Автор: Смирнов А.С., старший преподаватель, эксперт по инвестициям.

Раздел I. Что из себя представляют настоящие длинные циклы?

1.2. Как работает механизм длинного цикла?

Как работает механизм длинных циклов мы можем вполне представить.

В цикле роста еще преимущественно реализуется инновационный потенциал прошлого длинного цикла. Но уже появляются новые технологии. При этом, ведущую роль играет расширяющаяся кредитно-финансовая система. Когда исчерпан старый инновационный потенциал грядет кредитно-финансовый кризис и депрессия, принуждающие широко внедрять инновации, главную роль среди которых играют базисные.

Главной причиной кризиса и депрессии является замедление роста производительности труда в цикле роста. Но если и в цикле инноваций депрессия затягивается, то это означает, что производительность труда еще не растет. Другими словами, иного выхода из кризиса завершающего цикл роста, как базисных инновации нет, ибо только они дают новый толчок росту производительности труда и расширению емкости рынка. Следовательно, ситуация, сложившаяся в текущем цикле инноваций 2010-около 2017 гг., когда после кризиса затягивается депрессия, типична. Мы видим из таблицы VII, что это же было характерно для двух последних циклов роста и инноваций.

График I. Падение роста производительности труда в экономике США в завершении циклов роста 1949-1958 гг., 1975-1982 гг. и в начале циклов инноваций. Особенно наглядно в обрабатывающей промышленности.

Падение роста производительности труда в экономике США в завершении циклов роста

Так развертывается цикл инноваций. Он – центральное звено длинного цикла. Но базисные инновации требуют новых значительных инвестиций и для их прибыльности нужны дополнительные рынки сбыта, что влечет за собой пространственные, социальные и военно-политические сдвиги. Причем они могут начинаться уже в середине цикла инноваций, а зарождаться даже в его начале. Именно поэтому рост новых технологий нередко соединяется с ростом военных конфликтов. Так было в циклах инноваций 1858-1866 гг., 1883-1892 гг., 1908-1914 гг., 1931-1938 гг., 1859-1967 г., 1983-1991 гг. (рейганомика), наконец в настоящем цикле инноваций 2010-около 2017 гг. мы также видим обострение политического положения во многих регионах Мусульманской цивилизации, а фактически, на всем Ближнем Востоке.

В циклах сдвигов происходят глубокие изменения в экономике. Инновационные отрасли быстро расширяются, изменяя отраслевую структуру хозяйства. Одновременно могут происходить глубокие пространственные и политические сдвиги. Типичный пример – последний цикл сдвига 1992-2001 гг., когда наряду с огромным ростом информационных технологий, прежде всего, Интернета, в результате распада социалистической системы с СССР во главе - возникла глобальная экономика

Как мы видим на конкретных примерах, особенно ясно этот механизм работал в длинных циклах 1901-1921 гг. и 1975-2001 гг. Но вполне отчетливо уже в первом длинном цикле 1816-1848 гг.

Так, в цикле инноваций 1827-1837 гг. длительная депрессия 1826-1832 гг. подтолкнула к ускоренному внедрению инноваций Важнейшей из них было начало широкого строительства железных дорог и ускорение развития машиностроения. Так, если 1826 г. протяженность. железных дорог в Англии была почти равна 25 км, то в 1838 г. их протяженность уже была около 1000 км. Одновременно, стремительно развивалось речное пароходство, и к 1836 г. в Англии насчитывалось более 600 пароходов, а в США к 1840 г. более 1000. В результате, второе дыхание получало сооружение каналов.

Но в этом цикле произошли и другие важнейшие качественные изменения. Ручное ткачество было вытеснено машинным, стремительно развивалась металлургия, рост которой не прекратился даже в период циклического кризиса в 1825-1826 гг.

Т. о., в циклах инноваций происходят глубокие качественные изменения в экономике, поэтому их еще можно определить также как циклы качества.

К этому важно добавить, что различия между короткими циклами не являются абсолютными. Другими словами, в циклах роста могут развиваться улучшающие инновации, а в циклах инноваций рост и сдвиги. Особенно в сопутствующих отраслях. Так, железнодорожное строительство повлекло за собой развитие средств связи, а в конечном итоге, развития телеграфа, превратившегося вскоре в важную самостоятельную отрасль. Причем, стремительно телеграфная связь формировалась уже не столько в цикле инноваций, а цикле сдвига 1938-1848 гг. и роста 1849-1857 гг. Тем не менее, такие важнейшие проекты, как прокладка океанического телеграфного кабеля между США и Англией пришлась на цикл инноваций 1858-1866 гг.

Именно определенная размытость различий между короткими циклами создает иллюзию, что короткие циклы однородны. Тогда как циклы инноваций являются центральным звеном длинных циклов. К тому же, в некоторых длинных циклах (1874-1900 гг., 1949-1975 гг.) действительно, циклы сдвига не были выражены предельно ясно, но, тем не менее, глубинные сдвиги в них происходили. Причины такого рода отличий в механизме и природе длинных циклов мы рассмотрим ниже.

Теперь, возвращаясь к теории Н. Кондратьева, можно увидеть, что «понижательная» часть первого большого цикла Кондратьева почти совпадала с реальным длинным циклом 1816-1848 гг., «повышательная» часть второго большого цикла Кондратьева совпадала с реальным длинным циклом 1849-1873 гг. и т.п. Но это были не части больших циклов конъюнктуры в 50-60 лет, а самостоятельные длинные циклы, каждый из которых состоял из трех коротких циклов Жюгляра.

Следовательно, конъюнктура длинных циклов (вроде цикла 1816-1848 гг., цикла 1849-1873 г., и т.д.) действительно могла отличаться. Но это не было причиной соединять два цикла в один. Длинные циклы 1849-1873 гг. и 1873-1900 гг. были равноценными длинными циклами по отношению друг другу. Также были самостоятельными по отношению друг к другу следующие два длинных цикла: 1901-1921 гг. и 1922-1948 гг. Другими словами, ни эти, ни выше названные два длинных цикла, вместе не составляли единого большого цикла конъюнктуры, как это казалось Кондратьеву. Хотя они и входили как равные длинные циклы, в большие периоды становления (1815-1900 гг.), зрелости (1901-1975 гг.) и постиндустриальной трансформации индустриального общества (1975- около 2055 гг.).

Тем более не могли входить в один большой цикл временные отрезки 1789-1814 гг. и 1815-1848 гг. Как было показано, первый отрезок был заполнен многолетними наполеоновскими войнами и завершал эпоху земледельческой цивилизации, а второй открывал эпоху индустриальной цивилизации. Их соединение в большом цикле ничем не обосновано.

Следовательно, как уже говорилось «кондратьевских циклов» в 50-60 лет не существует, зато «понижательные и повышательные» половины этих несуществующих циклов и есть настоящие и самостоятельные длинные циклы.

Как известно, Й. Шумпетер еще в нач. XX в. разработал теорию экономического развития.[4] Фактически, цикличность он объяснял внедрением инноваций, называя их «новыми комбинациями». Но австрийский экономист явно преувеличивал фактор психологии в экономике. В действительности, многие инновации и просто усовершенствования технологии, являются вынужденными, порожденными объективными причинами: падением роста производительности труда, вздорожанием сырья, усилением конкурентности рынков и т.д. Например, вздорожание нефти и газа неизбежно влечет поиски альтернативных источников энергии, истощение рудных запасов ведет к созданию инновационных материалов-заменителей и т.д.

Итак, в теории длинных индустриальных циклов соединяются периодические циклы, исследованные еще Жюгляром, Туган-Баранговским, Лескюром, Афтальоном и длинные полуциклы теории Кондратьева, интегрированные идеей Шумпетера об инновациях как внутренней причине цикличности.

Вместе с тем, хотя сегодня неоспоримо значение инноваций как решающей причины цикличности, автор данного исследования считает таковыми еще две. Это конечно, кредитно-финансовая сфера глобального рыночного хозяйства и пространственные сдвиги, которые оказывали громадное влияние на эволюцию цикличности на протяжении всего XIX и XX вв.

Наконец, уже из выше изложенного можно вполне объяснить множественность теорий циклического развития, которая сама по себе для многих экономистов является причиной обструкции теории циклов.

Механизм индустриальной цикличности и ее причинность исключительно сложны. Как результат, множество исследователей феномена цикличности (начиная с сер. XIX в.), абсолютизировали его различные стороны и причины. Это тем более очевидно, как мы увидим далее, что длинные циклы не просто состоят из коротких, но также отличны друг от друга, и входят в более крупные временные отрезки – периоды.

Итак, чрезвычайная сложность индустриальной и постиндустриальной цикличности, динамичные отношения длинных и коротких циклов, сильнейшее влияние военно-политических факторов и есть решающая причина множественности теории циклов.

Но парадокс состоит в том, что ключом разгадки цикличности является предельно простая идея: три коротких цикла составляют один длинный. И очевидность этой идеи вроде бы проявилась более 100 лет назад. Однако только на протяжении XX в. в длинных циклах 1901-1921 гг. и 1922-1948 гг., и особенно в последнем завершившемся длинном цикле 1975-2001 гг., открывшем постиндустриальную эпоху, различие коротких циклов проявилось предельно ясно. А инновации стали фактором повседневной жизни. Тогда то и были сформулированы более четко инновационные причины цикличности.[5]

Теперь рассмотрим характерные черты циклов сдвигов, инноваций и роста непосредственно на исторических и современных примерах. Автор уделяет этому особое внимание, так как множеству противников теории циклов будет труднее опровергнуть новую теорию.


[4] Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., 1982 г.

[5] См. Mench G. Stalemate in Technology. Mass; 1979.




Читайте также: