СТАТЬИ >> МАКРОЭКОНОМИКА

Раздвоенное сознание

Наша логика и наше поведение совершенно различны в случае, когда мы думаем о благополучии своей семьи, друзей, знакомых, соседей и в случае, когда мы озабочены судьбами родной страны, всего мира или отдельного региона. Почему-то основные выводы и предлагаемые рецепты улучшений в этих случаях никогда не совпадают, более того, они противоречат друг другу. Подобное разделение сознания на микро и макро свойственно каждому человеку. Но у нас оно приобрело крайние формы, и оказывает определяющее влияние на идеологию и принятие экономических решений.

У каждого из нас есть два разных уровня сознания. Когда мы принимаем решения, касающиеся нас, нашей семьи, друзей и знакомых, то руководствуемся вполне определенными взглядами и логикой, которые прошли, как мы считаем, проверку временем, которые основаны на нашем личном опыте или опыте других людей, мнение которых нам кажется важным. Но все совершенно меняется, когда мы размышляем о судьбах мира, страны, региона или, на худой конец, города, в котором живем. В этом случае логика становится своеобразной, а лучше сказать, что она, практически, отсутствует, а жизненный опыт с необъяснимой легкостью игнорируется. В подтверждение к сказанному, вот вам пример раздвоения нашего сознания на микро и макро.

Допустим, вы с кем-либо или в одиночестве, используя свои личные средства, создаете некое предприятие. Нанимаете персонал, назначаете управляющего и отказываетесь, предположим, от всякого контроля над персоналом. Естественно, дальше начинают происходить вполне предсказуемые вещи. Через некоторое время, до вас доходят слухи, что модернизация какого-то цеха обошлась в астрономическую сумму, на которую можно было бы отстроить два новых, начальник производства перемещается по городу на новеньком Mercedes, а управляющий приобрел зачем-то Ferrari. О чем это я? Кто, имея голову на плечах, так поступает? Как ни странно, так поступаем мы, когда пытаемся благоустроить нашу собственную страну. Здесь, к великому несчастью, включается наше макросознание и предстает во всей своей красе. Всякая элементарная логика и здравый смысл моментально испаряются. Судите сами.

Государственные органы, исполнительная и законодательная власть, чиновники всех уровней финансируются исключительно за счет наших налогов: прямых и косвенных. С прямыми налогами все понятно, а что касается косвенных, то примером таковых являются таможенные пошлины. Мы покупаем иностранные автомобили дороже, чем могли бы покупать. Разница попадает в бюджет. Таким образом, мы становимся беднее, а государство получает дополнительные средства. К слову, пошлины приводят к подорожанию и отечественных товаров, поскольку их производители лишаются конкурентного давления со стороны иностранных фирм. К косвенным налогам следует относить и взятки, несмотря на то, что они достаются отдельным чиновникам и носят явно криминальный характер. Если взятку заплатил потребитель, то он уменьшил свое потребление на величину взятки, а если взятку был вынужден дать производитель, то он включит эти дополнительные затраты в конечную стоимость своего продукта. В любом случае страдает потребитель. Поэтому, когда произносятся слова об умеренном уровне налогообложения в нашей стране, грамотные экономисты криво ухмыляются. Мы платим одни из самых высоких налогов в мире, если учитывать непрямые налоги. Но вернемся к контролю. Мы отказались от него. Вместо того, чтобы выбирать губернаторов, мы отправились смотреть хорошо известный фильм о выборах. Мы потешались над собственной наивностью и доверчивостью, над собственной неспособностью сделать выбор. Проще, когда выбор делают за тебя. Выбор, конечно, сделают, но тот, кто сделает, тот и будет контролировать местную власть. И если губернатор не идиот, он будет, в первую очередь, думать о том, как понравиться тому, кто его выбрал, и кого зависит его судьба. Но об этом мы не думали, в тот момент работало наше макросознание. А если бы мы прислушались к нашему микросознанию, то оно бы нам подсказало, что контроль легко отдать, а вернуть его будет ох как не просто. И если мы 31-го числа каждого месяца, или в любой другой день, вздумаем выйти к проходной нашего предприятия, размахивая флагами, с требованием вернуть контроль над собственным бизнесом, то можем запросто получить от охранников дубиной по голове. И понять охранников можно. Им платят деньги новые управляющие, их денежное довольствие зависит от непосредственных руководителей, на которых мы не имеем, ровным счетом, никакого влияния. Мы, возможно, начнем распространять листовки среди рабочих с разъяснениями о том, как их грабят и унижают. Но немедленно получим отпор в виде красочной стенгазеты на проходной, выпускаемой независимым профсоюзом, с убедительным рассказом о том, как счастливо живут рабочие и их семьи, и какое счастливое будущее их ждет, если предприятие не захватит некий негодяй, и не растащит его на куски, распродав жалкие остатки таким же негодяям с другого города. Может быть случится чудо и нам удастся убедить рабочих провести честные выборы управляющего, но чуда не случится. Подсчитывать голоса будут далеко не случайные люди. Возможно, нам удастся проникнуть на территорию завода с помощью взятки. Более того, есть твердая уверенность, что это получится, потому что коррупция процветает там, где отсутствует свобода слова и гражданское общество. Конечно же, проникновение на завод не даст ровным счетом ничего. Вертикаль там уже отстроена, никто нас слушать не будет, опасаясь лишиться своего маленького или большого куска пирога. Надо заметить, нашего пирога, поскольку номинально мы еще являемся собственником. Взятки – это не национальная особенность и не неизвестно откуда взявшийся недуг. Это следствие отсутствия свободы слова и контроля демократических институтов общества над чиновником. Откройте карту мира и, если вы найдете хотя бы одно исключение из этого правила, то немедленно прекратите все это читать и считайте, что все выше сказанное бред воспаленного ума.

В продолжение затронутой выше проблемы средств массовой информации, в нашем случае, заводской стенгазеты, скажем несколько слов об общественном телевидении, которое стало горячей темой дискуссий и обсуждений в последнее время. Если оставить в покое наше макросознание, и попытаться взглянуть на все это трезво, то вся эта идея покажется довольно сомнительной. Соберите вокруг себя десять человек и выслушайте их внимательно по любому, интересующему вас, вопросу. И попробуйте ответить на очень простой вопрос: чье мнение самое объективное? Ничье. Любое мнение субъективно. Оно зависит от взглядов, идеологии, жизненного опыта, личных интересов. Существуют ли независимые СМИ? Конечно, нет. Все они зависимы, во всяком случае, от мнения выпускающего редактора. И что делать? Самое умное, что можно сделать в этой ситуации – это выслушать мнения всех, в том числе олигарха, коммуниста и националиста. Только в этом случае вы получите полную информацию и сможете составить свое личное мнение. Поэтому, чем больше средств массовой информации и чем больше у них собственников, тем лучше для всех нас. Пример британского ВВС для нас выглядит очень сомнительно, учитывая развитость демократических институтов в Англии и проблемы с таковыми у нас. Там с общественным контролем все в порядке. Не совсем понятно лишь одно, почему канал вынужден оплачивать даже тот, кто с мнением редакции не согласен и никогда его не смотрит.

Теперь остановимся на патриотическом и не только воспитании граждан нашей необъятной страны. Представьте себе жителей дома №2 по улице, предположим, Преображенской, кричащими о том, какие они великие и необыкновенно умные. Естественно, у всех других возникнут сомнения в их психическом здоровье и общей вменяемости. Получается, что жители дома напротив или №17 менее великие и умные? Когда мы говорим о нашем величии у себя на кухне, то это понять еще можно, но когда мы орем об этом на весь мир, то это, скорее всего, признак серьезного недуга, по крайней мере, говорит о нашей нескромности и неадекватной самооценке. Так ведут себя некоторые подростки, которые пытаются обратить на себя внимание: да я еще не сформировался, да я такой неказистый, но я есть. Эта болезнь со временем у них проходит, но у нас она явно затянулась и приняла совсем патологические формы. Невозможно представить в Париже плакат: французы – великий народ, или в Риме: умнее нас никого нет. У нас совсем недавно подобные творения висели повсюду, и до сих пор, правда, в несколько более мягкой форме звучат на национальных телеканалах и радио.

Совсем недавно чиновники активно обеспокоились проблемами воспитания наших детей. Другими словами, дядя из дома напротив решил, что он лучше, чем родители ребенка знает какие фильмы и мультфильмы должен смотреть их ребенок. Самоуверенности дяди надо отдать должное, он не закончил никаких секретных университетов, не обладает никакими исключительными знаниями, но он нас учит, и, что еще страшнее, пытается всем управлять и все регулировать. Бывает, он даже грозит уголовной ответственностью за несколько завышенные, как он считает, цены. Но если мы живем в условиях рыночной экономики, в чем многие уже сильно сомневаются, то следует напомнить, что цены – это единственный существующий сигнал для производителей и поставщиков товаров и услуг. И если цены повышаются, то растущая прибыль заставляет производить и поставлять больше, что неизбежно приводит к снижению стоимости товаров. Конечно, все выглядит несколько печальней, когда на рынке орудует куча естественно-неестественных монополий, которые так любят создавать наши чиновники. Но это наша гордость, а за гордость надо платить. Самое время поговорить о наших национальных богатствах, о наших неиссякаемых недрах. Но перед этим упомянем еще одну недавнюю новацию чиновников, касающуюся борьбы с нелегальным извозом и регулирования услуг такси. Мне неизвестно, чем руководствовались авторы этого проекта, но обычная экономическая теория утверждает, что снижение конкуренции ведет к подорожанию услуг и снижению их качества. Поэтому, не сомневайтесь, результат мы получим противоположный ожидаемому. И еще одно: не спешите благодарить чиновника за построенную на ваши деньги дорогу и проложенный газопровод. Работника собственного предприятия вы накажете или вовсе уволите за некачественный и необъяснимо дорогой проект. Поэтому вначале следует поинтересоваться: во сколько это нам обошлось, и только потом хлопать чиновника по плечу.

Теперь о недрах. Нас совершенно не беспокоит факт, что булочной в нашем доме владеет житель соседней улицы или другого района. Какая нам разница, он платит налоги и продает хлеб по обычной цене. Но все меняется, когда включается макросознание. Мы в ужасе просыпаемся ночью в холодном поту с мыслью о том, что завтра некий канадец или француз завладеет нашей нефтяной скважиной или, даже подумать страшно, газовым месторождением. Но не спешите глотать валидол, лучше на минуту отключите свое макросознание. Что изменится для всех нас, если канадец начнет добывать в Сибири нефть? Удивительно и поразительно, но ни для нас, ни для рядового канадца и его правительства ничего не изменится. Как стоила нефть в Канаде и в любом другом месте 100$ за баррель, так и будет стоить, как платились пошлины и налоги в российский бюджет, так и платятся. Что меняется? Какое правительство, ради чего и кого будет воевать с целью захвата полезных ископаемых? Очнитесь, в Канаде, Франции и США никто не отменял и в обозримом будущем не отменит частную собственность. Какое невменяемое правительство будет тратить миллиарды долларов, и рисковать тысячами жизней ради получения каким-то предпринимателем прибыли. Такое правительство моментально лишиться поддержки и закончит свою бурную деятельность, ковыряя ногтем стену в тюремной камере. Как-то очень тихо закончились некогда бурные дебаты по поводу Иракской нефти, и почему-то не видно на океанских просторах бесконечных караванов нефтяных танкеров с бесплатным черным золотом для американского правительства. Вся прелесть обладания ограниченными природными ресурсами состоит в том, что цены на них иногда растут. Возникает иллюзия роста производительности труда, мы начинаем производить в единицу времени в стоимостном выражении больше, даже если в натуральных количественных единицах продукт остался неизменным. В результате зарплаты законным образом растут. Но, как учит история, это ненадолго. Во-первых, потому что, на самом деле, никаких исчерпаемых ресурсов нет в природе. Это невозможно по экономическим причинам. По мере исчезновения чего-либо его цена неуклонно растет, и люди начинают внедрять сберегающие технологии, что сокращает потребление ресурса. Во-вторых, растущие цены заставляют искать более дешевую альтернативу. Она всегда находилась, и нет никаких причин считать, что в будущем будет по-другому.

И все же, откуда взялось наше макросознание, почему живет и побеждает? Почему мы не верим в свободный рынок и демократические ценности? Откуда такая страсть к необузданному регулированию всего и неистребимое желание управлять всем? Существует достаточно широко известное следующее мнение. Чем меньше людей владеет основными богатствами в стране и чем больше людей живет в бедности, тем больше желания отнять и поделить. Если меньшинство получает доход, превышающий 50% от общего дохода всего населения, то величина дохода большинства меньше среднего дохода по стране. Это элементарная математика. Поэтому в результате некоего перераспределения богатств, доход большинства может вырасти. А это может произойти только в результате нерыночных процессов. Следовательно, большинство будет добиваться голосованием или силовыми методами перераспределения. Свободный рынок перестает их устраивать, их партнерами становятся чиновники и власть. Как правило, их надеждам не суждено сбыться, но это уже другая история. Правдоподобное объяснение. Тем более, что оно находит многочисленные подтверждения в далеком, недалеком прошлом и сейчас. Но не путам ли мы при этом следствие и причину? Не свободный ли рынок и демократия создают многочисленный средний класс, который в случае перераспределения, скорее всего, что-то или очень многое может потерять? В общем, спорная точка зрения. Гораздо интереснее и правдоподобней другая.

Чудесный гимн свободному человеку-предпринимателю «Богатство народов» шотландского философа Адама Смита, изданный в 1776 году, очень точно отражал настроения того времени. Абсолютная экономическая и политическая свобода воспринималось большинством граждан Соединенного Королевства, как естественное и неотъемлемое право любого живущего на Земле. От лидера Западного полушария подобные веяния с легкостью распространялись на другие страны Европы, Америки и на территории многочисленных колоний. Неоспоримый факт, несмотря на известные свидетельства о невыносимых условиях труда и существования бедноты, состоит в том, что уровень жизни всех слоев населения неуклонно повышался. Открывались школы и больницы, при том, без всякого участия чиновников, строились города без всякого Генплана, прокладывались дороги, спускались на воду все более крупнотоннажные корабли, создались сложные производства. Многими современниками подобное развитие событий воспринималось, как чудо. Без всякого прозорливого и мудрого короля, императора, вождя или лидера нации страна успешно развивается, и никаких зримых препятствий наблюдаемому прогрессу не было видно. Сами короли и их окружение, представители аристократии включались в протекающие бизнес-процессы, они начинали активно заниматься торговлей, создавать производства, совершенствовать управление земельной собственностью. Немногочисленные чиновники выполняли малозаметную и вспомогательную роль в обществе, за исключением случаев, когда они сами занимались предпринимательской деятельностью. В конце XIX века, когда маятник уже качнулся в другую сторону, государственный бюджет развитых стран составлял от 3% до 8% ВВП (в настоящее время около 50% и выше), что красноречиво говорит об уровне налогообложения. Когда произошел разворот? Какие причины этому способствовали? Точно сказать трудно, усиление государства, а правильнее сказать, аппарата чиновников происходило постепенно. Возможно, первым тревожным звонком явилась «Теория народонаселения» Мальтуса, появившаяся на свет в 1798 году. В ней утверждалось, что население Земли растет и будет расти в геометрической прогрессии, а производство продуктов питания в арифметической из-за, так называемой, падающей отдачи. Поэтому нас ожидает катастрофа, если не будут приняты срочные меры, конечно же, меры государственного контроля. И на сцену с триумфом и под бурные овации должны были выйти чиновники. Люди глупы, бесконтрольно плодятся, за ними нужен глаз да глаз. Конечно, с высоты сегодняшних знаний, легко ставить оценки. Но, тем не менее, выскажу собственное суждение: в этой книге больше страстного желания удивить и поразить, чем трезвого научного взгляда. Она, в большей степени, подошла бы бульварной газете, чем уважаемому издательству. Но это сегодняшний взгляд. А тогда она упала на благодатную почву, и растревожила спящее осиное гнездо, жаждущих поконтролировать и поуправлять. Мальтус ошибался во всем, очень трудно найти хотя бы что-то, в чем он оказался бы прав. Но будем снисходительны, отметим лишь, что главной его ошибкой было игнорирование технического прогресса, что для его времени было, наверное, простительно. В результате внедрение в производственный процесс технологических и управленческих инноваций производительность труда непрерывно растет и никакой падающей отдачи не наблюдается. Время показало, что семьи сами способны контролировать рождаемость. По мере роста уровня жизни, ценность рабочего времени увеличивается, поэтому женщины предпочитают делать карьеру и больше времени проводить на рабочем месте. Никакого геометрически-прогрессирующего роста населения никогда не наблюдалось. Но зерно было посеяно и скоро дало обильный урожай.

Рост уровня жизни и образования рабочих естественным образом привели к желанию улучшать условия труда, медицинское обслуживание, повышать качество жилья. Подобные стремления понятны и законны. Но ситуация может стать опасной, если в качестве знамени используется сомнительная теория, которая находит благодатный отклик на уровне нашего макросознания. Именно так и случилось. На сцене появляется Карл Маркс с его трудовой теорией стоимости. Надо заметить, что трудовую теорию стоимости Маркс позаимствовал у Рикардо, который, строго говоря, никогда ее не придерживался. Маркс слегка изменил ее, но, главное, добавил туда кучу вещей, которые магически воздействуют на наше макросознание: классы, классовая борьба, пролетариат, диктатура, мир труда, мир капитала, эксплуатация. Очень часто, человек пишет, не вполне отдавая себе отчет, со жгучим желанием понравится. Это нормально, если написанное не противоречит его собственной логике и убеждениям. Но в работах Маркса было полно сомнительных моментов, которые он сам вполне осознавал. Например, из его теории неизбежно следовало, что прибыльность в различных секторах экономики должна отличаться, потому что соотношение труда и капитала всюду разное. Благодаря эксплуатации, в секторах с большей долей труда прибыли должны быть выше. А это совершенно противоречило наблюдаемым явлениям. Все его попытки исправить ситуацию не привели ни к чему, а только добавили новые вопросы. Серьезной критики трудовой теории во времена Маркса и позже было предостаточно. Достаточно вспомнить великого экономиста Бем-Баверка. Кроме того, многие считают, что у самого Маркса на исходе жизни имелись серьезные сомнения в истинности его теории. Но это уже ничего не могло изменить. Не к ночи будет помянут, призрак коммунизма принялся бродить по Европе, закончив свои долгие скитания в 1917 году, прочно обосновавшись на 1/6 части суши.

А теперь хочу обратиться к господам, простите, товарищам страстным почитателям теории эксплуатации. Забудьте на минуту про вихри враждебные и классовый антагонизм. Включите микросознание. Представьте себе маленькую страну, где живет один эксплуататор, и, предположим, 10 несчастных рабочих. Предприятие, которым владеет эксплуататор, сеет зерно и выпекает хлеб. Оно может выпускать что угодно, это никак не отразится на дальнейших выводах. Разумеется, товар должен иметь спрос, он должен продаваться. Предположим, эксплуататор платит рабочим по 100 рублей, тенге или долларов в месяц. Свои зарплаты рабочие расходуют на покупку хлеба. Ежемесячно выручка предприятия будет составлять 1000 рублей, все средства расходуются на потребление. В начале следующего месяца 1000 рублей снова будет направлена на оплату труда. Так будет продолжаться из месяца в месяц, никаких дополнительных доходов и прибыли собственник иметь не будет. Такая благотворительность ему в один прекрасный момент надоест, и он примет решение платить не 100, а 90 рублей каждому. После реализации хлеба теперь эксплуататор получит 900 рублей, что вместе с сэкономленными 100 рублями по-прежнему составит 1000. Для хозяина производства ничего не меняется. Для рабочих, как ни странно, так же ничего не изменится: они, как покупали, так и будут покупать прежнее количество хлеба, а цена хлеба снизится. Реальные зарплаты останутся неизменными. Возможна эксплуатация в этой маленькой стране? Возможна, но труднореализуема. Для этого эксплуататор должен объедаться собственным хлебом и в будущем иметь проблемы с ожирением. Но все радикально изменится, если в стране появится второй производитель хлеба. Страдать ожирением теперь станет опасно. Конкуренция создает совершенно иную ситуацию. Второй производитель за счет меньшего личного потребления может продавать хлеб дешевле, а платить рабочим больше. Он может завоевать рынок и переманить к себе всех рабочих. В любом случае, исход конкурентной борьбы заранее предрешен. А если производителей станет еще больше? А если установится свободный рынок, не ограниченный никакими лицензиями и не окруженный навязчивой заботой чиновников? Эксплуатация в таком обществе невозможна, она патологически несовместима со свободой. Рекомендации Маркса грешат неоправданным оптимизмом, более того, они глубоко ошибочны. Когда собственников мало, тем более, когда он один и гордо именует себя государством, то, именно, тогда создаются условия для коррупции, унижения и эксплуатации. В централизованном государстве ничто не мешает до бесконечности расширять штат чиновников, объясняя это внешними и внутренними угрозами, происками зарвавшихся олигархов и социально-безответственных предпринимателей. В, упомянутой выше, маленькой стране выпечкой хлеба будут заняты 5 человек, а остальные 5 будут их контролировать, заниматься идеологией и призывать любить Родину. Выпуск хлеба сократиться, а рабочие уже не будут получать вознаграждение равное стоимости затраченного труда, потому что часть хлеба будет поедать армия чиновников. Там, где экономикой и обществом начинают управлять заботливое правительство, фюрер или Совнарком, туда неизбежно придет бедность и упадок. Там начнут гадить в подъездах и потными дрожащими руками пересчитывать деньги под столом. Что касается Маркса, то, как водится, из всего его богатого наследия мы выбрали самую сомнительную ее часть, оставив без внимания действительно талантливые идеи.

После Маркса была Первая Мировая война, рост налогов, Великая депрессия, был Дж. М. Кейнс с его странной «Теорией занятости, процента и денег», был полет Гагарина и распад СССР. Были «лихие девяностые», когда была предпринята попытка построения демократии в России, которая так и не завершилась, потому что не хватило терпения и понимания, что демократия – это не только свобода слова. Демократия – это еще и, создаваемые свободными людьми, общественные институты и объединения такие, как «Общество солдатских матерей», «Голос», «Матери Беслана» и много, много других не исключая, простите, клуб любителей пива и коллекционеров спичечных коробок. Демократия позволяет осуществлять беспрерывный контроль над судами, милицией, пардон, полицией, властями и чиновниками всех уровней. Демократия - это уважение и гордость за себя, свою семью, соседей, всех знакомых и незнакомых граждан. Она не делает всех безумно счастливыми, но предоставляет возможность произнести слова: «Это я сделал, и я за это отвечаю». Демократия и свобода – единственная достойная общая цель, способная объединить оппозицию, рабочего, жителя умирающей деревни и, даже, чиновника, уставшего дрожать от мысли, что скоро придет сын самого Иван Иваныча, все отберет, уволит и посадит в тюрьму.

Свобода придет и очень скоро. Она придет тогда, когда исчезнет наше макросознание, как исчезли атавизмы в виде хвостового придатка и сплошного волосяного покрова, доставшиеся нам от обезьян. Можно даже точно указать время, когда это произойдет. Это случится в тот день, когда все мы появимся на избирательном участке, и выберем себе наемного менеджера, а не очередного лидера нации.



Читайте также:




Шарах: 100

Рейтинг популярности - на эти публикации чаще всего ссылаются: