Еще задолго до крушения феодализма, в Западной Европе передовые мыслители ставили вопрос о естественности личной свободы. В пику идеологам феодализма, критики старого порядка указывали: выбор ремесла, места проживания есть личное дело каждого, а свободным человека сотворила природа. Идеологи абсолютной монархии, напротив, утверждали, что все чем владеет человек, будь то права, либо собственность, даровано королем и может быть потребовано обратно по его воле.

Спор сторонников феодальной монархии и защитников «естественных человеческих прав» только казался исключительно теоретическим. На деле он отражал не просто различные принципы правовой организации общества, но и полярные принципы организации экономики, что являлось нормальным для средневекового хозяйства, совершенно не подходило для капиталистического ведения дел. Система феодальной Европы требовала жесткого контроля над работником при его зависимости от владельца земли. Развитие рыночных отношений диктовало обратное.

Торговые и промышленные компании, банкирские дома нуждались в гарантиях своей неприкосновенности перед лицом государственной бюрократии. Право короля отбирать все, что ему захочется, в любое угодное время, не подходило для ведения дел. Для роста капитала также требовалось право его свободного передвижения. Необходимым было устранение преград для сбыта товаров в любой части страны. Внутренние таможни считались одним из главных экономических зол старой эпохи.

Однако развитие производства требовало еще одной важной для рыночной экономики свободы — свободы перемещения рабочей силы. Без наличия у наемных работников права на беспрепятственную миграцию и возможности выбирать место проживания, создание новых предприятий было бы крайне проблематичным. Фактически для хозяйственного развития стран на основе товарного производства и свободного труда требовалось наличие всех трех экономических свобод: на перемещение капиталов, товаров и рабочей силы. Работник мог быть только лично свободным, самостоятельно принимающим важнейшие для его жизни решения. Это повышало его заинтересованность в результатах труда, делало возможным применение новой техники.

Первыми в этом направлении стали развиваться Великобритания, Нидерланды, Соединенные Штаты и Франция. К концу XVIII столетия именно эти зоны мировой экономики оказались передовыми. В дальнейшем другие государства шли по их следу. Без свободного сбыта и приобретения товаров внутри страны немыслим был национальный товарный рынок. Запреты для коммерсантов на ведение дел вне некой территории сковывали развитие предприятий, тормозили все экономическое развитие той или иной державы. Наличие преград для миграции работников лишало компании возможности расширять производство и торговлю. В результате рост общественного благосостояния замедлялся. Развитие национального рынка оказывалось искусственно сковано.

Решенные в XVI-XIX веках для Западной Европы и Северной Америки проблемы остаются во многом реальными для современной России. Истины «экономически необходимых» свобод давно считаются прописными. Однако в рамках российской реальности они далеко еще не реализованы. Действующий в стране институт регистрационного учета (прописки) и особых внутренних паспортов создает препятствие для миграции граждан со свободным выбором ими места проживания. Фактически в России в полной мере не существует третья (связанная с наемными работниками) из необходимых «экономических свобод».

Данная ситуация вполне соответствует структуре российской экономики, существовавшей в период 1993-1998 годов, но не является подходящей для хозяйственной системы сформировавшейся после рецессии 1998-1999 годов. Экономический рост 1999-2008 годов изменил характер российского национального хозяйства, сделав его более близким к Западной экономической модели. Время 1991-1998 годов оказалось настолько тяжелым для российской экономики, что, пережив кризис 1998-1999 годов, страна практически не заметила рецессии 2001 года. Первоначально предприятия оживающего национального хозяйства опирались в основном на местные возможности привлечения рабочей силы. Примерно к 2003 году обнаружилась ограниченность локальной модели получения трудовых ресурсов. Для инвестирующих в производство компаний (прежде всего европейских) стало ясно: опора лишь на региональные трудовые ресурсы неизбежно ведет к дефициту специалистов. Попытки привлечь кадры из других регионов упирались в действующие на российском рынке труда правовые нормы, препятствующие свободному движению работников.

Экономический подъем 1999-2008 годов происходил с очень низкого уровня, но он оказался быстрым и вскоре вывел Россию в число успешных экономик мира. Страна оказалась привлекательной для иностранных инвестиций. В 2007 году общий приток средств в экономику России по сравнению с другими странами BRIC (Бразилия, Россия, Индия и Китай) был самым значительным. В первой части 2008 года РФ также оставалась лидером, опережая Бразилию и следующую за ней Индию. Интерес инвесторов к России в значительной мере объяснялся быстро увеличивавшимся после кризиса 1998-1999 годов внутренним рынком страны. Некоторые компании, создавая промышленные предприятия в России, не спешили выходить с акциями на фондовый рынок, стараясь сохранить полный контроль над выгодным бизнесом.

На конец марта 2008 года накопленный иностранный капитал в экономике России составил 221 млрд. долларов. Эта сумма была на 45,9% больше, чем в 2007 году в этот же период года. Значительную часть ее составляли кредиты, охотно предоставлявшиеся российским компаниям в условиях быстрого роста экономики. Реализуя крупные инвестиционные проекты, российские компании стремились привлекать средства и посредством первичного выставления на торги собственных акций (IPO). В 2007 году российские компании привлекли 47,3 млрд. долларов инвестиций на внешних рынках акций и облигаций.

Рост экономики России поднимал долю страны в общемировом ВВП. В 2005 году доля России в мировом ВВП составляла 3,09%, ненамного опережая Италию (2,96%) и Бразилию (2,88%). В 2007 году она достигла 3,18%. По номинальному объему ВВП национальное хозяйство РФ стало к началу 2008 года десятым в мире. Рост ВВП России с 1999 по 2007 год составил 83%. Объем промышленного производства увеличился на 74%, продуктов сельского хозяйства — на 40%. Среди отраслей российской промышленности наиболее сильными оказывались: добыча топливно-энергетических полезных ископаемых, целлюлозно-бумажное производство, металлургия и электроэнергетика.

В 2007 году в России было добыто 491,5 млн. тонн нефти и газового конденсата. Годовой рост добычи составил 2,2%. В 2006 году он также был равен 2,2%, в 2005 году — достигал 7,9%. Внешнеторговый оборот России вырос в 2007 году на 25,8% (до 552,2 млрд. долларов). Положительное сальдо достигло 152,8 млрд. долларов. Если экспортировала страна в основном сырье, то в импорте первое место занимали машины и оборудование — 35-36 %. В России быстро росло автомобилестроение, легкая промышленность. При этом на рынке все время недоставало автомобилей. На продукцию автомобилестроения ежегодно приходится более 10% ввоза. Создаваемые во всей стране автомобильные заводы долгое время не испытывали никаких затруднений со сбытом, получая на рынке высокую прибыль (см. Колташов В., Кагарлицкий Б., Романенко Ю., Герасимов И., Кризис глобальной экономики и Россия (Доклад Института глобализации и социальных движений), М., 2008.).

За годы экономического подъема страна сильно изменилась. В отличие от 1990-х годов, в России почти исчезла практика задержки заработной платы. Население массово забрасывало приусадебные участки. Загородные дачи все больше превращались из экономического подспорья в места отдыха людей. Заработная плата становилась основным источником существования большинства работоспособных граждан. Распространявшееся от Москвы к крупным городам и дальше экономическое оживление вовлекало в процесс производства и управления, а также сферу услуг миллионы людей. Снижалась безработица, работодатели стремились по максимуму использовать трудовые ресурсы предприятий.

Они не были заинтересованы в дополнительной занятости сотрудников, что было распространено в период 1991-1999 годов. Массе людей больше не требовалось терять время на выращивание овощей в огородах или вести мелкую торговлю. Они ориентировались на получение стабильного заработка в одном месте. Экономический рост обеспечивал занятость, изменяя вместе с тем все российское общество. Изменялась психология работников, формировались новые жизненные цели и потребности.

Произошла стабилизация социальной структуры общества. Сложились новые средние слои. В отличие от «среднего класса» 1991-1998 годов, они включали в себя гораздо более широкий набор профессионалов. Из «среднего класса» отчасти выпали мелкие предприниматели, массово разорявшиеся в период рецессии 1998-1999 годов. Понизился статус рядовых работников торговли [1]. Зато значительно увеличилась группа квалифицированных рабочих, выросла прослойка офисных служащих, занятых как в корпорациях, так и меньших компаниях. Более многочисленным стал слой управленцев. К 2008 году доходы представителей российского «среднего класса» стали приближаться к уровню ЕС. За время с 1999 по 2008 год они быстро росли, поднимаясь с очень низкого уровня. Постепенно, примерно с 2005 года, рост реального заработка замедлился в Москве. Одновременно развернулось быстрое увеличение заработной платы в регионах. В начале 2008 года, по наблюдению специалистов Института глобализации и социальных движений (ИГСО), доходы представителей регионального «среднего класса» отставали от заработков средних слоев столицы только на 25-35%. В 2001 году различие было намного больше. Доходы работавших в Москве специалистов были в 2-3 раза выше, чем у региональных профессионалов.

Важной чертой второй фазы экономического роста (примерно с 2004 года) стала растущая нехватка квалифицированных специалистов. Именно повышением спроса на ранее почти не востребованные кадры и объясняется рост зарплат. Экономика также нуждалась и в неквалифицированных работниках, спрос на них возрастал, удовлетворяясь преимущественно за счет иммиграции. Доходы малоквалифицированных рабочих оставались низкими. Они могли вдвое и втрое уступать западноевропейским. С проявлением нехватки квалифицированного персонала выяснилось, что его численность объективно ограничена, а ее увеличение требует специальных условий. Квалифицированные кадры нельзя было получить посредством привлечения дополнительного числа иммигрантов из отсталых азиатских регионов. Они могли быть получены почти исключительно в процессе воспроизводства рабочей силы, для которого существующий паспортно-регистрационный режим являлся серьезной помехой.

Зафиксированный с 2004 года рост оплаты труда (прежде всего в сегменте квалифицированных работников) не представляет собой временного явления. Несмотря на развернувшуюся в 2008 году глобальную экономическую дестабилизацию, отмеченная в 2004-2008 годах тенденция является долгоиграющей. Старые кадровые ресурсы экстенсивно исчерпаны.

Это означает, что в дальнейшем станет необходимым создание механизмов способствующих воспроизводству рабочей силы. Однако первичное значение имеет упразднение искусственных препятствий для воспроизводства рабочих. В условиях быстрого хозяйственного развития России 2000-х годов работодатели столкнулись с проблемой локального дефицита кадров. Особенно остро она встала для новых индустриальных предприятий, созданных при активном участии иностранного капитала. Уже в 2003 году обнаружилось: наличие необходимых той или иной компании специалистов на российском рынке труда еще не означает возможность их привлечения. Люди, обладавшие необходимой квалификацией, имелись в стране, но включение их в деятельность предприятия требовало смены ими места проживания. Именно это представляло основную проблему. Потенциальные кадры не могли быть свободно привлечены, поскольку смена места жительства означала для них серьезные бюрократические трудности, оборачивалась потерей значимых прав.

На новом месте специалисты-мигранты должны были по закону проходить забюрократизированную процедуру регистрации. При этом отсутствие у них собственного жилья являлось серьезной проблемой. Без собственной недвижимости практически нереально было получить регистрацию по месту жительства в другом регионе, что означало непредоставление человеку многочисленных социальных прав. Проблемой становилось буквально все: от приобретения автомобиля до устройства детей в школу. Получить положенную по закону бесплатную медицинскую помощь по общенациональному полису также было нельзя. Проблемой длительное время являлось взятие кредита в банке. В предоставлении займа могли отказать, сославшись на отсутствие местной регистрации (прописки), или назначить процент выше обычного. В результате мигрантами становились преимущественно молодые люди, которые, как правило, не имели собственного жилья. Они меняли место проживания, не проходя официальной процедуры регистрации, а в лучшем случае, покупая «подлинные» справки о законном пребывании в данном населенном пункте. Прежде всего, такая практика действовала в Москве — экономической столице страны, фактическое население которой приблизилось в 2008 году к 20 млн. человек. Региональные предприятия просто испытывали нехватку специалистов, набрать которых в других территориях России оказывалось непросто.

Рабочие-мигранты из других регионов не могли получить нормальный легальный статус, поскольку он не был автоматическим для граждан РФ на всей территории страны. Они избегали контактов с государственными органами (включая суды), не имели возможности создавать нормальные семьи и рожать детей. В таких условиях большинство работников рассматривало свое пребывание в другом городе как временное, несмотря на безуспешные попытки легализоваться для постоянного проживания.

Действующий в России порядок регистрационного учета в 2003-2004 годах оказался смягчен. Правительство пошло на создание правовых лазеек для граждан, позволив им жить и работать не по месту официальной регистрации. Однако проблемы связанные с привязкой многочисленных прав к месту постоянной регистрации сохранились. Невозможным оставалось поменять паспорт, получить ИНН или заграничный паспорт. Все эти вполне обычные действия порождали трудноразрешимые проблемы, связанные с особенностями российской паспортно-регистрационной системы. Обращения граждан, работавших вне регионов официальной регистрации, в органы государственной власти неизменно заканчивались одним и тем же – отсылкой в соответствующие органы по месту прописки. Работники-мигранты постоянно ощущали себя гражданами другого государства в собственной стране. В результате, наиболее экономически активная часть общества превращалась в дискриминированную часть граждан, которую настоятельно лишали возможности вести «нормальную жизнь». Вместо единого рынка труда в России существовало множество связанных локальных рынков. Перемещение наемных работников из одного такого рынка в другой не являлось противозаконным, однако влекло за собой социальные риски и многочисленные проблемы.

Экономическое развитие страны настоятельно требовало изменения этой ситуации. Она изменялась объективно: новое трудовое поколение вынуждено было строить самостоятельную жизнь, оно было морально подготовлено к поиску работы по принципу наибольшей выгодности. Миллионы россиян оставляли родные места и стремились найти себя в новых регионах. Материальные плюсы являлись определяющими. Однако экономические выигрыши от смены места жительства легко могли быть съедены бюрократическими проблемами.

Рынок труда в России нельзя назвать свободным. При этом он не является и управляемым государством, поскольку механизмы бюрократического распределения потоков рабочей силы практически не функционируют. Движение трудовых ресурсов является стихийным. Направление потоков рабочей силы определяется вполне рыночными законами. Люди стремятся мигрировать в те регионы, где их профессиональные качества могут обеспечить наибольший доход. Несвобода рынка выражается в наличии жестких внутренних барьеров, препятствующих движению наемных работников, и наличии норм, изменяющих правовое положение людей при смене места проживания. Паспортный и регистрационный режим в России выступает в виде внутренней преграды, искусственно разбивающей национальный рынок труда. Данный режим совершенно не соответствует задачам экономического развития страны, успешному привлечению инвестиций в реальный сектор, развитию предприятий практически во всех отраслях экономики. Бюрократическая привязка человека к месту формального проживания (система регистрационного учета) является причиной ряда хронических проблем в развитии российского национального хозяйства.

В результате действия паспортной и регистрационной системы в одних регионах страны скапливается избыток рабочих рук, в то время как другие — развивающиеся более динамично — испытывают их нехватку. Общее наличие нужных различным компаниям специалистов оборачивается невозможностью привлекать их в необходимых количествах. Это сдерживает развитие предприятий. Регистрационная и паспортная система также тормозит приток инвестиций в реальную экономику, поскольку наем и концентрация необходимой массы специалистов упирается в совершенно нерыночные преграды. Сложные регистрационные нормы снижают активность даже потенциально наиболее экономически подвижной части общества. В значительной мере в результате действия жестких регистрационных порядков люди не считают естественным делом смену области проживания, предпочитая оставаться на насиженных местах при минимальных заработках, но с действующими гражданскими правами. Это оборачивается большим региональным разбросом в оплате труда, а местами и высокой безработицей.

Проживание в населенном пункте отличном от места регистрации влечет за собой не только фактическую потерю в правах для граждан, оно оборачивается также дополнительной финансовой нагрузкой. В случае создания семьи (ни один из членов которой не является прописанным в данном месте) расходы еще более возрастают. Проживающие не по месту формальной регистрации граждане вынуждены полностью оплачивать медицинское обслуживание, поскольку выданные им по месту работы страховые полисы не действуют без прописки. Им также часто приходится нарушать закон, давая взятки чиновникам в ответ на вымогательства. Коррупционные статьи расходов являются достаточно большими. Они включают в себя: взятки милиционерам, проводящим проверки документов на улице (прежде всего в Москве); взятки участковым милиционерам, выслеживающим «незаконных лиц». Дорогостоящей является покупка подлинных и фальшивых документов: заграничных паспортов, свидетельств о регистрации по месту пребывания и всевозможных справок. Получение практически любой бумаги для российского гражданина, проживающего не по прописке, превращается в ее покупку.

Потеря времени на прохождение запутанных бюрократических процедур также является важным экономическим фактором. Она принуждает многих граждан (даже проживающих по месту прописки) идти на коррупционное решение проблем. Посредниками между людьми и бюрократическими институтами выступают разнообразные фирмы, связанные с чиновниками. Выигрыши многочисленных групп бюрократии от получения взяток, порожденных действием паспортно-регистрационной системы, невозможно оценить, они очень велики. Однако это выигрыши исключительно паразитических структур.

Выгоды от режима прописки коррумпированных сотрудников милиции и представителей иных властных ведомств лежат дополнительной нагрузкой как на гражданах, так и на экономических институтах общества. К любопытным последствиям это приводит в Москве. Если жители города, имеющие прописку, любят поворчать на тему отнимающих у них заработок иностранных иммигрантов, то мигранты-россияне, как правило, являющиеся квалифицированными работниками, высказывают свои претензии. Многие из них считают, что москвичи готовы работать за гроши и просто обваливают зарплаты на рынке. Причина подобных оценок в немалой степени состоит в искусственно созданной разнице в расходах. Имеющие прописку и собственное жилье люди пользуются своими правами российских граждан.

Их медицинские полисы признаются, детей принимают в школу и детский сад с меньшими проблемами. Милиция не пытается постоянно вымогать у них деньги, а получение документов не требует крупных затрат (иногда до нескольких тысяч евро). Воспроизводство рабочей силы, т.е. воспитание и обучение детей, обходится нелегальным гражданам значительно дороже, чем имеющим регистрацию. Все это суммарно становится нагрузкой для предприятий, которые объективно не могут обойтись в развитии без привлечения необходимых кадров. Рыночная экономика не способна полноценно развиваться при наличии норм, прикрепляющих человека к месту и принуждающих его нарушать законный порядок для элементарного изменения места работы. Результатом действия данных норм в России является затруднение для компаний набора персонала и увеличение затрат на его привлечение. Регистрационно-паспортная система приводит к удорожанию квалифицированных специалистов. При этом материальные выигрыши для работников в значительной мере съедаются издержками, связанными с действием регистрационных норм. Вопреки общепринятому представлению о миграции, как явлении, влекущем за собой падение заработной платы, наличие в России режима прописки вызывает повышение оплаты труда квалифицированных работников. Регистрационная дискриминация только усложняет набор специалистов, делая их услуги более дорогими.

Регистрационный и паспортный режим оказывает многообразное влияние на деятельность компаний, не сводимое только к издержкам найма. Порядок юридического прикрепления граждан к определенному месту способствует усилению текучки кадров в компаниях. В связи с ускорившейся в России с 2004 года инфляцией, проблема быстрой сменяемости персонала сделалась крайне важной для многих предприятий. Не имеющий регистрации по месту проживания работник испытывает большую нагрузку, связанную с социальными расходами, арендой жилья, коррупционными затратами на постоянно требующуюся «легализацию». Сокращение реального заработка быстрее приводит его к выводу о необходимости смены места работы. В результате компании теряют наиболее квалифицированный персонал. В период 2006-2008 годов в некоторых фирмах, согласно наблюдению специалистов ИГСО, ежемесячно могла меняться десятая часть сотрудников. Нередко люди увольнялись, едва только успев войти в курс дел. Частая смена персонала вызывала путаницу, перегрузки, сбои. В конечном итоге она не могла не повлечь за собой потери в прибыли [2].

Необходимо подчеркнуть, что вина за текучку кадров в немалой степени лежит на высшем менеджменте компаний, как правило, не стремившемся индексировать зарплаты. Потери предприятий от быстрой смены персонала маскировались до 2008 года высокой рентабельностью, обусловленной благоприятной конъюнктурой. Вследствие бесполезности медицинских полисов для незарегистрированных по фактическому месту проживания сотрудников, компании стремились предоставлять определенным группам работников социальные пакеты. Они представляли собой дополнительную медицинскую страховку (облегчавшую приобретение лекарств и получение медицинской помощи), возможность оплачиваемого работодателем отдыха, санаторно-курортного лечения. Социальный пакет мог предполагать оплату обучения, проезда до работы, часто — включал бесплатное питание сотрудников на работе, иногда — обеспечивал оплату проживания. Однако это не могло быть полноценным решением ни для работодателя, ни для персонала. Обслуживание в частных клиниках обеспечивало снятие лишь одной из проблем, порожденных регистрационным режимом. В то же время, социальные пакеты не могли компенсировать инфляционных потерь в зарплатах и существенно снизить кадровую текучку. Это означало, что возникавшие под ее воздействием проблемы с развитием предприятий оставались нерешенными.

В целом стратегическому развитию компаний мешали: проблемы с наймом персонала необходимого уровня, текучка кадров, дополнительные расходы на медицинское страхование части сотрудников, вызываемые, в первую очередь, стремлением сэкономить. Все эти проблемы были связаны с паспортной и регистрационной системой в стране. Действие в России порядка юридического прикрепления граждан к месту формального проживания вызывало также иные проблемы экономического характера. Проживающие не по месту прописки граждане, а также лишенные документов иммигранты, вследствие коррупционной нагрузки, почти полной отчужденности от национальной системы здравоохранения и социального страхования (включая пособия по безработице) ослаблялись как потребители товаров. Средства, которые могли быть ими расходованы на приобретение необходимых товаров и услуг, в большей мере уходили на оплату дорогой медицины и удовлетворение коррупционных аппетитов бюрократии. Это затрудняло отдых, получение медицинской помощи, лишало поддержки в случае потери заработка, что становилось преградой для повышения качества рабочей силы, в конечном итоге, мешало ее воспроизводству.

Регистрационно-паспортная система влияет на производственные отношения. Наиболее явным представляется ее воздействие на проблему мотивации сотрудников. Работники лишенные постоянной регистрации рассматривают свое проживание в том или ином регионе как временное, хотя de facto оно является постоянным. Это влияет на их отношение к работе: она не воспринимается многими как постоянная, избираемая на длительный срок. Также навязанный статус не проживающего, а находящегося в месте пребывания, со всей следующей ограниченностью в правах, отрицательно влияет на карьерные устремления многих работников. Раз проживание и работа носят лишь временный, обусловленный исключительно материальными потребностями характер, рост в иерархии предприятия легко может отойти на задний план. Все это оборачивается затруднениями в мотивации сотрудников, усложняет установку связи между ними и интересами компании. Регистрационная и паспортная система оказывает влияние на бюджетные расходы и поступления. Граждане, проживающие не по месту официальной регистрации, не видят смысла в налоговых отчислениях с заработка, поскольку лишены возможности нормально пользоваться своими правами. Они, как правило, равнодушно относятся к тому, что большая часть их заработной платы не облагается налогами, является серой. С другой стороны, государство расходует огромные средства на обеспечение функционирования сложной паспортнорегистрационной системы, содержит многочисленный неэффективный штат чиновников.

Однако жесткий регистрационный режим не обеспечивает достижение провозглашенных целей: получения информации о местах проживания граждан для выполнения ими своих обязанностей перед государством и облегчение расследования преступлений. Вместо этого паспортный и регистрационный режим в стране способствует росту коррупции в правоохранительных и иных органах, нанося серьезный вред экономическому развитию. Меняя место проживания, люди выпадают из поля зрения «своих» чиновников.

Несмотря на произошедшую почти повсеместно легализацию коммерческих предприятий, в России сохраняются структуры, не имеющие государственной регистрации и не платящие налоги. Их деятельность часто является противозаконной (например, публичные дома и магазины подпольной продажи алкоголя) или просто нелегальной (расклейка объявлений, торговля, оказание различных услуг, подпольные мастерские). Наиболее заметные из подобных предприятий могут иметь формально легальный статус, никак не согласовывающийся с их фактической деятельностью. Такие структуры нанимают людей без оглядки на их правовое положение и организуют свою деятельность с грубыми нарушениями трудовых норм.

На нелегальных производствах часто встречаются высокий травматизм (вообще не соблюдается техника безопасности), вредные и тяжелые условия труда. Продолжительность рабочего дня может превышать 12 часов, а работы нередко ведутся без выходных. Заработная плата часто задерживается, иногда — не выплачивается совсем или крайне редко, небольшими частями, имеют место избиения работников. Все это характерно и для вполне легальных предприятий, прибегающих к найму лиц, не имеющих законного статуса в России.

В описанных условиях трудятся в основном иммигранты из Средней Азии, Китая и других стран, находящиеся на территории РФ незаконно. В городах существуют целые теневые «биржи» труда, компании, содействующие найму нелегальных работников. Нередко они помогают людям найти работу за материальное вознаграждение.

В не лучшем положении, чем нелегальные иммигранты, находятся люди, не имеющие паспортов или располагающие только старыми советскими паспортами, выданными на территории РСФСР и других республик СССР. Не имея собственного жилья, а с ним и места постоянной регистрации, они не могут получить новые паспорта и остаются на нелегальном положении. Не имеющие паспортов или располагающие советскими паспортами люди лишены возможности легального трудоустройства. Их положение отличается от положения нелегальных мигрантов только невозможностью депортации на родину (доказать наличие российского или иностранного гражданства для владельцев советских паспортов часто не представляется возможным). Эти люди также, как и другие категории работников, лишены социальной и правовой защиты. Легализация для них возможна, главным образом, благодаря дорогостоящей покупке российских паспортов (чаще всего с региональной пропиской) в многочисленных юридических фирмах, сотрудничающих с чиновниками, ведающими регистрацией граждан и выдачей паспортов. Получить российское гражданство законным путем (пройдя через сложные бюрократические процедуры) без необходимых бумаг (старого паспорта, свидетельства о рождении и т.д.), наличия разрешения на временное проживание как доказательства проживания в России более пяти лет практически нереально.

Институт прописки не вписывается в новую социально-экономическую структуру российского общества. Рыночные отношения являются господствующими, однако потенциал свободного рынка труда еще далеко не использован. Экономика нуждается в устранении бюрократических помех для передвижения рабочей силы, что является одним из важнейших условий, способствующих созданию новых предприятий, росту капиталовложений и расширению деятельности отечественных и зарубежных компаний. Устранение существующего регистрационного и паспортного порядка повысило бы потребительскую активность населения, явившись стимулом для улучшения ситуации с воспроизводством и повышением качества рабочей силы. Выйдя из регистрационного подполья, многие граждане-мигранты могли бы более полно реализовать свои профессиональные качества, применить и восполнить знания.

В случае отказа от преобразований, уже ставшие хроническими проблемы на рынке труда в условиях экономического роста сделаются еще более острыми. Компании продолжат испытывать возрастающие трудности с набором персонала и нести совершенно излишние издержки, что будет негативно отражаться на рентабельности. Экономика не сможет развиваться с максимальной динамикой, рост потребления останется меньше возможного. Это станет тормозом для увеличения производства. Квалифицированные работники будут продолжать уезжать за рубеж, где они смогут лучше себя реализовать и обустроить быт, несмотря на меньший заработок. Существующий в России паспортно-регистрационный порядок противоречит потребностям рынка. Он неминуемо должен быть устранен. Без нормального рынка труда развитие товарного рынка и роста институтов экономики не может продолжаться успешно.

Дальнейшее хозяйственное развитие России требует качественных перемен: отказа от внутренних паспортов с заменой их удостоверениями личности, отмены действующих норм регистрации, ликвидации ограничения прав граждан территорией проживания. Заменяющее современный паспорт удостоверение личности должно стать документом, подтверждающим только личность гражданина, без указания семейного положения, адреса регистрации и прочей приписной информации: региона выдачи документа, территории постановки на военный учет. Удостоверение личности, в отличие от паспорта, - не разрешение на перемещение и проживание, не путевое свидетельство, а удостоверяющий личность гражданина документ.

Меняя место проживания вместе с местом работы, человек не должен терять время на бюрократические процедуры. Регистрация должна стать быстрой и уведомительной, без внесения в документы отметок о месте проживания. Пребывание в любой части страны должно являться свободным, без какого бы то ни было разрешения властей. Процедура выдачи загранпаспорта должна быть существенно упрощена, сводясь к выдаче документа по требованию гражданина без всякого бюрократизма и освидетельствования. Различные сборы при уведомлении о перемене места жительства или получении документа также стоит упразднить. Необходимым является распространение действия прав граждан на всю территорию страны, а не только на место прописки. Разумным является также упрощение процедуры получения российского гражданства для иностранных мигрантов. Это способствует их социализации, а для наиболее грамотных станет возможностью подняться на более высокую квалификационную ступень. Одновременно упрощенная легализация иностранных мигрантов привяжет их к национальному рынку как потребителей. Важно также облегчить получение российского гражданства лицам без гражданства (не располагающим никакими документами) или имеющим старые советские паспорта.

В результате подобных преобразований в России завершилось бы создание единого рынка труда. Возникло бы целостное правовое пространство для граждан. Это облегчило бы жизнь граждан, повысив их заинтересованность в экономической миграции. Для национального хозяйства описанные меры дали бы больше рабочих рук, во многом избавив работодателей от затратных поисков необходимых профессионалов. Все это положительно сказалось бы на потребительском рынке и повысило бы инвестиционную активность в стране.

См. также:
- Исторический обзор регистрационной и паспортной системы

Выскажем банальную мысль – для осуществления инвестиций инвестору необходимо иметь представление о налоговом режиме. В идеале – на весь срок окупаемости проекта, в крайнем случае – на ближайшие 7–8–10 лет, когда формируются основные затраты и первая прибыль. В противном случае осуществить стандартные расчеты финансовой эффективности проекта крайне тяжело, а порой невозможно. Более того, если вы точно знаете, что налоговый режим изменится, но каким он будет неизвестно, то склонность к инвестициям неизбежно снизится, или полностью исчезнет. Именно в такое положение поставлены компании российской нефтяной отрасли.

Налоговый режим, в целом, делает эффективными или неэффективными вложения в разработку новых месторождений, а соотношение между вывозными пошлинами на сырую нефть и нефтепродукты, в частности, задает соотношение эффективности между экспортом нефти и нефтепродуктов и, тем самым, оказывает существенное влияние не только на объемы производства нефтепродуктов, но и на технологическое перевооружение отрасли. Сомнений в необходимости модернизации нет ни у кого – глубина переработки нефти в России не превышает 70%, что является недопустимо низким уровнем в современном мире. Тем не менее, на протяжении уже многих лет налоговая политика российских властей никоим образом не стимулирует прогрессивных тенденций, а зачастую – даже и наоборот.

Рис.1: Пошлины на нефть и нефтепродукты

Источник: данные Минфина России.

Если рассматривать соотношение между экспортными пошлинами на нефть и нефтепродукты с начала XXI века, то мы увидим, что решения в этой области пересматривались с калейдоскопической быстротой. Из данных нижеприведенного графика видно, что со второго квартала 2001 г. до февраля 2003 г. экспортная пошлина на светлые нефтепродукты была выше экспортной пошлины на нефть. В период с февраля 2003 г. по апрель 2005 г. пошлины на светлые и темные нефтепродукты устанавливались на одном уровне. Экспортировать нефтепродукты при пошлинах, превышающих уровень пошлин на сырую нефть было невыгодно, что тут же сказалось на объемах нефтепереработки, уровень которой снизился до 180–185 млн.т в 2001–2002 гг., приблизившись к объемам внутреннего потребления нефтепродуктов.

Рис.2: Соотношение между пошлинами на нефть и нефтепродукты

Источник: расчеты авторов.

С мая 2005 г. до января текущего года действовал налоговый режим, при котором пошлины на светлые нефтепродукты варьировались в диапазоне 70–80% от пошлины на сырую нефть, пошлины на топочный мазут – в диапазоне от 30 до 43%. Впрочем, вплоть до принятия постановления Правительства России от 27 декабря 2010 г. № 1155 никаких формальных соотношений не существовало – пошлины на нефтепродукты определялись отдельными решениями правительства.

Такое соотношение экспортных пошлин обеспечивает более высокую эффективность экспорта нефтепродуктов по сравнению с экспортом нефти (дополнительные доходы составляют 80–90 долл. на тонну нефти), что привело к практически полной загрузке мощностей нефтеперерабатывающих предприятий, но никоим образом не подталкивало их к реконструкции. Более того, существовавший налоговый режим делал более эффективным наличие мощностей, обеспечивающих высокий уровень выхода мазута. И никого – ни Минэнерго (в различных реинкарнациях), ни Минэкономики, ни Минфин – не волновало то, что примерно 80% произведенного топочного мазута и около 60% производимого дизельного топлива шло на экспорт, где использовалось ... как сырье для дальнейшей переработки.

В соответствии с постановлением № 1155, в 2011–2013 гг. произойдет сближение экспортных пошлин на светлые и темные нефтепродукты и в 2013 году пошлины на все нефтепродукты составят 60% от нефтяной экспортной пошлины. Таким образом, похоже, Правительство наконец осознало абсурдность сложившейся ситуации и решило подтолкнуть нефтяные компании к углублению уровня переработки. Казалось бы, нефтяным компаниям можно крикнуть: «Ура!» и, хотя эти изменения означают для них существенные потери, начать крупные модернизационные проекты в нефтепереработке. Но ... эти проекты требуют крупных инвестиций с большими сроками окупаемости, а уверенности в том что налоговые «правила игры» уже зафикисрованы надолго и не изменятся в ближайшем будущем нет. Напротив, хорошо известно, что Правительством готовятся новые важные изменения в налоговом законодательстве.

В соответствии с заявлениями министра финансов А.Кудрина, в ближайшее время могут быть приняты решения о сближении уровней пошлин на нефть и нефтепродукты при понижении экспортной пошлины на нефть или без оного. На прошедшей неделе представитель Минфина Е. Грызлова заявила, что Минфин и Минэнерго готовят законопроект о введении с 2012 года налога на добавленный доход (НДД), который может заменить современные НДПИ и экспортную пошлину на нефть. Введение НДД и отказ от НДПИ и экспортных пошлин, помимо всего прочего, приводит к тому же эффекту, что и выравнивание экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты. При таком варианте, значительная часть современной российской нефтепереработки может оказаться просто неэффективной и будет подлежать закрытию, поскольку зачем тратиться на переработку нефти, если от экспорта сырой нефти можно получить такой же доход? Впрочем, не ясно, можно ли будет прокачать всю «высвобожденную» от переработки нефть на экспорт при ограниченных возможностях российской трубопроводной системы. Другой вопрос – как скажется новый налоговый режим на внутренних ценах на нефтепродукты? А самое главное, для принятия любых инвестиционных решений – в добычу и/или переработку нефти – нефтяным компаниям нужны гарантии, что новый налоговый режим не будет меняться по крайней мере 10–15 лет. А кто-то готов их дать?

2010 год оказался для экономики России совершенно не таким, как надеялись оптимисты или рассчитывали скептики. Оживление мировых рынков 2009 года не переросло в устойчивый подъем, означающий конец периода больших хозяйственных проблем. Весной 2010 года, когда многие правительства могли уже похвастать «хорошими данными», последовало падение цен на рынках планеты. Значительно снизились курсы акций и других ценных бумаг. Обнаружилось рассогласование между реальным потребительским спросом на планете и возросшим товарным предложением. Появились прогнозы, предупреждающие, что второе полугодие окажется труднее первого.

Успехи российского восстановления экономики оказались под вопросом также под воздействием внутренних бедствий — крупного неурожая и страшных пожаров. Засушливое лето обернулось масштабными потерями для сельскохозяйственных производителей. Урожай зерна в России едва превысил 60 млн. тонн. Даже по «черным» прогнозам лета предполагалось, что будет собрано 78–83 млн. тонн (уровень годового потребления). Значение худших за многие году результатов уборки зерновых не стоит сводить только к потерям сельских производителей. Засуха нанесла серьезный удар ослабленной отечественной экономике. Главная его мишень — потребительский спрос.

Россия уже столкнулась с первыми негативными последствиями засухи. Спекуляции вызвали ускоренное повышение цен. Население вынуждено перестраивать структуру своих расходов: затраты на питание растут, а расходы на приобретение промышленных товаров обречены снижаться. Серьезность положения невозможно оценить верно, если оставить без внимания «выгорание» огородов населения. Средняя городская семья, по данным Центра социального анализа ИГСО, самостоятельно производит 25–27% необходимых продуктов. В пределах 40% товарного продовольствия в ряде регионов дают личные подсобные хозяйства, не зарегистрированные как фермерские. Неурожай в этой «теневой» зоне национального сельского хозяйства имеет значительные последствия для продовольственного рынка и национального рынка вообще.

Потеря значительной части урожая усиливает зависимость людей от рынка, а значит, от зарплаты, пособий и пенсий. Стабилизация 2009 — первой половины 2010 годов в отечественной экономике не привела к подлинному росту доходов населения. Официальная статистика уверяет, что в первом полугодии 2010 года реальные доходы россиян поднялись на 4,5%. Данные эти выглядят сомнительно. На поддержку внутреннего потребления в России не работает также потребительское кредитование, что было характерно до середины 2008 года. В целом внутренний рынок страны заметно сократился за годы мирового кризиса, что одновременно ставит под сомнение данные о росте ВВП. Основой сравнительной макроэкономической стабильности, наблюдаемой в стране, остается экспорт и, прежде всего, высокие цены на нефть и иные виды сырья.

Главный рыночный успех антикризисной политики российских властей — рост продаж отечественных автомобилей. Протекционистские меры почти очистили рынок от ввозных машин, что помогло резко поднять продажи российских марок автомобилей. Сыграла большую роль и программа утилизации старых легковых машин. Фактически она стала первой (и единственной) общенациональной мерой стимулирования потребителей. Характерно, что до запуска программы субсидирования обмена старого транспортного средства на новое, «голый» протекционизм давал слабые результаты.

С начала 2010 года концерн «АвтоВАЗ» смог сбыть на 36% автомобилей больше, чем годом ранее. И это при отсутствии серьезных технологических перемен в производстве. Выигрыш от программы получили и другие производители. Характерно, что наиболее востребованными оказались недорогие модели автомобилей. Из иностранных марок лидерство сохранил Ford Focus. Но после взлета продаж на автомобильном рынке можно ожидать некоторое их снижение осенью-зимой и, вероятно, большее сокращение продаж весной и летом 2011 года. Причинами этого поворота может стать общее ухудшение материального положения потребителей. Постепенное и осторожное восстановление банками практики кредитования населения не сможет поддержать спрос на автомобили и другие дорогостоящие предметы потребления. Независимо от повышения или легкого снижения цен (до весны-лета 2011 года) рынок недвижимости России сохранится в неживом состоянии.

Крах многочисленных компаний, действующих на рынке недвижимости, не произошел в 2009 году благодаря государственной поддержке. Это на время предотвратило гонку на спуске. Вместо снижения цен и погони за покупателем крайне монополизированный сектор оперся на бюрократию (включая местную). Цены на все виды объектов, особенно в Москве, остались высокими. Произошло омертвение рынка. В другой сфере экономике — розничной торговле — кризис, напротив, повысил конкурентную динамику. Снижение спроса и гонка покупателей за низкими ценами создали условия для вытеснения малых магазинов торговыми сетями. Не все они могут сохраниться до 2013–2015 годов, но концентрация капитала в этой области продолжится.

Финансовая устойчивость российских банков должна будет в 2011 году пройти очередную проверку. Кредитным институтам стоит ожидать новой волны роста «плохих долгов». Меры по очистке банковских портфелей, принятые государством, позволили избежать в 2008–2010 годах громких банкротств. Общее число банков в стране сохранилось практически на докризисном уровне. В России порядка тысячи банков. Все они имеют общую порочную черту: ростовщический характер деятельности, выражающийся в чрезвычайно высокой процентной ставке. Скромные шаги правительства, как будто направленные на изменение этой ситуации, ничего заметно не улучшили. Предприятия промышленности и сельского хозяйства, не имеющие доступа к зарубежным кредитам, вынуждены ежегодно выплачивать огромные проценты. Они в 2–3 раза превышают предельную неростовщическую ставку — 7%.

Необходимость покрывать огромные проценты по долгам лежит тяжелым бременем на всем производственном секторе. Экономический подъем 2000-х годов в России был чрезвычайно активным. Получаемые предприятиями прибыли оказывались зачастую много большими, чем в относимых к центру мировой хозяйственной системы странах. Высокая доходность частично снимала проблему дорогих кредитов. С приходом кризиса пороки российского кредитного рынка проявились с большей силой. И если поток технических банкротств не породил еще лавины разорений малых и средних предприятий, а с ними и громких крушений банков, то заслуга в этом принадлежит глобальной экономической стабилизации. Именно она позволила государству после 2008 года удержать контроль над процессами в отечественном хозяйстве.

Монополии сохраняют привилегированное положение. Оно позволяет получать помощь от государства, привлекать иностранные средства за счет продажи акций и облигаций на зарубежных рынках. Казна помогает корпорациям и под предлогом осуществления программ модернизации экономики. Второй спекулятивный бум на мировом рынке в 2009–2010 годах укрепил позиции российских монополий-экспортеров. Это положительно отразилось на экономике, обеспечив переход от резкого спада 2008 года к равновесию и легкому оживлению. Вторая половина 2010 года принесла новые трудности.

Правительство фактически дважды упустило шанс осуществить некую реальную программу экономической модернизации в России. Впервые это произошло накануне мирового кризиса. Теоретически возможность еще оставалась в первой половине 2008 года. Предупреждения немногих дальновидных аналитиков были проигнорированы: корпорации, занятые вывозом сырья, не пожелали менять экономические правила и курс. Второй шанс что-либо качественно изменить в национальном хозяйстве предоставила глобальная стабилизация 2009–2010 годов. Эта реальная возможность была использована лишь для риторической модернизации.

Падение на мировых рынках весной 2010 года продемонстрировало шаткость стабилизации, достигнутой за счет денежных вливаний в крупнейшие компании. Это важное предупреждение мало у кого вызвало тревогу. Восстановление роста цен летом-осенью происходило уже в новых для России хозяйственных условиях. Главной их чертой было начавшееся ухудшение положения низовых потребителей.

Плохие результаты аграрного сезона толкают многие российские семьи на «монетизацию питания». Помимо роста социальной напряженности (особенно в 2011 году), это грозит привести к падению производства многих промышленных товаров. Доля затрат на продукты питания в семейных бюджетах россиян продолжает возрастать. Тенденция эта, даже без учета глобальных экономических факторов, сохранится в 2011 году. Сжатие национального рынка в результате повышения стоимости продовольствия способно вызвать новые урезания заработной платы и сокращения персонала. Правительство уже показало неспособность препятствовать играм спекулянтов на рынке продовольствия.

С итогами пылающего лета связана перспектива наращивания государственных расходов на обеспечение доступности простейших продуктов. Необходимость эта диктуется страхом перед возможностью необратимых социально-политических последствий. Она противоречит намеченной федеральным центром линии сокращения социальных расходов и удержания контроля над бюджетом. В этом вопросе позиция российского правительства не отличается качественно от позиции ЕС и большинства иных стран, за исключением США. Другой элемент государственной экономической стратегии — продолжение приватизации.

Формально намечающаяся продажа государством части акций и ряда предприятий призвана помочь оздоровить экономику. Чиновники подчеркивают необходимость пополнения казны. Параллельно власти планируют повышение налогов. Министр финансов Алексей Кудрин заявил, что в ближайшие четыре года не стоит ожидать снижения налоговой нагрузки. Правительство наметило повышение платежей в страховые фонды, что фактически означает значительное увеличение налогов для предприятий. Сами социальные расходы государство рассчитывает сократить, переведя в 2012 году на самофинансирование почти всю общественную сферу. Вероятно также принятие закона об индексации ставки НДПИ на нефть. Она будет подниматься вслед за официальной инфляцией.

По некоторым оценкам, налоговая нагрузка на коммерческий сектор возрастет в 2011 году в 2–2,5 раза. Примечательно, что российские власти, в отличие от правительств ЕС, опасаются резко повышать НДС. Осторожность государства связана с перспективой (при росте налогов на потребителей) ускорить рост общественного недовольства и навредить отечественному рынку, и без того слабому. Общей линией государства, однако, остается курс на увеличение налоговой нагрузки.

Повышение налогов в 2010–2012 годах не удержит государственный долг на уровне 7% ВВП. Он продолжит расти, а поступления в бюджет снова, как стоит ожидать, уменьшатся. Федеральному центру придется все более брать на себя проблемы региональных бюджетов. Дефициты их колоссальны. Дефолты могут посыпаться в 2010–2011 годах один за другим. Все, что прежде определялось центром как «местные проблемы», все чаще будет превращаться в проблемы правительства.

Сохраненные в засекреченных государственных фондах средства еще позволяют держаться выжидательного антикризисного курса. В этом вопросе власти демонстрируют завидную последовательность и незавидную недальновидность.

Преодоление хозяйственных проблем России связывается не с некоей стратегией обновления экономики, поиском революционных технологий, развитием науки и образования, а с завершением кризисного периода в мировой экономике. Возобновление роста глобального хозяйства не воспринимается как возможное без нового взлета цен на сырье (в особенности на нефть и газ). Между тем, крушение сырьевых спекуляций остается одним из условий преодоления кризиса. Возобновление весной 2009 года роста мировых цен на нефть, алюминий и иное сырье было обусловлено притоком в банки правительственной помощи. Считается, что за полтора года на поддержание стабильности государства планеты израсходовали порядка 15 трлн. долларов. Россия активно участвовала в общем деле консервации кризисного положения.

Министерство экономического развития РФ выражает надежду на скорое восстановление потребительского спроса. Осенью оно приняло создание населением запасов продовольствия в страхе перед растущими ценами за повышение платежеспособного спроса в стране. В условиях этой и других «ошибок» властям придется, как минимум, удерживать расходы на прежнем уровне при сокращении поступлений в казну.

Самым значимым и полезным экономическим решением российских властей за 2008–2010 годы является создание Таможенного союза между РФ, Казахстаном и Беларусью. Перспективы этого начинания состоят в возможности дальнейшей (более глубокой) интеграции экономик с созданием общих правил, а также в расширении общего рынка. Вовлечение в Таможенный союз других стран тем более вероятно, что их ставка на мировой рынок не оправдывается. Лишь создание нового общего экономического пространства, защищенного единой таможенной политикой, может дать новый большой рынок. При осуществлении политики стимулирования спроса и развитии технологий производства можно достичь более устойчивого состояния экономики, чем ценой перераспределения ресурсов в пользу неэффективных банков.

Проблема Таможенного союза заключается для России, центра интеграции, в противоречивости ее собственной политики. Развитие связей с соседями как стратегического направления противоречит линии на присоединение РФ к ВТО. Для национальной экономики вхождение в эту организацию чревато крупными бедствиями: российское производство нуждается в защите, а не в открытии рынка для более сильных конкурентов — западных транснациональных корпораций. Также важно для экономики России усиление государственной регулирующей роли, что расходится с нынешней политикой перманентной приватизации.

Пополнение казны за счет продажи предприятий не вызовет роста прямых инвестиций. Для их увеличения необходим повышающийся спрос, внешний или внутренний — потребительский. В ходе новой приватизации государство, вероятно, сможет собрать запланированные средства и поддержать крупный бизнес, но его хозяйственное влияние ослабнет. Новые владельцы проданных предприятий, скорее всего, постараются сократить штаты и урезать зарплату, что негативно отразится на социально-политической ситуации в стране.

Намечаемые приватизационные меры не противоречат либеральному экономическому курсу государства, но носят вынужденный характер. Правительство испытывает возрастающее затруднение в деньгах. Поступления в бюджет сокращаются, а нагрузка на него увеличивается. Поддержание стабильности в обществе и системе монополий обходится дорого. Глобальная конъюнктура продолжает отрицательно влиять на Россию. Впереди пересмотр цен на поставляемый в ЕС российский газ. Летняя катастрофа с пожарами и неурожай усугубляют внутренне положение. 2010–2012 годы окажутся для правительства более тяжелыми, чем пройденные два с половиной года кризиса.

В 2010 году внутренние проблемы оказались для России гораздо более сильным негативным фактором, чем глобальные процессы. В 2011 году ситуация может снова перевернуться. Падение мировых цен на сырье и, прежде всего, на нефть, только отложено. Оживление 2009–2010 годов не переросло в хозяйственный подъем. Оно оказалось ложным. Взлет ценовых показателей совпал с ухудшением положения потребителей в Европе и Северной Америке, а это опасное сочетание. И России оно не обещает ничего хорошего. Но хуже всего, что страна снова ни к чему не готова, так, словно вернулся обвальный 2008 год.