Валютное регулирование: Нужны ли валютные вожжи нашей экономике?

12.03.2003, Время МН

Ответы на подобные вопросы содержатся в спецвыпуске газеты «Время МН» «Валютное регулирование».

Не исключено, что правительственный вариант закона "О валютном регулировании", который в пятницу в первом чтении рассмотрит Госдума вместе с двумя альтернативными проектами, будет изменен депутатами до неузнаваемости.

Тем не менее он уже развел представителей бизнеса и власти по разные стороны баррикад. Есть лагерь "либералов", в котором Минэкономразвития и РСПП, и есть "консерваторы", к которым обычно причисляют Минфин, Банк России и Ассоциацию российских банков (АРБ). Идеи "либералов" были поддержаны президентом и премьер-министром. Однако итоговый законопроект больше устраивает "консерваторов". По большому же счету законопроектом о валютном регулировании не довольны ни те, ни другие: для РСПП он недостаточно, а для АРБ — чересчур либерален.

Почему банки и крупный бизнес разошлись по этому вопросу?

Чья позиция больше отвечает интересам российской экономики? И какой формат валютного регулирования действительно нужен? Об этом рассуждают эксперты "Времени МН".

Банкиры против олигархов

Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), за которым закрепился имидж "олигархической" структуры, известен как непримиримый борец со всеми видами валютных ограничений.

Ассоциация же российских банков (АРБ) относилась к этой проблеме спокойнее. Бурную реакцию АРБ вызвал именно последний правительственный законопроект. Что же так напугало банкиров?

В письме, которое президент АРБ Гарегин Тосунян направил премьер-министру Михаилу Касьянову, сделан акцент на необходимости синхронной либерализации валютного законодательства и банковской системы, потому что "единовременный отказ практически от всех основных валютных ограничений требует широкомасштабной и немедленной перестройки системы регулирования внутреннего рынка финансовых услуг". Пока о таких новациях со стороны правительства или Госдумы не слышно, следовательно, с точки зрения АРБ, либерализация получается "однобокой". То есть мы как бы приоткрываем железный занавес, сохраняя внутри страны "авторитарный" режим. В таком свете логичным кажутся опасения, что капитал переориентируется с отечественной банковской системы на западную.

Глава РСПП Аркадий Вольский в принципе этого и не отрицает. Его аргументы тоже звучат весомо: "Слабость российских банков не должна мешать нашим предприятиям привлекать дешевые ресурсы". Впрочем, чтобы не представлять отечественную банковскую систему этаким тормозом для локомотивов экономики, он делает важную оговорку: "К тому же преимущества западного рынка кредитов для многих промышленников не так уж и очевидны". То есть Запад не кажется промышленникам и предпринимателям землей обетованной, бизнес можно делать и здесь, особенно если российские банки подтянутся к мировому уровню.

Однако этого одним законодательным актом не добьешься, поэтому Гарегин Тосунян опасается, что в период адаптации и реформирования банковского сектора снятие ограничений на трансграничное движение капитала "может еще больше сократить ресурсную базу отечественной экономики, снизить кредитный потенциал российских банков, тормозя развитие малого и среднего бизнеса".

О том, как либерализация повлияет на малый и средний бизнес, стоит сказать отдельно. Символично, что, по мнению Аркадия Вольского, снятие ограничений нужнее не олигархам, а как раз бизнесменам "средней руки", потому что "крупные российские компании имеют возможность пользоваться услугами хорошо организованной "индустрии" разрешения проблем валютных операций".

Средний же бизнес не может обходить валютное регулирование через создание цепочки посредников и поэтому не имеет доступа к дешевым и длинным иностранным кредитам. В то же время многие мелкие и средние банки непосредственно связаны с интересами как финансово-промышленных групп, так и самого среднего бизнеса. Они живут в тесном симбиозе со своими партнерами и в меньшей степени могут опасаться, что те "изменят" им с нерезидентами. Так что позиция АРБ еще не может считаться консолидированной позицией банковского сообщества.

Теперь, когда более или менее ясна расстановка сил, стоит задуматься: кому из сторон было бы выгоднее утверждение правительственного законопроекта.

На первый взгляд закон выглядит либеральным. Вроде и уровень обязательной репатриации валютой выручки, который традиционно считают главным камнем преткновения, снижен с 50 до 30%. В то же время Минфин и ЦБ оставляют за собой полное право на введение самого широкого спектра ограничений в случае проблем с курсом рубля, платежным балансом, золотовалютными резервами и финансовой стабильностью в целом.

Кроме того, этот законопроект, похоже, ориентирован на максимальную аккумуляцию капитала внутри страны. Так, иностранные инвесторы должны резервировать 20% своих вложений, а уж если резиденты решаться вложить деньги в зарубежный проект, то они должны будут резервировать целых 100%. Инвестиционный климат будет, мягко говоря, подпорчен.

Разумеется, это совсем не тот либерализм, за который боролся РСПП. Промышленникам и предпринимателям стоит задуматься над тем, не станет ли им в итоге сложнее. А действительно либеральная часть законопроекта, открывающая российскому бизнесу западный кредитный рынок, не устраивает АРБ по причинам, изложенным выше. Так что в выигрыше остаются разве что Минфин и Банк России. Они не теряют стабильные финансовые потоки, а последний получает к тому же дополнительное преимущество в виде права выбора "уполномоченных" банков, через которые при определенных условиях будут проходить едва ли не все валютные операции.

Борясь друг с другом, РСПП и АРБ только распыляют силы и раскалывают общественное мнение, вместо попытки консолидировать свои позиции и лоббистские возможности для конструктивной переработки спорного законопроекта.

Стратегия уступок

Правительственный вариант проекта закона "О валютном регулировании" не находит единогласной поддержки у банковского сообщества.

Хотя банкиры к переменам готовы, они их ждут, но все же боятся.

Наталья Николаева, вице-президент ЗАО КБ "Ситибанк":

C одной стороны, валютная либерализация необходима, но с другой — вполне возможно, что экономика России еще не совсем готова для полной отмены ограничений.

К примеру, уведомительный порядок очень обременителен для банков, так как вся документация предоставляется именно банком, а не клиентом. Валютный контроль — очень "работоемкая" область банковской деятельности: банки вынуждены содержать большие отделы, которые выполняют контрольные функции, готовят и предоставляют отчетность. При этом штрафные санкции также применяются именно к банкам за нарушения валютного законодательства.

Снятие ограничений на трансграничное оказание услуг не должно оказать существенного влияния на российскую банковскую систему, так как в большинстве своем крупные экспортеры давно имеют офшорные компании, а следовательно, и счета за границей.

Алексей Струнилин, заместитель директора департамента операций на финансовых рынках Импексбанка:

В правительственном варианте закона "О валютном регулировании" в статье, касающейся валютных операций, говорится об увеличении сроков при отсрочках платежей со 180 дней до 2 лет. Это можно оценить положительно. Раньше на любую операцию, превышавшую по длительности 180 дней, требовалось специальное разрешение ЦБ. Всего за последнее время их было выдано не более 8. Это заметно снижало конкурентоспособность российских предприятий.

Так что в принципе положение можно считать удачным как для российских производителей, так и для банковской системы. Теперь, когда западные средства дешевле, чем российские, приток инвесторов, скорее всего, принесет с собой в основном положительные результаты. Правительство использует механизмы для привлечения инвесторов, и эта его уступка вполне оправдана.

Что же касается банков, то, конечно, процесс зарабатывания денег для них станет более сложным, повысится количество участников, а доходность операций уменьшится. Но это должно закалить банковскую систему России.

Наталия Орлова, старший аналитик Альфа-банка:

Либерализация валютного регулирования является важным механизмом для предотвращения номинального укрепления рубля, которое сейчас сокращает конкурентоспособность российского производства.

Недостаточная либерализация валютного законодательства ограничивает деятельность иностранных банков на российском рынке. Российские банки же часто имеют возможности использовать в своих операциях различные схемы и обходить законодательные ограничения. Поэтому только адекватное изменение валютного законодательства может повысить конкуренцию на рынке банковских услуг.

Александр Пенкин, директор управления планово-экономического департамента Банка Москвы:

Необходимость масштабной валютной либерализации в преддверии вступления России в ВТО и неизбежного принятия обязательств по либерализации доступа нерезидентов на рынки финансовых услуг вызывает серьезные сомнения. Одобрение этого законопроекта будет означать существенное сужение возможностей адаптации российской экономики к новым условиям. Более продуктивным было бы сохранение и даже введение дополнительных ограничений на трансграничные операции на переходный период.

Пока заявленный в данном законопроекте принцип либерализации валютного регулирования и контроля реализован крайне непоследовательно — упрощая порядок открытия юридическими лицами счетов в иностранных банках, предлагается усложнить проведение физическими и юридическими лицами ряда операций в РФ. В случае принятия данного закона воспользоваться плодами такой "либерализации" сможет лишь узкая группа агентов внешнеэкономической деятельности, тогда как подавляющая часть юридических и физических лиц столкнется с дополнительными сложностями при проведении валютных операций. Законопроект, по сути, стимулирует крупных российских экспортеров переносить основные финансовые потоки за пределы России.

На мой взгляд, российская банковская система в ее нынешнем состоянии не готова к той модели валютной либерализации, которая заложена в законопроекте. В случае его принятия встанет вопрос: быть или не быть национальной российской банковской системе? Насколько мне известно, серьезного анализа последствий такой валютной либерализации не проводилось.

Валютная либерализация любой ценой не соответствует национальным интересам страны и не должна быть самоцелью. Уже достигнутый в России уровень валютного либерализма обеспечивает беспрепятственное проведение международных расчетов, валютных операций со стороны всех юридических и физических лиц. Дальнейшие шаги в этом направлении должны соизмеряться с повышением конкурентоспособности не узкой группы экспортеров сырья, а основных секторов экономики России (включая банковскую систему) в мировом хозяйстве.

В России валютное регулирование нередко представляется в виде серии ненужных запретов на рыночные свободы, вводимых то ли от злой скуки, то ли из прямого вредительства светлому делу построения капитализма. На самом-то деле валютное регулирование было и будет, пока сохраняется на свете хотя бы три разные валюты. Требует оно высочайшего мастерства, точнее — искусства; недаром так известен и влиятелен глава американской ФРС Алан Гринспен: его решения значат для экономики мира больше слов любого современного президента страны.

Но в валютном регулировании надо различать как минимум два уровня. Один — для стран слабого, "начинающего" капитализма или переходного периода. Второй — для государств зрелой экономики. Понятно, у этих групп разное положение и возможности и, соответственно, разные задачи в валютной политике. В первой группе ситуация сложнее: этим странам приходится, конкурируя друг с другом, одновременно противостоять и более сильным экономикам второй группы. Отсюда неизбежные протекционистские тенденции. Они, разумеется, вызывают протесты и сопротивление части отечественных предпринимателей. Но разные точки зрения на валютную политику всегда есть и в странах зрелой экономики, однако там они обычно стимулируют оживленные дискуссии, длящиеся годами, с открытым изложением позиций и конечной разработкой приемлемого и рационального решения — не без "проб и ошибок", но всегда в интересах и с согласия страны.

Первая группа сегодня представлена наглядно: Центральная и Восточная Европа, СНГ, Россия. Яркий пример валютных противоречий в зрелых странах — отношения США и Канады. Говоря о противоречиях начального периода строительства развитой экономики, следует хорошо понимать и природу противоречий более высокого уровня, потому что они в зависимости от характера предшествующего развития могут быть и конструктивными, и разрушительными. В России в этой сфере сегодня закладывается основа либо для успешного хозяйственного будущего, либо для сырьевого прозябания.

Когда российские предприниматели — заметим, обычно из числа крупнейших — выступают против ограничений в валютных операциях, мотивом их действий может быть либо своекорыстие, либо стремление "повысить эффективность" экономики. С первым мотивом ясность полная, хотя право предпринимателя своевольно распоряжаться доходами можно обсуждать долго. Сложнее со вторым. Вот, кажется, и впрямь: отпусти валютные "вожжи" — и освобожденный рынок покажет невиданные эффективность и темпы роста. К сожалению, крайне редко в нынешних разговорах об этой сложнейшей из хозяйственных проблем — вывоз валюты, курс рубля, валютные резервы и прочее — используются результаты систематического исследования этих процессов на постсоциалистическом пространстве. Да и самих исследований такого рода не слишком много.

Глубокое и полное исследование такого рода проведено в ИМЭПИ РАН. Оно вскрывает удивительные вещи. Все страны Центральной и Восточной Европы как одна в валютных отношениях руководствуются тем, что можно назвать инстинктом самосохранения. Валютные ограничения там не обсуждались и не вызывали вопросов: они были данностью, пока не созрели условия для их смягчения или отмены. До 1995-1996 гг. в самых успешных из этих стран — Чехии, Словении, Венгрии — были запрещены заграничные счета фирм, "сдавалось" 100% валютной выручки, о внутренней долларизации и мыслей не было. И никакой Бальцерович даже в страшном сне не допускал латания дыр в бюджете с помощью потока краткосрочных капиталов нерезидентов, питавший у нас пирамиду ГКО и "питавшийся" от нее. Приток иностранных капиталов вместо налогов — вообще нелепость, и страны ЦВЕ проявили полное понимание этой проблемы. Валютные курсы менялись в соответствии с инфляцией. И только с укреплением экономики, когда появились прямые инвестиции, а пришедшие транснациональные корпорации создали условия для диверсификации экспорта, ограничения смягчались или снимались.

В России все было наоборот — то полная свобода курса рубля, то фиксация курса, но и то, и другое странным образом не на пользу экономике. В странах ЦВЕ необходимость вывоза капиталов и сейчас требуется доказывать — в России свобода огромна, и ее хотят сделать безграничной. Однако до сих пор валютные свободы не прибавили эффективности российской экономике — скорее, наоборот. Остается загадкой, почему Россия должна питать чужую экономику своими средствами в ущерб своему хозяйству, при этом закладывая основу будущей стабильной неконкурентоспособности страны — ведь другие государства поступать так же не хотят и не будут.

В развитой экономике дело обстоит по-другому. Канада ныне находится в своеобразном положении. Будучи много лет устойчивым импортером капиталов, она превратилась в нетто-экспортера капиталов. У нее бывал и фиксированный, и плавающий курс — при долгом бескризисном опыте в этой области. И вот уже несколько лет ведется национальная дискуссия: не пора ли перейти на американский доллар или создать общую с США валюту — этакий "амеро". Причины понятны. Канадский доллар понижается, подталкивает североамериканская интеграция, американский доллар ходит по всему миру, сильна долларизация канадской экономики. В дискуссии участвуют экономисты, правительство, парламент, СМИ. На одной чаше весов — способность плавающего доллара смягчать внешние кризисные шоки, возможность собственной денежной политики; на другой — возможно, более медленный, чем в США, рост производительности труда и т.д. Но не будет своей денежной единицы — не будет самостоятельного курса всей экономической политики. Вопрос не прост, несмотря на выгодность того или иного решения для той или иной группы бизнесменов. Не простым выглядит и отношение США к этому вопросу. Есть не менее 6 сценариев возможных решений, учитывающих множество деталей и нюансов. В числе главных — соображения экономической безопасности и внешнеполитических последствий.

Картина была бы совсем иной, если бы в прошлом канадские власти не отстаивали национальные интересы и безопасность в условиях соседства с экономическим потенциалом, почти 10-кратно превосходящим канадский. В конце концов выигрывает взвешенный подход с учетом общенациональных интересов.

МВФ занялся "режимниками"

В прошлом году Международный валютный фонд проанализировал все схемы валютного регулирования, которые используют национальные правительства. Выводы небогаты: за 10 лет ни в одной стране не придумано радикального спасения от валютного кризиса.

Согласно исследованию МВФ, существует восемь видов режимов валютного курса, разделяющихся на три группы.

К первой группе плавающих валютных курсов относятся режимы независимого плавающего курса, складывающегося под воздействием рыночных факторов и проведением интервенций только для корректировки его колебаний, а также режимы регулируемого плавающего курса без заранее заданной динамики.

Вторая группа включает мягкие привязки (обычные привязки валютного курса в одной валюте или корзине валют, горизонтальные коридоры курсовых отклонений и ползучие курсовые привязки с каналами отклонения или без таковых) и режимы жесткого регулирования плавающих курсов, при которых денежные власти стремятся стабилизировать валютные курсы без удержания их в заранее определенных пределах.

В третью группу режимов фиксированного валютного курса входят системы валютного управления и курсовые режимы без собственного законного платежного средства, а именно: официальные долларизации и валютные союзы, наподобие зоны франка стран Центральной Африки и еврозоны.

С 1990 г. отмечается постепенный отказ от промежуточных режимов валютного курса и переход к более широкому использованию режимов плавающего и, в меньшей степени, фиксированного курса. Поляризация режимов валютного курса имеет более выраженный характер в странах, у которых есть доступ к международным рынкам капитала. Кроме того, за истекшее десятилетие промежуточные курсовые режимы, как правило, острее реагировали на воздействие рыночных факторов, нежели режимы плавающего курса или твердой валютной привязки.

Эта эволюция режимов валютного курса отражает возрастающую степень интеграции многих стран в международные рынки капитала. В частности, было выявлено сокращение использования валютного курса в качестве номинальной якорной привязки или промежуточного целевого ориентира денежно-кредитной политики. Хотя валютные курсы все еще играют важную роль в денежно-кредитной политике там, где ценовые изменения вплотную следуют за динамикой валютного курса. Многие страны с промежуточными режимами валютного курса и доступом к международным рынкам капитала перешли к более гибким режимам либо для укрепления независимости денежно-кредитной политики, либо под сильным давлением на свои валюты. Только небольшая группа стран после отказа от промежуточных режимов валютного курса перешла к использованию режимов жестких курсовых привязок.

Также отмечается ослабление усилий по либерализации как счета текущих операций, так и счета операций с капиталом. С конца 1997 г. по конец 2001 г. с 30% до 20% сократилась доля стран, использующих в текущих международных операциях валютные ограничения по платежам и трансфертам (на валютные резервы, авансовые импортные депозиты и задолженность перед коммерческими и официальными кредиторами). Вместе с тем за тот же срок лишь с 74% до 70% сократилась доля стран, использующих механизмы валютного контроля — более широкое понятие, включающее, помимо валютных ограничений, иные меры. Кроме того, практически все страны — члены МВФ продолжали использовать те или иные меры контроля за операциями по счету движения капиталов.

Несмотря на технологические и финансовые новации, многие страны продолжают испытывать колебания валютных курсов. Как показали недавние финансовые кризисы, усиление глобальной интеграции финансовых рынков чревато риском распространения изменений валютного курса на другие страны. Выводы МВФ не особо оптимистичны: проблема оптимизации движения валюты в мировой экономике еще далека от решения, и пока не существует даже гипотез, где искать совершенный валютный режим.

Источник материала: Opec.ru со ссылкой на Время МН

Читайте также: