Автор: Смирнов А.С., старший преподаватель, эксперт по инвестициям.

Раздел IX. Почему экономическая цикличность перерастает в военно-политическую (на примере возникновения Первой и Второй мировых войн)?

9.1. Значение цикличности в возникновении Первой мировой войны. Первые проявления сжимающихся рынков.

Из выше изложенного ясно, что цикличность политических процессов в полной мере проявлялась в циклах сдвигов. Более того, все циклы сдвигов были потенциально опасны политическими взрывами. Ведь в них происходила внутриполитическая и внешнеполитическая трансформация государств с индустриальными экономиками. Изменялась пространственная конфигурация рыночных хозяйств. Уже первый длинный цикл закончился общеевропейской революцией 1848 г. в цикле сдвига 1838-1848 гг.

Однако, наибольшее потрясения в циклах сдвигов произошли в XX в. Сначала в ходе Первой мировой войны 1914-1918 гг., а затем Второй мировой войны 1939-1945 гг. Данный факт настолько очевиден, что заслуживает самого пристального исследования.

Рассмотрим первоначально экономические и политические процессы, предшествовавшие Первой мировой войне, а затем «Великой депрессии» и Второй мировой войне.

Как уже ранее было показано, на рубеже XIX-XX вв. происходила глубокая структурная трансформация самых развитых экономик. Германия, США, частично Франция, переходили из аграрно-индустриального в индустриально-аграрное состояние. Если в первый период становления индустриального хозяйства (1815-1900 гг.) часто происходила простая замена ручного ремесленного труда индустриальными технологиями, то теперь, нередко, одни индустриальные производства должными были сменить другие.

Важно заметить, что Англия раньше создала индустриально-аграрную экономику. Ее аграрный сектор в нач. ХХ в. давал только 15% ВВП. Но достигнуто это было не за счет развития новейших индустриальных отраслей, свойственных ХХ в., а за счет огромных колониальных владений. В них Англия экспортировала ткани, одежду, уголь, металлы, паровозы, суда, а возила продовольствие и сырье.

В тоже время, развитие новейших отраслей: электротехнической, химической, автомобильной, бытовой в Англии шло замедленными темпами. В результате, она уступала место технологического и циклического лидера США и Германии.

Как следствие, в нач. ХХ в. индустриальный сектор экономики в Англии также испытывал серьезные противоречия: из-за усиливавшегося технологического застоя замедлялся рост производительности труда, а значит, останавливался рост реальной зарплаты.

Противоречия индустриально-аграрной экономики предельно обострились в цикле инноваций 1908-1914 гг., непосредственно предшествовавшем Первой мировой войне, и ставшем едва ли не ключевым циклом в XX в. Он сделал реальностью новые направления в эволюции индустриального хозяйства, такие как производство автомобилей, средств связи, самолетов, тракторов, бытовой техники которые определили лицо индустриального хозяйства XX в.

Таким путем металлургия могла находить новые рынки сбыта, непосредственно удовлетворявшие потребности населения. Так, в США уже в 1908 г. на заводах Форда начался выпуск первой массовой модели автомобилей: Форд Т. В 1913 г. уже было развернуто конвейерное производство этой модели. Но даже в США, которые наиболее далеко продвинулись в процессе развертывания новых отраслей и обладали емким внутренним рынком, перед Первой мировой войной новые отрасли еще только формировались.

Неудивительно, что уже начало XX в. ознаменовалось новым усилением империалистической борьбы, которая в конечном итоге привела к Первой мировой войне 1914-1918 гг. Причем эпицентр империалистической экспансии все более смещался в Германию.

Здесь сохранялось значительное избыточное население в аграрном секторе. Процесс индустриализации земледелия только начинался. Поэтому трансформация в индустриально-аграрное состояние протекала особенно болезненно. В частности, в отличие от США, в Германии в цикле инноваций почти не получило развития автомобилестроение. Но зато металлургия сохраняла особенно большое значение. Так, в 1913 г. Германия произвела 21 млн. т металла, лишь немного уступая по этому показателю США – мировому лидеру. Но за количественными показателями скрывалось падение эффективности производства. Отражением факта снижения эффективности германской индустрии было то, что перед войной в Германии остро ощущалась нехватка финансов.

Следовательно, развитие металлургии и всего комплекса тяжелой индустрии в новом длинном цикле 1901-1921 гг. оказалось особенно сложным. После завершения активного железнодорожного строительства металлургия потеряла возможность эффективно наращивать производство. А без этого трудно было совершенствовать технологию и переходить к использованию более бедных рудных и угольных шахт. Металлургия и машиностроение Германии остро нуждались в новых рынках сбыта и дешевых источниках сырья. Почти не имея колоний, германские картели пыталась захватывать внутренние рынки своих конкурентов. Так, в 1900 г. происходил ввоз металла на рынки США, затем Англии. А перед Первой мировой войной немецкие концерны (Тиссен, «Хеш» и др.) пытались проникнуть в металлургию Франции и отчасти России (через Санкт-Петербургский международный банк): своих главных военно-политических врагов в Европе. При этом, медленно в Германии развертывались инновационные отрасли, прежде всего, автомобилестроение. Особенно в сравнение с США. Т. о., в цикле инноваций 1908-1914 гг. совершенно отчетливо обнаружилось технологическое отставание Германии в создании инновационных отраслей, что и стало одной из важнейших причин роста ее агрессивности. Инновации были подменены милитаризацией.

Так что наиболее зловещим было развертывание гонки вооружений, предпринятой Германией после того, как стало ясно, что мирными методами оттеснить другие империи не удастся. Особенно обширной была программа создания торгового и военного флота с целью развертывания колониальной экспансии и установления контроля за морскими торговыми путями. Крупнейшие немецкие судоходные компании ГАПАГ и Норддойчланд Лайн использую суда большого водоизмещения, вытесняли Англию с важнейших коммуникаций в Атлантике.

Оказывалось, что достичь нового высшего уровня индустриализации невозможно, если экономика ограничена рамками одной империи, и тем более отдельной страны. Об этом свидетельствовали все более сокращавшиеся циклы Жюгляра. Уже цикл роста 1901-1907 гг. был необычно коротким. Как мы знаем, в США из-за пролонгации цикла сдвига 1893-1903 гг. он был еще короче 1904-1907 гг. Но и цикл инноваций 1908-1914 гг. уже в 1913 г. перешел в предкризисную стадию. И, важно заметить, что раньше всего в США, а затем и в Германии. В странах, чьи экономики особенно активно переходили в индустриально-аграрное состояние. Уместно подчеркнуть, что во Франции, России, Японии – хозяйства которых еще оставались по преимуществу, аграрно-индустриальными, экономический кризис в 1913 г. еще не получил развития.

Вот весьма красноречивое описание состояние экономики Германии перед началом войны. «Конъюнктурный период, исходным моментом которого был октябрьский кризис 1907 г., … завершил свой оборот. Высокая конъюнктура кончилась. Ее нет уже ряд месяцев. Теперь зимой 1913-1914 гг. в городах вновь разбухает безработица. Вновь, как и 6 лет назад, сотни тысяч не имеют работы и хлеба, другие сотни тысяч испытывают острое, даже, пожалуй, потрясающее снижение своих доходов».[18]

Естественно, столь острое экономическое положение резко обострило внутриполитическое положение в Германии, особенно в пер. пол. 1914 г. В городах Германии миллионы рабочих не только страдали от безработицы и недоедания, но также от недостатка жилищ. Жилищное строительство, после глубокого ипотечного кризиса 1900 г., так и не оправилось. Фактически, это означало, что процесс индустриализации в Германии переживал серьезный кризис, так как рост городов и городского населения был важнейшим условием углубления индустриализации и формирования индустриально-аграрной экономики.

Как уже говорилось выше, в цикле 1908-1914 гг., как и в других циклах инноваций, резко обострилось политическое противостояние индустриальных империй в Европе. Причем толчком к нему уже в 1908 г. стала аннексия Австрийской империей Боснии и Герцеговины, формально входившей в состав Османской империи. Другим событием, усилившим напряженность на Балканах, стала Младотурецкая революция. Ослаблением Османской империи в 1911 г. воспользовалась Италия, захватившая в 1911 г. Ливию. Наконец, последним толчком, фактически, запустившим механизм роста предвоенного напряжения, стали две Балканские войны 1912-1913 гг. Они не только почти вытеснили Османскую империю из Европы, но и фактически, ослабили позиции Австрийской империи, которая на протяжении 400 лет играла роль противовеса Османской империи.

Кроме того, Австрийская империя оказалась из-за Балканских войн в тяжелом экономическом положении ухе в конце 1912 г. «Курсы акций на бирже быстро падают, эмиссионный банк испытывает острое напряжение, поступление платежей из заграницы застопорилось, новые кредиты получить невозможно; банкротства растут; промышленность испытывает острый недостаток в заказах … В розничной торговле вместо ожидавшегося рождественского оживления, слабый сбыт, так как все ограничивают закупки в тревоге за завтрашний день».[19] Балканские войны существенно повлияли и на конъюнктуру Германии, вызвав изъятие банковских вкладов и ухудшение торговли с воюющими странами.

Но не только на Балканах обострилось противостояние Австро-Германского блока и Антанты. В 1911 г. едва не переросло в военное противоборство колониальное противостояние Франции и Германии в Танжере (Марокко).

Следовательно, в цикле инноваций 1908-1914 гг. предельно обострилось как экономическое, так и политическое положение Австрийской и Германской империй. Германия не смогла развернуть новые инновационные отрасли, как это было в цикле инноваций 1883-1892 гг., а попытки пространственной экспансии, как Германии, так и Австро-Венгрии, предельно усилили политическую напряженность в Европе.

При этом, важно заметить, что экономические затруднения в цикле 1908-1914 гг. вели к усилению внутренней борьбы в главных индустриальных странах. А это в свою очередь подталкивало правящие круги этих стран к внешней экспансии.

В результате, именно в самых высокоразвитых Германии, США и Англии, уже имевших индустриально-аграрную экономику, социально-политическая борьба достигла высокого напряжения. Причина этого феномена состояла именно в укреплении индустриально-аграрной экономики: росте индустрии, городов и концентрации в них больших масс рабочих, чей уровень жизни оставался весьма низким. Снижение темпов роста производительности труда в нач. ХХ в. еще более обостряло социальные противоречия.

Именно на предвоенные годы в США пришелся подъем движения прогрессистов, завершившийся избранием в 1912 г. демократа Вудро Вильсона. В эти же годы произошли крупнейшие забастовки на заводах «Стального треста» в Мак-Кис-Роксе, Ньюкасле и Батлехеме; в Лоренсе и Патерсоне в текстильной промышленности. Некоторые из забастовок переросли в настоящие вооруженные сражения, как забастовка шахтеров в Колорадо, где число погибших насчитывало 30 человек. Социальное напряжение в США сохранялось даже после начала Первой мировой войны, и пошло на убыль только с 1916 г., когда Вильсон принял ряд важных законов, улучшавших положение рабочих.

Следовательно, формирование индустриально-аграрной экономики оказалось настолько сложным, что даже стремительное развитие в США автомобилестроения и других инновационных отраслей в цикле 1908-1914 гг. не могло ослабить социальных противоречий.

Не меньший размах социальная борьба в предвоенный период приобрела и в Англии. Как и в Германии, здесь после 1900 г. фактически, уровень жизни рабочих не только не рос, но даже снижался. Так, зарплаты даже квалифицированных рабочих возросли на несколько процентов, тогда как цены более чем на 30%. В результате, едва ли не каждый год вспыхивали мощные забастовки. В 1910 г. стачка 100 тыс. текстильных рабочих, в 1911 г. Англию потрясла стачка 200 тыс. транспортных рабочих, в 1912 г. всеобщая стачка 1 млн. шахтеров.

В Германии, где уровень жизни рабочих был еще ниже, особенно отым был жилищный вопрос. Нарастание социальной борьбы в цикле 1908-1914 гг. переросло в политические сдвиги. Резко усилилось влияние социал-демократической партии, получившей, после выборов 1912 г. более трети мандатов в рейхстаге. Здесь же происходили острые социальные столкновения. В 1910 г. в Берлине, фактически, вспыхнули бои шахтеров с полицией, а в 1912 г. мощная стачка шахтеров охватила промышленный Рур. Летом 1913 г. стачки охватили города северо-запада Германии. Уже перед самой войной летом 1914 г. в Берлине снова столкновения едва не пересоли в баррикадные бои.

Так что перерастание экономической цикличности в военно-политическую в цикле сдвига 1914-1921 гг. было почти неизбежным. Более того, уже в цикле инноваций 1908-1914 гг., как мы видели, экономическая цикличность испытывала нарастающее влияние военно-политических столкновений. Они то, в конечном итоге, и стали основными в цикле сдвига 1914-1921 гг.


[18] Feiler A. Die Konjunktur-Periode 1907-1913 in Deutschland . Jena, 1914. S. 140.

[19] Там же, с. 132.




Читайте также: