Один положительный результат произошедшей девальвации рубля несомненен. Негативные результаты нынешнего экономического развития страны воочию проявились, их стало невозможно игнорировать в средствах массовой информации. Речь идет, прежде всего, о фактической рецессии в гражданской обрабатывающей промышленности и аграрном секторе, об ухудшении финансового состояния предприятий во многих отраслях российской экономики и бюджетном кризисе в значительном числе регионов при признаках общеэкономического спада.

Главная причина кроется в полном исчерпании модели экономического развития середины «нулевых». Она предполагала взаимосвязанный, как бы инерционный рост экспорта сырьевых ресурсов, импорта потребительских товаров и зарубежных кредитов. В качестве же основных средств государственной политики выступали стимулирование экономической активности посредством инвестирования бюджетных средств и капитала, находящегося под государственным контролем, поддержка инновационной деятельности и усиление евразийской экономической интеграции.

Из перечисленных трех компонент экономического роста только динамика сырьевого экспорта остается относительно благоприятной при сохраняющихся достаточно высоких мировых ценах на энергоносители. Однако эта тенденция сугубо временна. Снижение относительных цен на нефть и другие невоспроизводимые ресурсы станет неизбежным совсем скоро (2015-2016 гг.) вследствие целого ряда причин. Быстрого прогресса в ресурсосбережении в традиционных отраслях, широкого распространения безотходных и малоотходных технологий и технологий использования воспроизводимых ресурсов, значительного увеличения доли альтернативных источников энергии (в их числе, сланцевого газа) и изменения потребительских экологических стандартов (в частности, ожидаемого роста спроса на гибридные автомобили и обычные электромобили). Тогда воспроизводство отжившей, непригодной для 21 века отраслевой структуры российской экономики с экспортно-сырьевой доминантой просто будет неприемлемым.

В то же время в последние годы рост импорта был незначительным. А в нынешнем году, по всей видимости, произойдет значительное уменьшение спроса на импортные товары после их резкого удорожания.

Вполне закономерно в условиях неблагоприятной мирохозяйственной ситуации ухудшилась и динамика зарубежных кредитов. В настоящий же момент на российском рынке сильно повысился риск их не возврата вследствие огромного корпоративного долга. Он угрожает системным финансовым дефолтом на фоне продолжающегося улета корпоративного капитала (в основном с государственным участием!) в оффшорные и иные зарубежные гавани.

Недейственной к настоящему моменту стала проводимая политика стимулирования экономического роста путем государственной поддержки развития производственных отраслей. Стоит отметить, что в период 1999-2007 гг. отдача от инвестиций, основная часть которых фактически направлялась в восстанавливающий (исходя из наличных производственных мощностей) рост реальных секторов, была вполне приемлемой. Однако в дальнейшем, когда на первый план выдвинулся императив увеличения выпуска в соответствии с реальным спросом на конкурентных рынках, эффективность инвестиций, особенно из бюджетных источников, резко упала. Бюджетные инвестиционные программы (и федеральные, и региональные) в значительном числе стали крайне непродуктивными, будучи сопряженными с неимоверной коррупцией в строительстве. Да и в целом бюджетная расточительность вернулась к рубежам достопамятной эпохи «развитого социализма».

Наряду с этим негативным следствием проводимой экономической и особенно инвестиционной политики стал сдвиг в структуре распределения экономических активов в пользу крупнейших корпораций с государственным участием или корпораций с превалирующим капиталом олигархов, пользующихся государственной поддержкой. Можно с уверенностью говорить о полной рыночной власти крупнейших корпораций (их порядка 70). В широких предпринимательских кругах давно сложилось мнение о бесперспективности дальнейшего развития на основе «сверх корпоративной» экономики. Она просто удушает независимый отечественный бизнес, попадающий в финансовую кабальную зависимость от крупнейших корпораций или их дочерних фирм.

Явно не удалась попытка ускорения развития инновационной сферы и создания полноценной национальной инновационной системы. По оценкам, только 2% патентов находятся в коммерческом обороте[1]. А фиаско с инновационным мега-проектом Сколково просто не нуждается в комментариях.

Далекими от желаемых оказались и результаты проводимой политики в области евразийской экономической интеграции. Во всяком случае, они позитивно не повлияли на общеэкономическую динамику.

Несмотря на очень серьезное ухудшение ситуации, до настоящего момента никаких изменений в государственной экономической политике не происходит. Весьма показательно в недавно представленном скорректированном прогнозе Министерства экономического развития на 2030 г. фактически выбран инерционный, «не инициативный» сценарий развития. Перспективы его продолжения выглядят совсем неутешительными: доля России в мировой экономике существенно снизится при явном замедлении роста благосостояния граждан. И даже при этом нельзя не выразить изумления по поводу степени реалистичности «пессимистичных» показателей долгосрочного прогноза федерального экономического ведомства: предполагается сохранение (!) нынешнего уровня мировых цен на нефть, вопреки единой позиции авторитетных международных организаций в отношении их кардинального сокращения в весьма близком будущем.

Есть ли выход из состояния экономического застоя?

Со всей уверенностью, да. Для этого в первую очередь необходима жесткая стабилизационная политика, в том числе усиление контроля движения капитала и последовательное регулирование Центральным банком валютного курса. Полная либерализация валютного рынка, за которую выступает всем известный сырьевой олигарх-политик, неприемлема. В первую очередь по причине отсутствия конкуренции в банковской сфере при сильном огосударствлении корпоративного сектора – главного звена нашей экономики. Дальнейшее снижение курса вызовет усиление инфляции и, главное, удорожание кредита. Тогда неизбежен явный производственный спад, который вполне может перерасти в системный кризисный. Также нельзя не принимать в расчет сохраняющееся явно доминирующее положение США на мировых финансовых рынках, когда либерализация курса неконвертируемой национальной валюты (такой, как рубль) может быть использована в гегемонистских интересах этого государства.

Главной задачей стабилизационной политики, по-видимому, должно стать кардинальное и быстрое снижение уровня инфляции до 3-4% годовых, а затем и установление приемлемо невысоких ставок кредитования и невысокой ставки рефинансирования ЦБ (она должна быть гораздо ниже существующего уровня!). Тогда откроется путь для утверждения действительно эффективного финансового рынка с полноценными институтами развития – локомотивами реструктуризации экономики, которые бы пользовались поддержкой государства и льготными кредитами.

Стабилизационная политика должна быть дополнена самой активной политикой стимулирования качественного экономического роста при окончательном отказе от практики фактически экстенсивного развития за счет наращивания экспорта невоспроизводимых ресурсов.

Для преодоления сложившейся инновационной и структурной стагнации отечественной экономики представляется безальтернативной всесторонняя и как можно более быстрая, учитывая давление внешних экономических и политических факторов, технологическая модернизация вкупе с необходимыми институциональными изменениями. Этот процесс теперь принято называть новой индустриализацией (неоиндустриализацией). Он однозначно предполагает масштабные сдвиги в состоянии промышленных рынков и рынков производственных услуг, а, следовательно, и глубокие структурные реформы.

В настоящей сложной макроэкономической и финансовой ситуации целесообразна концентрация усилий по наиболее значимым направлениям неоиндустриальных преобразований. Так, узловое значение, как подсказывает и международный опыт, для успеха новой индустриализации приобретает быстрое становление полноценных региональных высокотехнологичных кластеров, включающих в себя взаимосвязанные сети инновационных фирм, предприятий промышленности и сервисных услуг. Так, в Китае благодаря целенаправленной государственной политике создано более 100 промышленно-сервисных кластеров, из них на высокотехнологичные приходится около 3,5% ВВП страны.

Именно в рамках такого рода кластеров становится возможным продуктивное создание региональных технологических платформ (ТП). Они представляют собой объект нового вида государственно-частного партнерства, позволяющего объединить усилия бизнеса, научных исследователей, венчурных предпринимателей и общественных организаций на поприще новой индустриализации.

Индуцируемые на базе региональных ТП инновации могут быть в короткие сроки и с минимальными проектными затратами материализованы в промышленных разработках. А это обеспечит ценовую доступность поставки оборудования для малого и среднего бизнеса.

Не меньшую важность в практическом плане для ускорения потребных структурных преобразований имеет становление мощного высокотехнологичного сектора, объединяющего конкурентоспособные предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Посредством трансферта военных технологий в гражданские, как показывает опыт ряда стран, могут быть созданы новые высококвалифицированные рабочие места.

К сожалению, на настоящий момент приходится констатировать отсутствие значимого кумулятивного эффекта новой индустриализации в ходе реструктуризации и реформирования ОПК. Масштабного тиражирования и коммерциализации технологий двойного назначения в отраслях гражданской экономики пока не наблюдается. Во многом это обусловлено тем, что размеры бюджетных капиталовложений по ряду федеральных целевых программ оказались чрезмерными. Обычный промышленный бизнес оказался не заинтересован в глубокой модернизации своей производственной базы путем приобретения и использования двойных технологий. Фактически до последнего времени имел место эффект вымывания частных инвестиций из гражданской промышленности, в том числе ее потенциально высокотехнологичных сегментов.

С целью максимального распространения технологий двойного назначения требуется скорейшее освобождение от ведомственного навеса большинства инновационно-технологических центров, действующих в оборонном комплексе. Еще более важной задачей становится скорейшее обеспечение необходимых правовых и иных регламентаций, а также адекватных разнообразных организационных структур для «усвоения» новейших технологий в самих гражданских отраслях.

Наряду с этим необходимо создание институциональных условий для привлечения частного капитала, главным образом негосударственных корпораций, в ОПК с целью существенного повышения его рыночной конкурентоспособности. Результаты новой индустриализации будут зависеть и от эффективности института интеллектуальной собственности, утверждаемого пока очень медленно.

Ключевым направлением экономической политики также остается привлечение эффективных (именно эффективных!) прямых иностранных инвестиций, необходимых для адаптации новейших технологий и целых технологических систем по ряду отстающих направлений в российской экономике. В частности, возможным становится заимствование технологического потенциала «зеленой» или безотходной экономики, становление которой происходит очень быстрыми темпами в целом ряде стран, в том числе не западных.

Безусловно, существует и позитивный сценарий развития рынка капитала в процессе будущей трансформации национальной экономики России. Он предполагает выкуп государством у олигархических корпораций акций по­тенциально-конкурентоспособных предприятий в реальном секторе. В то же время правомерно было бы отложить «ускорение» приватизационного процесса, в основном сохранив крупные корпорации с государственным участием. И дождаться утверждения по мере новой индустриализации конкурен­тоспособного отечественного сред­него и малого бизнеса, а тем самым и формирования широкой страты потенциально эффективных собственни­ков.

Конечно, осуществление неоиндустриального реформаторского курса предполагает управленческие изменения. Определенно со стороны ЦБ потребуется проведение активной кредитной политики на основе, конечно, давно востребованных новых законодательных регламентаций. Кроме того, для успешной реализации и тем более координации крупных инвестиционных проектов, особенно в области неоиндустриализации и становления зеленой экономики, нельзя будет обойтись без функционирования полноценного общенационального Банка развития (отметим, что в Казахстане такой банк успешно действует много лет) на принципах современного проектного финансирования.

А на правительственном уровне абсолютно необходимой становится по настоящему системная координация промышленной в широком смысле политики (включая военно-промышленную), инновационной и инвестиционной политик вкупе с финансовой и кредитно-денежной политиками. Требует самого интенсивного продолжения и административная реформа, о которой, кажется, почти напрочь забыли.

Нельзя забывать и о социальной политике. Во всей полноте возникает императив формирования благоприятного социального, точнее, социально-инновационного климата для новой индустриализации, обусловливающего имманентную заинтересованность в получении знаний и их использовании в течение всей активной жизни. Путь к достижению этого императива лежит в первую очередь через решение вопросов кадрового обеспечения, миграционной политики и адекватного реформирования всей образовательной системы.

В развитие сказанного стоит заметить, что очень значимым фактором позитивных неоиндустриальных преобразований будет выступать рост социального капитала как совокупности позитивных социальных связей, которыми обладают индивидуумы. Специальные исследования доказали тесную связь социального капитала с формированием высокотехнологичных локальных кластеров, где в процессе производственной кооперации созданы рабочие места для высококвалифицированного труда и сформирована институциональная среда на базе социальных ценностей. Достаточно упомянуть о длительном опыте функционирования такого рода кластеров в Азиатско-Тихоокеанском регионе от Сингапура до Японии. Здесь порядка 10 –30 млн человек образуют социумы действительно творческих коммуникаций.

Наконец, нельзя обойти вниманием и следующий критически важный момент. Для успешного выполнения стратегического курса качественного экономического роста требуется достижение относительного общемирового геополитического равновесия, означающего преодоление заведомого военно-технологического превосходства США и его ближайших союзников над всеми остальными странами.

В данной связи трудно преуменьшить глобальную значимость создания и максимально быстрого развертывания нового стратегического оружия в России - гиперзвуковых ядерных баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, от которых не сможет защитить американская ПРО. Необходима сверх концентрация ресурсов на этом направлении, учитывая нынешнее неблагоприятное финансовое состояние государства. К сожалению, нужно отметить, по многим признакам имеет место распыление ресурсов, направляемых на модернизацию по существу всех видов обычных вооружений[2].

Колонка Аркадия Мартынова >>