларов, превысив рекордный уровень в $15 трлн. 856 млрд. (101.5% ВВП). Если перевести обязательства США в метрические тонны золота, то долги Штатов по абсолютным значениям занимают первое место среди всех долгов всех стран мира за всю историю человечества.

Кроме того, в последние дни июня стало известно, как власти Евросоюза собираются спасать Испанию, Италию и Португалию. В ближайшее время Европейский ЦБ выделит еще дополнительные 120 млрд. евро на поддержку банковских систем и долговых рынков периферийных экономик.

Все чаще экономисты обращают внимание на то, что мировая экономика все сильней становится похожа на наркомана, который живет от дозы к дозе. И название этого наркотика – программы количественного смягчения. С августа 2008-го года по март с.г. ведущие центральные банки (ФРС, ЕЦБ, Банк Англии и Банк Японии) увеличили свои балансы в совокупности на 4.5 трлн. долларов! И это без учета новых, летних вливаний ЕЦБ!

Финансовые власти развитых стран печатают деньги, они поступают на рынки, на рынках эйфория. Затем деньги заканчиваются, начинается ломка (падение индексов, стагнация…). Продолжают расти долги, как частные, так и государственные. Инвесторы начинают паниковать, рейтинговые агентства понижают рейтинги, банки угрожают массовыми банкротствами в случае, если не будет новых стимулов. Центробанки и Министерства Финансов, поддавшись шантажу, вкалывают новую дозу, и вот опять на финансовых площадках «зеленеют ростки» (после объявления о выделении 120 млрд. евро, цены на нефть выросли почти на 10%, индекс ММВБ почти на 7%).

Как долго будет продолжаться эта вакханалия монетаризма неизвестно, но зато известно точно, что все эти стимулирующие программы не помогают мировой экономике выбраться из кризиса, а лишь откладывают решение проблем. Для ЕС, например, это было бы исключение слабых стран из зоны евро, с введением их национальных валют – песет, лир и драхм. Для США – сокращение раздутых социальных и военных расходов. Но политики слабы, пролоббированы транснациональными корпорациями и не могут принять тяжелых, но необходимых решений. Они пытаются залить пожар бензином, но он с каждым разом разгорается все сильнее и сильнее. Ситуация с Грецией тому яркий пример. Сколько бы денег не выделяли Греции, сколько бы долгов не списывали – экономика Эллады раз за разом продолжает сваливаться в штопор.

Монетарные методы стимулирования не только бесполезны. Они вредны тем, что создают плоскую кривую доходности на рынке гос.долга (фактически гарантированную доходность), регулярно втягивая в казначейские облигации и векселя, как в черную дыру, все свободные средства… Капиталисты в широком понимании этого термина (корпорации, инвесторы и проч.) теряют мотивацию к рисковым активам, новым рынкам, а без этого тормозится финансирование научно-технического прогресса (компаний-стартапов и т.п.).

Качели из «падения – стимулирования – искусственного роста – нового падения и нового бегства в гос. долг» убивают любое долгосрочное инвестирование. Все, что сейчас доступно участникам финансовых площадок – это либо участие в быстро растущих (и не менее быстро лопающихся!) пузырях (см. пример с IPO Facebook), либо игра на ожиданиях стимулирования (покупай на слухах о новых программах, продавай по факту их окончания).

Все то, благодаря чему современный капитализм выиграл экономическую гонку с социализмом, исчезает и приходит в упадок. Биржевые цены перестают быть мгновенными и адекватными сигналами о состоянии той или иной отрасли, рынки капитала прекращают нормальное перераспределение средств от менее доходных сегментов к потенциально более высокодоходным . Понятия риска инвестирования все больше и больше относится к монетарной политики развитых стран, а не к финансовому положению и перспективам конкретной компании. И до тех пор, пока современная экономика не слезет с иглы стимулирующих программ, капитализм, как социальный строй, и система производства и распределения, основанная на частной собственности, при всеобщем юридическом равенстве и свободе предпринимательства будет приходить в упадок.

Вряд ли кто-то сомневается в том, что существующие финансовые системы крайне не надежны и часто ломаются. Азиатский механизм заклинило в 1990-х годах, а спустя десятилетие, вышли из строя системы в США и Европе. Цена остановки роста и высокой безработицы непомерно высока.

Но, если мы не придем к согласию по ключевым вопросам, эффективность реформ существенно снизится, а многие откажутся от них и вовсе. Свободное перемещение денежных средств, свободные рынки, свободные люди - все словно создано для того, чтобы уйти от правил, уклониться от налогов - могли бы послужить приемлемым и даже действенным ограничителем для избыточных государственных интервенций, но только не в том случае, если в стремлении к полному откажу от регулирования мы не примем необходимые этические стандарты и правила осмотрительности.

Самое важное, пожалуй, это последовательный согласованный подход к ликвидации последствий неминуемого краха "системно значимых" институтов. Налогоплательщики и правительства уже устали спасать кредиторов, опасаясь, что их банкротство приведет к губительным последствиям, хотя на самом деле, такие спасательные операции лишь позволяют компаниям без опаски рисковать деньгами. Почему бы и нет? Они же знают, что к ним придут на помощь.

В соответствии с новым законом, в США на место существующих процедур банкротства приходят новые, которые требуют дробления компаний банкротов - путем продажи, слияний или ликвидации. Но такой подход принесет положительные результаты, если его начнут использовать и в других странах мира, в первую очередь, в Великобритании и ключевых финансовых центрах.

Жесткой идентичности регулирующего законодательства не требуется. Например, Штаты и Великобритания могут идти разными путями в том, что касается защиты коммерческих банков от спекулятивной торговли, но основные задачи политики везде должны быть одинаковыми, хотя, возможно, и менее жесткими таким, где банковский бизнес придерживается иных традиций, а торговля имеет ограничения. В любом случае, другие юрисдикции не должны идти против ограничений, наложенных властями в стране регистрации компании.

Реформа международной валютной системы тесно связана с этой проблемой. На самом деле, у некоторых наблюдателей может возникнуть вполне разумный вопрос "а есть ли у нас вообще система"? По сравнению с Бреттонвудским соглашением и понятной схемой золотого стандарта, то, что у нас сейчас не слишком похоже на систему. Современным правительствам еще не удавалось последовательно применять определенные правила, а официально одобренной и контролируемой международной валюты не существует.

Конечно, сейчас идеальной, хорошо структурированной и работоспособной валютной системы в сложившихся условиях добиться трудно: рынки и потоки капитала выросли, стали капризнее и прихотливее. Мировая экономика выросла - развивающиеся рынки начали стремительно расти и процветать - а система не стала более организованной и упорядоченной.

Однако, мы часто забываем о том, что в основе последовательных финансовых кризисов 1990-х лежит именно отсутствие четкой международной валютной системы. О том, какую роль этот печальный факт сыграл в кризисе 2008 года, можно даже не вспоминать. Это известно всем. Прежде всего, в глаза бросаются устойчивые и, в определенном смысле, дополняющие друг друга дисбалансы США и Азии.

С 2000 по 2007 годы совокупный дефицит текущего счета в Штатах достиг примерно 5.5 трлн. долларов, при этом валютные резервы в Китае и Японии увеличились примерно на такую же сумму. Китай понял, что ему выгодно поддерживать крупный торговый профицит при помощи высокой нормы внутренних сбережений и иностранных инвестиций, которые помогали ему расти и развиваться в промышленном плане.

США же, напротив, столкнувшись с вялым ростом, были не против экстремально высоких уровней потребления за счет сокращения частных сбережений и раздувания пузыря на рынке недвижимости, который в один прекрасный момент лопнул и наделал много шума.

Практический и очевидный вывод таков: если страна решает свои проблемы исключительно доступными ей политическими инструментами, ее приоритеты, в конечном счете, приведут к возникновению крупных дисбалансов. Но рано, или поздно они будут скорректированы - если не внутренней политикой или хорошо налаженной международной валютой системой, то финансовым кризисом.

Не так давно, мы расслабленно теоретизировали о том, что плавающие валютные курсы заменят процедуры международных корректировок. Но в реальности, многие страны пришли к выводу, что им не нужны или не выгодны плавающие валюты.

Что же делать, приходится признать, что для участия в открытой мировой экономике придется пожертвовать частью собственного экономического суверенитета. Или, иными словами, от стран требуется желание и готовность координировать политики. Вот, что можно сделать?

- Более жесткий контроль со стороны Международного валютного фонда и жесткие обязательства со стороны государств следовать "установленным практикам" и согласованным нормам.

- Прямые и открытые рекомендации МВФ, Большой двадцатки и других институтов, после обязательных консультаций.

- Квалификация или дисквалификация в отношении использования кредитных линий МВФ или других кредитных организаций (например, своп-линий центральных банков).

- Процентные или другие финансовые штрафы или способы мотивации в отношении установленных правил.

Если подходы, основанные на ошибках прошлого, кажутся не достаточно эффективными, возможно, стоит разработать новый подход, ориентированный на колебания валютных курсов. Для этого потребуется договориться о неком "равновесном" валютном курсе с достаточно широким диапазоном, который позволит валютам колебаться, а рынкам применять свои дисциплинарные инструменты. Однако отдельные страны все равно будут ориентироваться на интервенции и экономические политики, направленные на защиту равновесного курса, или же, в крайних случаях, международные власти могут разрешить агрессивную интервенцию со стороны торговых партнеров.

Подходящая резервная валюта и адекватная международная ликвидность - еще одна проблема. Доллар долгое время считался наиболее оптимальным решением, однако, теперь слышны жалобы на то, что Штаты пользуются незаслуженным преимуществом. Но дефициты платежного счета идут во вред США и подрывают конкурентоспособность международной экономики. А остальные страны мира хотят гибкости, которую обеспечивает валюта крупнейшей, сильнейшей и наиболее стабильной экономики.

Количество резервной валюты должно быть ограничено, но при этом ее должно хватать для удовлетворения крупных и непредсказуемых нужд неспокойного финансового мира. И, наконец, нужно поддерживать уверенность в ее стабильности и доступности, что подчеркивает целесообразность использования для этого национальной валюты, или, возможно, нескольких национальных валют.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate

Раковая опухоль мирового экономического кризиса, парализовавшая весь мир в 2008-2009гг., снова дает о себе знать после недолгой ремиссии. Еще весной этого года жизнь казалась прекрасной и удивительной: рецессия давно закончилась, экономика медленно, но верно пошла в гору, торговля увеличила обороты, а фондовые и сырьевые рынки пухли от капитала и росли как на дрожжах.

И хотя старые проблемы никуда не делись, а просто отошли на второй план, оптимизм (ну и жажда наживы, конечно) побеждал разум и осторожность. Однако уже летом зазвенели первые тревожные звоночки, мировая экономика замедлила свой ход, а к осени стало окончательно ясно: кризис все еще здесь, пустил новые метастазы и требует свежей крови.

Где тонко – там и рвется

Впрочем, нынешняя ситуация существенно отличается от той, что была три года назад. Вычислить место и причину кризиса 2008г. не смог только слепой и ленивый. Проблемы в крупнейшей мировой экономике начались задолго до крушения Lehman Brothers, и то, что полномасштабный кризис начнется с США, было тогда очевидно.

Теперь же "тонких" мест в мировой экономике как минимум два. Проблемы в экономике США остались: это и высокая безработица, и колоссальный дефицит бюджета, и крайне медленный рост ВВП, плавно переходящий в стагнацию по японскому сценарию. Тяжелая махина американской экономики грозит вот-вот впасть в кому, по цепочке тормозя развитие других стран и целых регионов, работающих в поте лица на американский рынок.

Второй болевой точкой стала благополучная еще недавно Европа. Первая волна кризиса вскрыла долговые проблемы Греции, а за ней, по цепочке, Португалии, Испании, Ирландии, а вот теперь еще и Италии.

С греками дела обстоят хуже всего – они задолжали столько, что уже всерьез обсуждаются такие варианты, как дефолт, списание большей части долгов, выпуск новых на 100 лет вперед или же и вовсе утрата части суверенитета страны. Последствия любого такого шага могут легко превратиться в катастрофу сначала для еврозоны, а потом и для всего ЕС.

Остальные регионы мира оказались в довольно щекотливом положении: экспортно ориентированные страны (вроде Японии и Китая) наблюдают стремительное падение спроса на вышеуказанных ключевых рынках, а сырьевые экономики молча и беспомощно наблюдают за падением фьючерсов и своих доходов на рынках нефти и металла.

При этом все уже и так измотаны недавним кризисом, и сил на "искусственное дыхание" (читай – госстимулирование) у многих уже не осталось.

Предчувствие беды

Последние месяцы мир живет со смутным и нехорошим предчувствием. Это ощущение нельзя передать или внятно описать, но оно витает в воздухе. Доказательством тому служат истерические реакции на рынках: инвесторы сейчас как никогда склонны к панике и перекладыванию капитала из одного инструмента в другой.

При этом никто не понимает толком, куда именно надо бежать. Как только грянул первый серьезный гром (когда агентство S&P впервые в истории понизило рейтинг США), капитал по привычке побежал из акций, нефти и других рисковых активов в защитные инструменты, да так быстро, что за пару недель золото подорожало на 250 долл., взлетев до рекордных 1900 долл./унция.

Впрочем, праздник на этом рынке длился недолго. Металл показался переоцененным, и деньги уплыли из него так же стремительно, как и пришли. В последнее время унция золота стоит все те же 1650-1680 долл., что и до решения S&P.

В итоге капитал прыгает по всей планете, притекая то в японскую иену, то в швейцарский франк, то в нефть, то в доллар, то обратно в подешевевшие акции, но нигде надолго не задерживается. Никто не знает, где именно и как прорвется новый кризис, и потому ни одно из инвестиционных решений не кажется правильным.

Политэкономика

Еще одна особенность нынешней предкризисной лихорадки – крайняя зависимость настроений рынков от политиков. И если раньше ситуацией рулили ФРС, центробанки и финансовые ведомства, то теперь движущей силой капитала стали действия, заявления и просто намеки самых разных политических фигур.

То же пресловутое снижение рейтинга США, повергшее рынки в хаос на три недели, стало следствием политических (и во многом предвыборных) разногласий между республиканцами и демократами. В конгрессе до последнего не могли договориться о повышении потолка госдолга, и тогда лишь чудом удалось избежать технического дефолта.

И ладно бы, если б на ситуацию влияли исключительно крупные политические фигуры. Все уже привыкли, что если канцлер Германии Ангела Меркель многозначительно промолчит, то курс евро к доллару упадет (или вырастет – смотря по какому поводу молчание). Рынки привычно реагируют и на трудности, с которыми сталкиваются планы президента США Барака Обамы по борьбе с безработицей в конгрессе. Но сейчас ситуация настолько напряженная, что доходит уже практически до абсурда.

К примеру, кто бы мог подумать, что план спасения всей еврозоны в виде расширения полномочий Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) окажется в руках… словацкой оппозиции, преследующей собственные мелочные политические интересы. Однако именно она на днях заставила понервничать весь мир, изначально отклонив законопроект, который до Словакии одобрили все остальные члены - участники зоны евро. И хотя в итоге все закончилось благополучно и законопроект приняли спустя два дня, этот пример показывает, в чьих случайных руках может оказаться судьба целой мировой резервной валюты и насколько хрупок нынешний баланс.

"Редко когда складывается так, чтобы экономический прогноз был настолько зависим от решений политиков по обе стороны Атлантики. Будь то сложности в достижении единодушного одобрения среди 17 членов еврозоны по разрешению долгового кризиса, или же исключительно поляризованная политическая сцена в США, но сегодня политические риски стали главным источником шоков для мировой экономики", - цитирует Reuters главного экономиста Deutsche Bank Securities Питера Хупера.

Россия в тренде

Российское руководство гордится тем, что сделало из страны энергетическую державу. Однако побочным эффектом такого положения дел является полная зависимость наполняемости отечественного бюджета от положения на мировых нефтяных рынках. И поскольку хвост не может вилять собакой, России в нынешней ситуации достается роль стороннего наблюдателя, неизбежно страдающего вместе со всеми – так, за компанию.

Первой ласточкой стал стремительный отток капитала. При годовом прогнозе в 35 млрд долл. он уже к концу сентября достиг 50 млрд долл. В первую очередь убегают иностранные инвесторы: когда цены на нефть падают, вложения в Россию смотрятся не очень выигрышно.

При этом слабеет и рубль – деньги утекают из теряющих привлекательность сырьевых валют. Банк России как может сдерживает ослабление рубля, но это обходится ему недешево: за пять недель он потратил на эти цели 34,6 млрд долл. своих валютных резервов. При этом российская валюта все равно подешевела к доллару и евро примерно на 10%.

И то ли еще будет, когда где-нибудь все-таки рванет по-серьезному. По оценкам замглавы МЭР Андрея Клепача, при падении цены нефти до 60 долл./барр. рубль может подешеветь до 40 руб./долл.

При этом власти, как всегда в таких случаях, выступают с успокаивающими речами, чем только усиливают панику среди населения. Наученный горьким опытом про "девальвации не будет" (1998г.) и "тихую гавань" (2008г.) народ начинает потихоньку запасаться валютой и товарами длительного пользования.

И действительно, есть повод призадуматься, когда в течение нескольких дней спикеры самого разного калибра начинают в один голос заявлять, что повторения кризиса образца 2008г. не будет, потому что этого просто не может случиться. Чиновников можно понять: успокаивать население и предотвращать панику – это их работа. Но и реакция россиян на это вполне предсказуема, особенно учитывая кредит доверия к властям.

Примечательно, что в последнее время число россиян, считающих вторую волну кризиса неизбежной, перевалило за 50% - таковы, по крайней мере, данные исследовании холдинга РОМИР. Многие из опрошенных ждут ухудшения уровня жизни, роста цен и даже сокращения зарплат и увольнений. И если в отношении выборов поговорка "Vox populi – vox Dei" (глас народа – глас Божий) в России давно уже не работает, то в случае данного соцопроса она может оказаться вполне актуальной.

Александр Гаспарян, РБК