Сегодня речь о модернизации российской экономики, а также некоторых других сфер идет на самом высоком уровне. Основные направления модернизации – это создание Государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий» (РОСНАНО) (июль 2007 года), работы по созданию инновационного комплекса «Сколково» (впервые об этом проекте заявлено в ноябре 2009 года), реформа высшего образования и реформа армии. Если реформирование армии и высшей школы – это длительный процесс, результаты которого пока не ясны, то создание «инограда Сколково» и корпорации «Роснано» преследует достаточно конкретные, ясные и обозримые цели.

На сайте госкорпорации ее задачи обозначены следующим образом: «РОСНАНО – масштабный государственный проект, конечной целью которого является перевод страны на инновационный путь развития и вхождение России в число лидеров мирового рынка нанотехнологий. Государственная корпорация «Российская корпорация нанотехнологий» (РОСНАНО) учреждена федеральным законом №139-ФЗ 19 июля 2007 года для «реализации государственной политики в сфере нанотехнологий, развития инновационной инфраструктуры в сфере нанотехнологий, реализации проектов создания перспективных нанотехнологий и наноиндустрии»[1]. Задачи проекта «Сколково» обозначены Д.М. Медведевым следующим образом: «…речь идёт о создании современного технологического центра, «если хотите, по примеру Силиконовой долины и других подобных зарубежных центров». «Там будут формироваться условия, привлекательные для работы ведущих учёных, инженеров, конструкторов, программистов, менеджеров и финансистов. И создаваться новые конкурентоспособные на мировом рынке технологии». И хотя здесь же президент отметил: «Институты развития должны заниматься поиском и отбором перспективных проектов по всей территории страны, предоставлять финансовое содействие инновационным предприятиям, в том числе малым инновационным предприятиям, которые создаются сегодня по известному закону при вузах и научных учреждениях, при этом разделять риски и с частными инвесторами»[2],. – однако это очень верное и перспективное направление модернизации не имеет столь выраженной и действенной поддержки, как сколковский проект.

Таким образом, очевидно, что модернизация сверху сегодня направлена на прорыв России в число стран, генерирующих наиболее современные и передовые технологии, которые должны определить лицо российской экономики в ближайшие годы. Причем основные направления в развитии НТП также фактически «назначены» сверху, путем концентрации финансовых потоков на весьма узком спектре научно-технических разработок. Однако обращение к универсальным законам экономического развития заставляет прийти к выводу, что поставленная задача вряд ли может быть решена предложенным способом и в ожидаемые сроки.

1. Общеизвестно, что процесс внедрения и освоение базовых нововведений носит циклический, волнообразный характер. Данного рода циклы получили название длинных волн Кондратьева. Кондратьевский цикл продолжается 50-60 лет, и если в первой половине цикла предприниматели и собственники капитала массово вкладывают его в развитие принципиально новых технологий, создавая новый технологический уклад, то во второй половине цикла на финансирование ранее не опробованных технологических разработок большой бизнес идет крайне редко и неохотно. Предыдущий виток цикла Кондратьева начался после Великой депрессией 1929-33 годов и закончился серией нефтяных кризисов 70-х – начала 80-х годов ХХ века. Таким образом, восходящая волна длилась с середины 1930-х до начала 1960-х годов. Если вспомнить, как формировался технологический уклад этого 50-летия, то можно увидеть, что 30 и 50-е годы были годами бурного развития НТР. В это время были созданы такие отрасли как органическая химии и атомная энергетика, реактивное моторостроение и цветная металлургия, производство ЭВМ и аэрокосмическая промышленность, телевидение и производство полупроводников. Далее же, вплоть до середины 80-х годов практически ничего принципиально нового не появилось. Происходила эксплуатация ранее разработанных идей, медленное совершенствование ране созданных продуктов и технологий.

Современная волна цикла Кондратьева началась в первой половине 1980-х годов, и к настоящему времени новый технологический уклад, ядром которого являются микропроцессорная техника и телекоммуникации, оптоволоконная связь и биотехнологии, лазерная техника, криомедицина и т.п. полностью сформировался. Ожидать каких-либо технологических прорывов в ближайшие 20 лет вряд ли стоит. Из этого следует простой вывод. Надеяться на то, что вложением значительных бюджетных средств сегодня можно создать принципиально новые производства, на что нацелены и «Сколково», и «Роснано», не следует. Потраченные таким образом деньги не дадут ожидаемого эффекта. Кроме того, не может быть никакой уверенности, что именно избранные российским руководством технологии будут определять лицо мировой экономики в период следующей волны НТР.

2. В условиях рыночной экономики технологические инновации не могут быть навязаны фирмам извне. Предприниматели должны быть готовы к восприятию нововведений, находиться в поиске новых областей вложения капитала. Для этого экономика должна быть конкурентной и мобильной. Данные свойства экономического климата во многом определяются состоянием таких важнейших институтов как отношения собственности, инвестиционный климат, хозяйственное право, налоговая система и т.п. Очевидно, что институциональная среда Росси далека от состояния, обеспечивающего конкурентность и мобильность, о чем свидетельствуют следующие данные.

- В большинстве базовых отраслей экономики господствуют суперкорпорации.

- По показателю «легкости ведения бизнеса» в 2009 году Россия находилась на 116 месте в мире.

- Количество шагов для регистрации нового предприятия было равно девяти, в то время как 114 стран имеют меньшее число процедур, например, в Канаде требуется 1 шаг, в США 6, в ЕС в среднем 6,4, в Японии – 8.

- Фактически необходимое для запуска собственного дела время составляет 30 дней, в 115 стран требуется более короткий срок, например в Новой Зеландии 1 день, в США 6 дней, в ЕС около 15 дней, в Японии 23 дня[3].

Очевидно, что для проведения модернизации требуются глубокие институциональные реформы, так как нынешние институты, определяющие инвестиционный климат и предпринимательскую среду, совершено не способствуют инновационной направленности российской экономики. Однако сопротивление модернизации основных государственных и экономических институтов носит в нашей стране исторический характер. Именно в процессе первой глубокой модернизации, предпринятой Петром I на рубеже XVII – XVIII веков, образовался раскол в российском обществе в целом и его властной элите в частности. Часть элиты поддержала прозападную ориентацию императора, а часть выбрала курс на сохранение самобытности и относительной изолированности России, на особый путь национального развития. Эта расколотость сохранялась в России на протяжении всей ее дальнейшей истории. Однако если обычно власть находилась в руках одной из двух вышеобозначенных группировок российской элиты, то сегодня в высших ее эшелонах представлены оба данных течения. Это во многом определяет противоречивость избранной стратегии модернизации: признание необходимости технологических инноваций и фактический отказ от модернизации политической, социальной и институциональной сфер.

Таким образом, обозначенная на сегодняшний день стратегия модернизации не выглядит ни обоснованной, ни реалистичной. В то же время, момент для начала модернизации экономики выбран весьма удачно. В ближайшие 20 лет вследствие вступления мировой экономики в понижательный период цикла Кондратьева технологическое отставание России от мировых лидеров будет нарастать гораздо более медленными темпами, чем в предыдущее тридцатилетие. Именно в аналогичный период предшествующей кондратьевской волны (60-е – 80-е годы ХХ века) страны Юго-Восточной Азии сумели совершить технологический рывок и войти в число наиболее передовых экономик мира. Однако для этого необходимо переориентироваться на стратегию догоняющего развития, которая требует активного заимствования и копирования передовых иностранных технологий, привлечения иностранного капитала в форме создания новых производств с ввозом собственных технологий, массовых закупок передового иностранного оборудования, создания специальных экономических зон, ориентированных на инвесторов из технологически передовых стран и т.п. В этом направлении творческое применение опыта НИС Азии могло бы помочь России повторить их весьма успешный путь модернизации. Однако значительных продвижений на данном пути пока незаметно. Об этом свидетельствуют, в частности, затраты на оплату патентов и лицензий, ввозимых из-за рубежа, осуществленные в 2009 году:

- в наиболее передовой в технологическом отношении стране мира – США – потратили около 25 млрд. $;

- в Германии – около 14 млрд. $;

- в Японии – около 16 млрд. $;

- в России 4,1 млрд. $3.

В то же время, должен быть подготовлен обширный банк научно-технических заделов, о чем говорил Д. Медведев в ранее цитированном выступлении. Напомним, что в нем он призывал создать широкую сеть организаций, которые будут оказывать поддержку в создании и развитии малых инновационных коммерческих и некоммерческих фирм и организаций по всей стране. Здесь мы, по-видимому, могли бы использовать более близкий нам опыт Западной Европы и США.

В первом приближении задачи модернизации российской экономики можно сформулировать следующим образом.

- Ликвидация технологического отставания в ключевых отраслях путем заимствования

- Формирование благоприятного инвестиционного климата

- Модернизация системы управления экономикой для повышения мобильности и конкурентности бизнеса

- Стимулирование развития венчурного бизнеса, создание системы поддержки венчурного предпринимательства

- Дальнейшее развитие системы внедренческих производств при ВУЗах и научных центрах

- Создание широкой системы грантов и государственных заказов на прикладные исследования и НИОКР с обязательным привлечением провинциальных ВУЗов и научных центров

- Государственная поддержка фундаментальной науки

Для сравнения, приведем задачи, поставленные в рамках новой инновационной стратегии, которую изложил 14 февраля 2011 года президент США Барак Обама в ходе представления конгрессменам концепции государственного бюджета на 2012 год. Они включают укрепление патентной системы, в частности, ускорение процесса выдачи патентов представителям малого бизнеса; улучшение системы образования; поддержку компаний, которые только начинают свой бизнес; увеличение инвестиций в базовые исследования, в том числе, двукратный рост финансирования Национального фонда науки и ряда других аналогичных организаций. Из технологических приоритетов названо развитие беспроводных систем связи по всей стране и развитие альтернативной энергетики[4]. Как видим две стратегии поддержки инноваций практически ни в чем не совпадают. Полагаем, что этот факт должен заставить задуматься скорее российских разработчиков путей модернизации экономики, чем американских.

---

[1] Сайт корпорации Роснано: http://www.rusnano.com/Section.aspx/Show/14501
[2] Сайт Фонда развития инновационного центра Сколково: http://www.i-gorod.com/about/history/
[3] The World Bank Indicator: http://data.worldbank.org/indicator
[4] Агентство экономической информации «Прайм-ТАСС»: http://www.prime-tass.ru/news/0/{73F68160-E033-4754-884A-8219F652CAAC}.uif

Тотальное централизованное распределение совокупного результата общественного производства, порождая иллюзию полной вседозволенности, настолько удовлетворяло корыстным интересам господствовавшей партийной номенклатуры, что не могло быть и речи об использовании какой-либо другой, более приемлемой формы экономической организации советского общества.

Огромная толпа титулованных идеологов от общественных и экономических наук настойчиво выискивала всевозможные несуществующие преимущества общественно-экономических отношений нового типа, обосновывая их затем с помощью наукообразной словесной эквилибристики. Лежащие на поверхности, многочисленные несообразности сложившегося образа хозяйствования, обусловленные переходом к крайне отсталой экономической организации, преподносились в качестве досадных незначительных недоразумений, для устранения которых достаточно было, дескать, использовать методы материального стимулирования. Власть неоднократно пыталась использовать предлагаемые методы, не позволяя при этом заработать ни на копейку больше. Настолько мудрую политику партии и правительства в области оплаты труда советский народ не менее мудро сравнил в свое время с, сидящей на удлиняемой цепи, изголодавшейся собакой и весьма соблазнительной для нее костью, подвязанной к одновременно укорачиваемой веревке.

Очевидная несостоятельность советской системы хозяйствования вызывает глубокие сомнения в практической целесообразности этого изобретения. Что касается его новизны, то уже сами создатели псевдонаучной теории научного коммунизма, оглянувшись на досуге назад, обнаружили в необозримом историческом прошлом светлое будущее всего человечества в виде коммунизма первобытного. Чтобы выяснить степень светлости нашего далекого прошлого, обратимся к так называемому неписаному периоду в истории человечества, характеризовавшемуся полным отсутствием отношений товарообмена.

Примитивность первых орудий труда, несовершенство способов добывания пищи зачастую не могли обеспечить первобытной общине даже необходимый минимум продуктов труда. Безусловно имевшие место периоды достаточно благополучного существования никакого интереса в настоящее время не представляют. Если бы постоянное коммунистическое изобилие бананов сопутствовало существованию, оказавшихся прототипом человека, древних обезьян, то и сегодня все мы были бы теми же самыми обезьянами.

В условиях продолжительного критического недостатка продуктов труда устойчивое состояние первобытной общины могло быть обеспечено только лишь посредством единоличного распределения на основе единоличной власти, господствовавших в качестве единственно возможных форм экономической и общественной организации за 4-6 тысяч лет до нашей эры, если справедливо соответствующее утверждение Маркса, относившего именно к этому времени возникновение в Вавилонии наиболее ранних отношений товарообмена. В противном случае следовал необратимый распад оставшейся ее части после завершения полномасштабного неуправляемого самопроизвольного процесса в общественных и экономических отношениях. То есть, только единоличное распределение позволяло выживать всей первобытной общине или, по меньшей мере, наиболее значительной ее части в очень неблагоприятных условиях. Более того, только единоличное распределение и единоличная власть, позволили сохранять достаточно длительное время такую форму человеческой организации как первобытная община до объединения их в составе древнего государства и перехода к более высокой форме экономической организации на основе товарно-денежных отношений.

В качестве наглядного примера повсеместного существования первобытного коммунизма Маркс указывал на сохранившиеся изолированные островные цивилизации, основываясь на отсутствии в последних и в необозримом историческом прошлом, невозможной в принципе, частной собственности на совместно используемые средства производства. Весьма кстати пришлось длительное благополучное и бесконфликтное их существование, из которых длительное благополучие объясняется достаточным постоянством благоприятных природных условий и недосягаемостью для завоевателей всех времен и народов, а бесконфликтность представляется весьма спорной по причине необходимости постоянного регулирования численности островного населения, которое не могло осуществляться планомерно, а происходило, вне всяких сомнений, стихийным образом.

Оказавшиеся на обочине мирового общественно-исторического процесса, островные сообщества застыли в своем развитии на самом примитивном уровне общественной, экономической и производственной организации, свидетельствующей не о существовании первобытного коммунизма, а о том, что не только постоянное изобилие, но и длительное благополучие не способствует ускорению общественного прогресса. Североамериканские индейцы, жившие в достаточно благоприятных природных условиях бок о бок с огромными стадами бизонов, значительно задержались в своем развитии, не продвинувшись дальше томагавка. Однако их будущее не выглядело совсем бесперспективным, так как сейчас нельзя утверждать о том, что они сняли больше шкур с бизонов, чем скальпов друг у друга. Хотя и не очень скоро, но им предстояло изобрести механизм для одновременного снятия скальпов с нескольких голов, однако, находившиеся в самом круговороте мирового разбоя, французы развились намного быстрее до способности изобрести механизм для одновременного снятия нескольких голов целиком.

Действуя в полном соответствии с научным, якобы, предвидением того же Маркса, устранив после Октября 1917 года товарно-денежные отношения, разрушив сферу обмена, мы тотчас оказались за той, скрывающейся во мгле тысячелетий чертой, из-за которой до нас не дошло никаких исторических сведений о существовавших тогда формах общественной и экономической организации. Полученный в масштабах побежденной страны плачевный результат полностью согласуется с никчемным гегелевским изобретением в виде некоей диалектической спирали, в восходящие витки которой укладывается вся история человеческого развития, последовательно повторяясь на каждом новом, более высоком своем уровне. Действительно, единоличное распределение повторилось в виде распределения тотального централизованного, а единоличная власть – в виде власти тоталитарной. История повторилась на новом, но на более низком своем уровне.

То есть, перемещение по диалектической спирали полностью согласуется с непредсказуемыми поворотами пресловутого дышла. Вот такое поразительное сходство, заключающееся в полном подобии самого передового, якобы, общественно-экономического строя почти что наиболее примитивной человеческой организации, существовавшей еще тогда, когда никакой другой и быть не могло, обнаруживается между коммунизмом научным и коммунизмом первобытным.

Испытав все прелести научного коммунистического номенклатурного рая, мы в некотором отношении оказались в условиях современника стихийного первобытного коммунизма. Это позволяет с уверенностью утверждать о том, что наши древние предки заплатили развитию мировой цивилизации не меньше нашего. Не довелось им расслабленно блаженствовать в первобытных коммунистических райских кущах. На своей собственной шкуре, которая была ничуть не толще нашей, они вынесли более чем достаточно невзгод и лишений в процессе непрерывной борьбы за свое выживание в весьма неблагоприятных природных условиях. Не меньше несправедливости и жестокости, о которых сейчас можно только догадываться, досталось им и от произвола единоличной власти. Вспомнив произвол нашей бывшей тоталитарной власти, приходим к пониманию того, что советские трудящиеся являются пришельцами из того самого, необозримого исторического прошлого, в котором они пребывали в качестве простых трудящихся. Действительно, обнаружить в несуществующем первобытном коммунизме еще и несуществующие первобытные Советы депутатов не смог никто, даже прищурившийся Ленин. В результате получаем начальное звено, просматривающейся в истории развития отношений между участниками совместной производственной деятельности, последовательности, которая будет выглядеть теперь следующим образом: трудящийся – раб – крепостной – рабочий – ?.

Таким образом, единоличное распределение и тотальное централизованное, являющиеся заведомой несправедливостью в экономических и общественных отношениях, должны использоваться только для выживания в наиболее неблагоприятных условиях и не могут быть основными составными частями общественной организации, превосходящей по своей эффективности натуральное хозяйствование, поэтому изобретенный Марксом коммунизм научный и выдуманный им же коммунизм первобытный существовали только лишь в его собственном и его адептов воображении.

Авторская колонка Валентина Мач

Автор: Юферов Сергей Владимирович.

1. Полезность товара.

На каждом заводе во времена СССР был лозунг: «производительность труда самое главное и важное для победы нового общественного строя».

Не смотря на распад СССР, этот лозунг был, и остается верен, - производительность труда самое главное, и важное для развития государства.

Товары есть богатство мира. Производство есть источник товара, а показателем его состояния является производительность труда. Руководство производительностью труда есть важнейшая задача общества. Для этого надо знать и факторы, влияющие на производительность труда, и уметь расчитывать ее величину.

Все факторы, влияющие на производительность труда определены, но среди них есть один, значение которого не раскрыто, это полезность товара.

О влиянии полезности товаров на производительность труда экономическая теория говорит двояко. Так «Капитал» утверждает, что полезность вовсе не принимает участия в создании стоимости, следовательно, не может влиять и на производительность труда. Естественно, что и обращать на нее внимания нет смысла.

Другая теория утверждает, что полезность участвует в создании стоимости, но не она сама, а ее предельная полезность, какие-то «предельные сапоги».

И в этом случае о полезности говорить нечего.

В конце - концов, влияет ли полезность на стоимость, на производительность? Что она такое? Или экономическая наука не в состоянии ответить на важнейший вопрос? Сколько еще экономисты будут тянуть этот канат?

Не могут экономисты не понимать значимость этого вопроса, и практическую, и теоретическую. Без решения этого вопроса экономическая теория не может быть законченной, и вообще созданной, существующей.

Что такое полезность? Это главный вопрос экономической теории.

Рассмотрим определение «Капитала».

Стр. 44. «Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз, и т. п. само есть потребительная стоимость или благо».

Верно ли это? Верно ли то, что полезность присуща вещи, что само товарное тело есть полезность?

Если полезность есть неотъемлемое свойство вещи, тогда причем здесь потребности человека, которую вещь должна удовлетворять? Зачем вещи удовлетворять потребность человека?

Стр. 43. «Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам удовлетворяет какие-либо человеческие потребности».

Это определение товара верно. Но Маркс сам его опровергает, когда говорит, что

«…Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз, и т. п. само есть потребительная стоимость или благо».

Если полезность есть неотъемлемое свойство вещи, тогда товар есть вещь, которая обладает полезностью. И все. Но тогда следует определять полезность вне человека, и без человека.

Что такое полезность без человека, полезность сама по себе? Что это за экономическая, или философская категория? Как ее определять?

На эти вопросы есть один ответ. Полезность не существует отдельно от человека. Следовательно, вещь сама по себе не может обладать полезностью. Чем обладает вещь?

Очевидно одно, что у вещи есть различные физические, химические, - природные свойства. У этих свойств есть величина. Но эти свойства не являются полезностью. Полезностью они становятся только тогда, когда человек находит в них пользу, полезность.

У вещи есть свойства, но полезности в ней нет. Полезностью вещь наделяет человек. Полезность в вещи возникает, и исчезает, она может увеличиваться, и уменьшатся. Полезность имеет величину. Ее может быть больше или меньше в неизменном количестве вещи.

Конечно, полезность не висит в воздухе, и связана с товарным телом, но она не является самим этим товарным телом. Полезность подобна воде в кувшине. Ее ровно столько сколько туда налил человек. Полезности в вещи ровно столько, на сколько ее использует человек.

Полезность не является неотъемлемым свойством вещи. Полезность создают свойства вещи, именно их проверяет покупатель при покупке товара, их величину, и возможную полезность для себя.

Итак, в товаре есть свойства, свойства имеют величину. Отсюда следует вывод. Конкретный труд, создавший, по мнению Маркса, вещь, и эти свойства, так же должен иметь величину.

Если конкретный труд, по терминологии Маркса, имеет величину, то он должен вместе с абстрактным трудом участвовать в создании меновой стоимости.

Но если конкретный труд имеет величину, то он ничем не отличается от абстрактного труда, так же имеющего величину. Следовательно, деление труда на конкретный, и абстрактный теряет смысл.

Итак, определение полезности товара, и труда, данное в Капитале не верно. И похоже на то, что это заблуждение Маркса является всеобщим. Оно является источником всех ошибок Капитала, оно является причиной противостояния экономических теорий.

2. Объединенная теория стоимости.

Товар, и труд.

Существуют две теории на происхождение меновой стоимости. Одна утверждает, что меновая стоимость товара есть количество труда, другая, что меновая стоимость есть величина предельной полезности. Обе теории критикуют друг друга, выискивая слабые места.

Пора прекратить этот спор. Обе эти теории правы, их надо объединить.

Стр. 43. «Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам удовлетворяет какие-либо человеческие потребности».

Определение товара данное Марксом верно, но определение полезности не верно.

Необходимо дополнительное определение товара.

Количество товаров велико. Но количество видов товаров, значительно меньше, их столько же, сколько существует человеческих потребностей. Количество человеческих потребностей ограничено, их примерно, - 6. Потребность в еде, одежде, жилье, культуре, работе, защите.

Товары, которые удовлетворяют эти потребности, отличаются своим видом, они не могут заменить друг друга, и все они нужны каждому человеку.

Количество видов товаров, как и количество потребностей, - 6.

Товар каждого вида имеет конструкцию, и технологию его изготовления, которые определяют свойства товара.

Кроме конструкции, и технологии изготовления каждый товар имеет качество. Качество, и полезность разные понятия.

Качество товара связано с особенностями его технологии, и означает изменение свойств товара, в процессе его производства, и в дальнейшем, его полезности.

Конструкция и технология определяют свойства товара, и соответственно техническую стоимость. Техническая стоимость есть стоимость без учета полезности товара.

Товары разного вида не могут заменять друг друга, их свойства не могут быть сравнимы между собой. Но товары удовлетворяют потребности человека, а каждый человек знает свои потребности, и через них устанавливает иерархию видов товаров, которая проявляется в их цене.

Товары одного вида могут заменять друг друга, их свойства сравнимы между собой. Сравнение свойств товаров одного вида позволяет определить величину самого этого свойства, и величину всей полезности товара в целом, относительно свойств, и полезности другого товара.

Сравнение полезностей создает относительную, меновую полезность вещи, товара, ее величину, которая проявляется в цене.

Все товары имеют техническую стоимость, и меновую стоимость.

У каждого товара две цены. Одну назначает изготовитель, другую назначает покупатель. Изготовитель исходит из количества труда, затраченного на создание товара, из его себестоимости.

Покупатель исходит из величины полезности товара. Поскольку товар, его свойства создаются трудом, то определяя полезность товара, покупатель тем самым определяет величину полезного труда затраченного на создание товара.

(Здесь трудовая теория, и теория полезности становятся единой теорией).

Таким образом, становятся видны два вида труда совершенные при изготовлении товара, и две его стоимости.

Есть труд создающий вещь, без учета полезности, и есть труд создающий полезность вещи.

Есть меновая, относительная стоимость товара, с учетом его полезности. Но есть и техническая стоимость товара, без учета его полезности, - ее себестоимость.

В себестоимости представлен труд создавший вещь, без учета ее полезности.

В меновой стоимости представлен и общий труд, создавший вещь, и полезный труд, труд создавший полезность вещи.

Разность между общим трудом, и общим вместе с полезным трудом есть величина полезного труда, есть прибыль.

Труд имеет два вида. Каково их происхождение?

Есть труд, который создает вещь, и ее полезность виртуально, в виртуальном пространстве, мысленно.

Есть иной труд, который превращает виртуальную вещь в реальную, физическую вещь.

Существует два труда, виртуальный, или мыслительный, и реальный, физический. Виртуальный создает образ вещи, и ее полезность, реальный саму вещь. В товаре оба этих труда соединены. Вещь становится товаром, когда в ней найдена, и определена величина полезности.

Разность между двойным, или общим трудом, и реальным, есть виртуальный труд. Величина виртуального труда есть прибыль.

Прибыль создается виртуальным трудом, или мышлением.

3. Опровержение политической теории Маркса.

Введение величины полезности товара в экономическую теорию, ведет к изменению понятия труда, но теория остается трудовой. Это можно назвать доработкой трудовой экономической теории Маркса.

Но это изменение ведет к полному опровержению политической теории Маркса.

Политическая теория состоит в идее продажи труда, продажи рабочей силы. Заключение трудового контракта Маркс называет продажей рабочей силы, продажей ее труда.

Это совершенно не верно.

Согласно определению самого Маркса «Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, …».

Но рабочая сила, и ее труд не являются внешней вещью, они не отчуждаемы от человека, и потому не могут быть товаром. Они не могут быть проданы. Это означает, что теория классов, построенная на продаже, и купле труда, не верна.

Заключение трудового контракта не является продажей рабочей силы, и ее труда. Что такое трудовой договор?

Человек может продать только внешний предмет, вещь. Это значит, что наемный работник не может продать труд, но может продать только изготовленную им вещь.

Наемный работник может продать товар только в одном случае, если он владелец этой вещи. Владельцем вещи работник может стать только в одном случае, если трудовой договор, контракт, есть договор аренды, по которому работник получает в аренду средства производства. Имея собственность в виде арендованного имущества, он становится собственником изготовленного продукта, товара, и им расплачивается за аренду имущества.

Теория аренды есть опровержение теории классов. Это значит, что классовая история человечества, придуманная Марксом, неверна в целом, вся.

История человечества есть история не классов, не их борьбы, но история народов, наций, их роста, и развития, определяемая не борьбой, но сотрудничеством людей внутри нации, сознанием их единства.

4. Измерение производительности труда.

Известны способы определения величины производительности, но все они предназначены для предприятия, и позволяют определить изменение производительности, при изменении условий производства. Они позволяют определить относительную производительность труда.

Но есть и абсолютная производительность, которая показывает производительность предприятия относительно производительности труда заводов разных стран, относительно максимально достигнутой в мире.

Эта производительность труда крайне важна для общества.

Как определить абсолютную производительность?

Она могла бы быть определена на основании трудовых нормативов, если бы эти нормативы были одинаковы в разных странах, и если бы они соблюдались, т.е. если бы труд был не больше, и не меньше норматива.

Но где это видано, что бы телега стояла впереди лошади? Не нормативы определяют производительность, но сами они есть результат ее. Нормативы понятие условное, а абсолютная производительность должна быть измерена точно.

Как определить абсолютную, фактическую производительность труда предприятия, завода? Для этого, прежде всего, необходимо знать величину интенсивности труда, - количество человеко-часов, затраченных на изготовление единицы товара, или интенсивность труда.

Если сравнить интенсивность труда разных заводов выпускающих аналогичную продукцию, то можно будет понять, кто работает лучше, и на сколько.

Но возникает проблема. Изделия разных заводов, даже выпускающих аналогичную продукцию, различны. Без учета этих различий интенсивность труда не даст точной информации.

Но этот вопрос решаем. Надо идти к товароведам. Товароведов надо просить составить шкалу рейтинга полезности товаров одного вида, например автомобилей. Это их работа, и они знают как ее сделать.

Товароведы разложат каждый автомобиль на все его полезные свойства, сравнят одинаковые, определят величину каждого свойства, и всего автомобиля в целом, по отношению к лучшему, или идеальному автомобилю.

Например, коэффициент полезности идеального автомобиля равен 1, «ВАЗ» равен 0,5, а «Мерседеса» 0,95.

Предположим, что интенсивность труда, без учета коэффициента полезности «ВАЗ», и «Мерседеса» составляет по 10 человеко-часов на один автомобиль.

Тогда с учетом полезности, 0,5, и 0,95, исходя из пропорции, интенсивность труда будет составлять:

«ВАЗ», 10 / 0.5 = 20 ч/час., «Мерседеса», 10 / 0,95 = 10,5 ч/час.

Интенсивность труда, определенная с учетом коэффициента полезности можно назвать абсолютной производительностью труда.

Таким образом, по этим условным цифрам, производительность труда завода «Мерседес» больше завода «ВАЗ» в 2 раза, (или точно 20/10,5 =1.9)

Само знание точной величины производительности труда является средством совершенствования работы предприятия.

Абсолютная производительность, полученная через коэффициент полезности нужна. Но ее можно определить более грубо, но проще.

Покупка товара есть определение его рейтинга полезности, и каждый покупатель является товароведом.

В цене товара проявляется его рейтинг полезности. Эту цену и следует использовать для определения производительности.

Например, если «Мерседес» стоит 1 миллион, а «ВАЗ» 500 тысяч, то соответственно 1 человеко/час на «ВАЗе» создает 50 тысячь рублей, а на Мерседесе 100т.р.

Соответственно в рублях производительность Мерседеса больше ВАЗ в 2 раза.

Имея величину производительности можно ее регулировать. Повышать ее можно двумя способами, ростом интенсивности, и ростом полезности.

Производительность должна быть связана с распределением прибыли, направлением ее на их рост. Регулировать это следует с помощью налогообложения.

Цифры, приведенные здесь условны, но они говорят, о том, как можно просчитать и сравнить работу различных заводов, различных стран. Расчет прост, и суть его понятна любому человеку. Производительность труда говорит кто и как использует имеющийся трудовой потенциал народа.

Общество устраивает спортивные соревнования, что бы определить наиболее подготовленные народы, государства. Но производство товаров есть наиболее важная область, в которой победа крайне важна.

Производство товаров есть главное соревнование государств, народов, даже если этого они не хотят признавать.

Необходимо составить паспорта всех наиболее значимых предприятий, в которых отразить абсолютную производительность труда предприятия, на основании имеющихся статистических данных.

Это позволит обществу контролировать производство.

Это задача экономистов. Международные организации экономистов вполне способны совершить такое паспортирование.

Отсутствие объективного показателя работы предприятия, производительности труда, привело к застою промышленности, распаду СССР.

Экономическая наука не смогла определить абсолютную производительность труда предприятий СССР. Теория Маркса не допускала введение товароведения в экономическую науку, а без нее невозможно определение коэффициента полезности. В свою очередь без коэффициента полезности невозможно определение и производительности труда. Без производительности труда производство осталось без приборов контроля, и как падающий самолет разбилось о землю.

Производительность труда должна подлежать государственному регулированию, и для этого необходимо введение коэффициента полезности в экономическую теорию.

Использованию этого коэффициента мешает экономическая теория Маркса, которая отрицает существование коэффициента, или величины полезности товара.

Но если величина полезности существует, то существует и количество конкретного труда, ее создавшего. Тогда конкретный труд вместе с абстрактным является меновой стоимостью товара.

До тех пор, пока экономическая наука, теория, не признает существование полезности товара, ее величины, или коэффициента, пока не признает наличие величины у труда ее создавшего, конкретного труда по терминологии Маркса, пока не поймет, что меновая стоимость создается, и конкретным, и абстрактным трудами, она будет блуждать в трех соснах, строго по пословице, а с ней и все общество.

Экономическое развитие общества определяется экономической теорией, именно отсталость ее является причиной экономических кризисов, она, и уснувшее с ней экономическое сообщество является главной проблемой.

Экономисты должны признать понятие величины полезности. Только тогда станет возможно точное измерение состояния производства, и управление им.

Литература:
- Маркс, Карл. Капитал. Т.1. М., Политиздат, 1969.