Желание банков контролировать покупку населением дорогих товаров указывает на проблемы кредитного сектора. Он стремится увеличить выручку и перенести часть рисков на новых — вынужденных вкладчиков. К такому выводу пришли специалисты Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Министерство финансов России требует запретить покупку товаров дороже 600 тысяч рублей за наличные деньги. Это решение будет означать сосредоточение торговых операций под контролем банкиров, выгоды для них от комиссии и увеличения вкладов.

Российские банкиры с осени 2012 года все более испытывают проблемы. Они ищут способы повышения доходов. «Правительство Дмитрия Медведева идет им на встречу, но именно оно несет ответственность за остановку роста экономики», – считает Директор ИГСО Борис Кагарлицкий. Вместо поддержки потребителей, Минфин готовит меры помощи за их счет банкам. «Проект правительства расходится с обсуждаемыми в Кремле планами оживления экономики. Он — часть прежнего радикального безоглядного неолиберального курса, и предполагает не столько контроль над торговлей, сколько новую нагрузку на потребителей», – уверен руководитель Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов. По его словам, они будут вынуждены за счет привязки к банкам разделить с ними риски.

Министерство финансов России настаивает на двухступенчатом снижении разрешенного законом размера покупки за наличные средства. После введения верхнего ограничения в 600 тысяч рублей в 2014 году, с 2015 года предлагается снизить его до 300 тысяч рублей. Банки в результате рассчитывают получить не только больше средств на свои счета, но и комиссионные с платежных переводов. Министерство финансов в 2012 году разработало законопроект и рассчитывает на скорое ограничение наличных расходов, которого давно добиваются крупные банки. Правительство стремится взять под налоговый контроль сделки в интернет-торговле. Чиновники идут по пути так называемых «больных стран»: Греции, Италии и Испании. В условиях ухудшения внутренней и внешней конъюнктуры, они нанесут удар по продавцом и покупателям.

Пресс-служба ИГСО

Министерство финансов России в рамках создания мегарегулятора должно внести поправки в 400 нормативных актов, сказала журналистам заместитель главы департамента финансовой политики Минфина Вера Балакирева.

"Мы подсчитали, порядка в 400 нормативных актов Минфину нужно внести изменения (в рамках мегарегулятора)", - сказала она.

По ее словам, соответствующие документы должны быть внесены в правительство уже до 1 марта.

Как отметила представитель Минфина, сейчас департамент занимается написанием поправок в законы. "Каждый по своему направлению пишет", - добавила она.

Дискуссия о создании в России финансового мегарегулятора, продолжавшаяся последние шесть-семь лет, завершилась в конце 2012 года решением правительства об интеграции ФСФР в Банк России. В течение следующих двух лет будет создан единый финансовый регулятор на базе ЦБ, и, таким образом, завершится период раздельного регулирования различных секторов финансового рынка.

Катализатором процессов по консолидации финансового регулирования во многих странах стал кризис 2008 года, который подтвердил эффективность модели мегарегулятора. Эта модель позволяет соединять задачи монетарной политики, надзора и контролировать риски во всех секторах финансового рынка, обеспечивая финансовую стабильность системы в целом.

Президент РФ Владимир Путин 31 января поддержал предложение передать контроль за деятельностью негосударственных пенсионных фондов (НПФ) мегарегулятору финансового рынка, создаваемому на базе ЦБ.

В настоящее время функции по госрегулированию НПФ распределены между Минтруда и Минфином, нормативно-правовое регулирование осуществляет ФСФР. В соответствии с предложениями правительства по созданию мегарегулятора, функции по регулированию НПФ из Минтруда будут переданы мегарегулятору, законотворческая деятельность по-прежнему останется в Минфине.

Если кратко охарактеризовать февральскую банковскую статистику, то можно сказать: «Очень неплохо!» Без каких-то взлётов, но и без явных падений, довольно ровная и умиротворяющая статистика. Да, есть отдельные недостатки, но, как мы уже однажды призывали наших читателей, давайте радоваться тому, что есть, пока есть чему. Вот о вероятном будущем, вырисовывающемся сквозь настоящее, хотелось бы поговорить.

Злые языки говорят, что у российской экономики есть только один значимый управляющий параметр: цена на нефть. А уже отсюда пляшут все остальные макро- и микроэкономические показатели. Банковской системе, можно сказать, повезло: у неё таких параметров два – бюджет и приток/отток капитала. О том, что оба эти параметра, в свою очередь, также завязаны на внешнеэкономическую конъюнктуру, мы сделаем вид, что не догадываемся.

Чуть меньше года назад мы писали об идущей утечке ликвидности из банковской системы и говорили, что если дело так дальше и пойдёт, то мы увидим рост ставок по депозитам физлиц, а Банку России придётся разворачивать систему рефинансирования коммерческих банков. Спустя несколько месяцев наш прогноз полностью сбылся. Но это в прошлом – сейчас вопрос состоит в том, как жить дальше.

Итак, дано: ЦБ в настоящее время не осуществляет масштабную эмиссию рублей через скупку иностранной валюты, притекающей в страну в результате положительного внешнеторгового сальдо, а точнее, сальдо по текущим операциям. В этих условиях решающим фактором для динамики банковской ликвидности остаётся бюджетная система. Статистика прошлого года, когда за одиннадцать месяцев из экономики было «вынуто» 2,66 трлн (!) рублей, убедительно это демонстрирует. Правда, Минфин пытался действовать по принципу «сам сломал, сам и починю», но выходило у него, прямо скажем, не очень. Конечно, в тот момент, когда банки стали задыхаться от нехватки рублей, а их непосредственный госкуратор устами своих руководителей исполнял старую мантру «всё нормально, нам денег хватает», депозиты Министерства финансов сыграли свою стабилизирующую роль. Но проблема состояла (и состоит) в том, что налоги платят клиенты всех банков, а депозиты могут получить только крупнейшие кредитные организации в количестве нескольких десятков.

Сезонное облегчение должно было наступить в январе, так как в конце 2011 года бюджет разом влил в экономику 1,18 трлн руб. Но этого не произошло. Почему? Всё просто. В условиях слабой деловой активности, деньги, упавшие на счета бюджетополучателей в банках (причём, в основном в госбанках), элементарно за короткий послепраздничный период не успели разойтись по всей экономике. Впрочем, это было бы уж слишком просто, а на самом деле бюджет в январе успел исполнить ещё один финансовый финт, «отсосав» из экономики 291 млрд руб. Поэтому ситуация с ликвидностью стала похожей на нормальную лишь в феврале, когда счета федерального бюджета в Казначействе «похудели» на 190 млрд руб., использованных для финансирования предвыборного дефицита. Но вот выборы закончились, что дальше? Вопрос…

Впрочем, Банк России даёт нам подсказку, прогнозируя скорый приток капитала в страну на плечах воцарившейся политической стабильности. То есть приток начался ещё в феврале, но что это за капитал? По-прежнему к нам охотно идут международные спекулянты, разгоняющие цены на финансовые активы и под это дело охотно укрепляющие рубль. Что бывает, когда они разом снимаются и уходят, мы прекрасно помним. Но сейчас интереснее другое: что будет, если, как и прогнозирует ЦБ, к нам ринутся настоящие инвесторы с настоящими инвестициями?

Напомним, Банк России нынче таргетирует инфляцию и слабо (во всяком случае, в условиях оттока капитала) вмешивается в процесс курсообразования. Значит ли это, что и в условиях двойного профицита будет то же самое? Если да, то надо срочно продавать все активы в иностранных валютах и входить в рубль, ибо его существенное укрепление неизбежно. Правда, наши капитаны бизнеса пока в это не особо верят, но это их проблемы, ведь сильный рубль тогда станет их сверхпроблемой! Тот, кто скажет, что наша промышленность, не связанная с продажей сырья, при существующей чудовищной инфраструктуре, непростом климате и высоких удельных трудовых издержках (заметьте, про пресловутый инвестклимат – ни слова!) является конкурентоспособной на мировом рынке, пусть первым порвёт этот бюллетень. Подорожавший рубль сделает такую конкуренцию практически невозможной. Интересно, как на это посмотрят одним властям известные потенциальные инвесторы, так и ждущие мая-июня-июля-…, чтобы наконец-то вложить во большом количестве свои евро/доллары в российскую экономику? Впрочем, опять же это проблемы тех самых инвесторов. А что же наши банки? Они останутся заложниками расходов бюджета, с одной стороны, и рефинансирования от Банка России – с другой. Так что копите залоги, господа банкиры, чтобы не ходить к регулятору с пустыми руками!

Но есть и второй вариант, уже пройденный нами в 2009–2010 годах: руководство ЦБ отодвинет инфляционное таргетирование на дальний край стола и по старинке начнёт пополнять валютные резервы. Рубль будет стабилен, банки полны денег, Минфин сможет безболезненно стерилизовать денежную массу, ЦБ можно не заморачиваться с рефинансированием. Красота! Правда, эти деньги банкам будет особо некуда девать, разве что надувать ими очередные пузыри, да и с планами по снижению инфляции до желанных уровней всё не очень красиво получится…

А может, лучше и не надо нам никаких иностранных инвестиций, пусть лучше деньги по-прежнему утекают из страны? Как говорится, капитал с воза, Центробанку легче.