Автор: Василий Колташов.

Лето оказалось для России необычайно проблемным. Последствия его еще долго будут сказываться на общественной жизни и состоянии экономики. Однако прежде чем солнце сожгло половину урожая, а леса запылали по всей европейской части страны, мировые рынки преподнесли свои негативные сюрпризы. И то, что экономика страны прибывает как кажется в прежнем «посткризисном» состоянии не должно никого обманывать.

Для глобального хозяйства апрель-июнь оказались сложным периодом. Произошло падение многих рынков. Немалое число игроков справедливо насторожилось: цены на золото стремительно пошли верх. Проявилось углубление кризиса в ЕС, хотя официальные данные по безработице остались на «низком» уровне в 10%. В июле пришла засуха – гарант будущего сужения внутреннего рынка. Сложилась ситуация, когда казавшиеся еще зимой надежными компании начали вызывать сомнение. Мировая экономика, а с ней и российская экономика вступили в полосу застоя и повышенных рисков.

Регуляторы в новых условиях остались на прежних антикризисных позициях. Кредитование банков и поддержка корпораций на третьем году кризиса господствовали также как и в первых его месяцах. Но, несмотря на колоссальные средства, перетекшие из казначейств в частные структуры, повсеместно бизнес ощущал дефицит платежных средств. Для неолиберальных экономистов это означало одно: меры монетарной помощи сворачивать нельзя.

Потребность в дешевом кредите в российской экономике по-прежнему колоссальна. Она почти не удовлетворена. Средние предприятия находят деньги с трудом, а малый бизнес остается в еще более непростом положении. И проблема не только в слабой доступности займов, но и в огромных банковских процентах. Несмотря на очень скромные шаги властей по уменьшению ставки рефинансирования (сейчас она 7,75%), по которой казенные деньги получают крупные игроки, она остается слишком высокой для удовлетворения всех аппетитов.

Банки полны собственных жалоб. Качественных заемщиков недостает. Это естественно для депрессивного состояния экономики. Пока конъюнктура остается плохой, даже «хорошие заемщики» будут нести с собой больше риска, чем до 2008 года. Все это плоды общего состояния. Действительно «качественными заемщиками» можно назвать сегодня не более 20%. И даже в этой группе все обстоит небезупречно. Если бы ставка процента по кредитам была в России в несколько раз меньше, то доля «качественных заемщиков» оказалась бы значительно большей. Однако общая ситуация все равно определялась бы объективными условиями, прежде всего состоянием мирового потребительского спроса.

Потрясения 2008-2009 годов многое открыли российскому бизнесу. Банки научились более трезво смотреть на вещи и в «плохие заемщики» попали очень многие из тех, кто до кризиса считался первоклассным должником. Но банковский сектор еще не расплатился за старые ошибки (не говоря уже об общем консерватизме стратегий). Наращивание кредитных портфелей понимается банками не так как государством, старающимся поддержать общеэкономическую стабильность. Для банков это наоборот средство повышения рисков. Они постараются не выполнить план ЦБ в реальных показателях. И все же жажда расширения делает свое. На сузившемся рынке неизбежен предел. Однако главная борьба еще впереди. В ближайшие годы можно будет наблюдать битву гигантов, когда одни банки будут усиливаться за счет других. Передел рынков еще толком не начался.

Правительство призывает кредитные институты скорее кредитовать частные предприятия, так все страшенное позади и ВВП страны растет. Банкам опасно наращивать кредитные портфели. В этом они остаются на старом месте, притом, что правительство смогло стабилизировать их положение. Они заинтересованы в том, чтобы не понести новых потерь. И они понимают насколько непростой остается экономическая ситуация. Кредиты выдаются намного осторожней, чем прежде. Это, однако, не защитит в достаточной мере большинство банков от «второй волны кризиса». О ее приближении свидетельствуют весенний обвал рынков и последовавший за ним застой.

Власти США будут бороться за сохранение стабильности и возможно продлят ей жизнь. Новая острая фаза снова отсрочится, но не отменится. Более того, победы американского, а с ним и других правительств, над симптомами кризиса, вероятно, сведутся не к оживлению рынков (как в 2009 году), а к сохранению их в положении застоя. Можно ожидать и вялого болезненного роста. Реальный хозяйственный фон такого «посткризисного развития» продолжит меняться в худшую сторону. Потребители ЕС и США, основных рынков сбыта планеты, по-прежнему ощущают падение доходов. Ничто для них само по себе не изменится к лучшему. Классовые битвы еще проявят себя как один из важнейших факторов экономической жизни. Без них не стоит рассчитывать, что где-либо возникнут достаточные для глобального оживления рынки.

Антикризисная линия Евросоюза отличается от США. Американские власти настаивают на продолжении денежного стимулирования (ожидая, что потом спасать доллар и компенсировать их дефициты будут другие). В Европе господствует более консервативный подход. Некоторые аналитики формулируют его как признание «второй волны» кризиса меньшим злом, чем полное разрушение национальных финансов и финансов ЕС. Считается, что ресурсы финансового стимулирования в Европе практически исчерпаны не только у англичан, но и у немцев. Своеобразна политика Германии. ФРГ собирается сделать с другими странами ЕС то, что американцы со всем остальным миром: выжать их ресурсы для спасения своей экономики. Именно Германия выступает в «объединенной Европе» главным лоббистом курса бюджетной экономии за счет социальных статей. ФРГ обрекает на жесткую экономию другие государства, а сама стремится проводить менее жесткую политику.

В действительности границы возможностей финансового стимулирования в Европе не перейдены. Политика ЕС и национальных администраций определяется не том, что они больше не могут эмитировать евро для оказания помощи банкам. Проблема в ином: Западная Европа остается в плену своего положения в мировой системе, где есть только один центр – США. Политика европейских властей ориентирована на сохранение экспорта в США и поддержание валютного равновесия. В этом вопросе линия западноевропейских государств мало отличается от политики стран периферии. Параллельно европейские власти стараются уничтожить социальные завоевания трудящихся, чтобы удешевить производство.

Жесткие меры принимаются во Франции. В Британии тоже началось завинчивание гаек по греческому сценарию. Финансовые корпорации не рассматривают угрозу резкого снижения спроса и падения экономики в штопор как угрозу для себя. Даже робкое предложение Эд Милибэнда (нового лидера британских лейбористов – не более чем правого социал-демократа) несколько замедлить урезание социальных статей бюджета вызвало бурю. Сити охватила настоящая истерика. Газеты вышли полными заголовков о «красном Эде» и надвигающемся социализме. Предложение главы лейбористов пресса характеризует как «безумие» (madness). В Ирландии, где программы экономии начались раньше, спад в реальной экономике резко ускорился. Твердолобая приверженность западноевропейских властей и крупного капитала курсу «экономии» всюду породит мощные социальные выступления по греческому образцу. Правительства неминуемо падут, вслед за развалом экономики. Но ближайшей перспективой остается уже проводимая неолиберальными властями политика.

В последнее время российские банки активно привлекают депозиты в валюте. Их не тревожит даже перспектива ослабления доллара и евро. Иностранная валюта необходима отечественным банкам для расчетов с иностранными кредиторами. Они заинтересованы привлечь ее как можно больше. Долги крупного российского бизнеса в зарубежных валютах остаются огромными. При этом нельзя сказать, что кредитные институты несут какие-то особые риски. Они могут пострадать только от дальнейшего ухудшения конъюнктуры.

Приход осени восстановил тему девальвации рубля. В твердости его давно положено сомневаться. Но вряд ли банки объявили сбор валюты из-за ее угрозы. Новая девальвация рубля при нынешних ценах на сырье в мире может только навредить властям политически – это ухудшило бы положение населения в условиях неурожая. Экономически она пока не обоснована. Повторный мощный обвал на нефтяном рынке еще не развернулся, что делает вторую девальвацию маловероятной в ближайшие несколько месяцев. Это не отменяет, правда, общей тревожно-кризисной атмосферы.

Несмотря на то, что период дорогого евро закончился, доллар в сентябре показал, насколько низко он может пасть. Европейские власти видимо постараются опустить евро вслед за ним, а правительства стран периферии капитализма сделают тоже. Это может относительно усилить доллар в октябре-ноябре. В целом же до конца 2010 года продолжится общемировое снижение покупательной силы валют, что ярче всего выразится в повышении потребительской инфляции. В ЕС кризис набирает остроту, что делает его валюту не более надежной, чем доллар. В результате разумней (как и прежде) держать сбережения в золоте и серебре – золотых и серебряных ценностях.

Детали остаются деталями, даже если могут сказать о многом. Проблемы банков заключены не в том, что часть вкладов номинирована в валюте, а в общеэкономическом снижении доходности. Российские власти, как и правительства иных государств, постарались помочь банкам разгрузить портфели от плохих долгов. Но в банковских портфелях остается еще много потенциально плохих долгов. Как скоро о них заговорят, зависит не от банков, а от общих процессов в экономики. Их по-прежнему обуславливает глобальный кризис. И тут все остается на старом месте.