ТЕКСТЫ КНИГ >> МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА

КРИЗИС ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

Василий Колташов, книга, ноябрь 2009 г.

Часть 2. На пульсе кризиса

Старый тормоз экономики: прописка в России

Институт прописки строго ограничивает свободу передвижения и проживания населения, выступает мощным тормозом экономического развития России. Таковой ситуация являлась накануне кризиса, такой же осталась она и с его приходом. По мнению ЦЭИ ИГСО, в условиях свободы передвижения капиталов, прописка – официально именуемая в РФ регистрацией по месту жительства – жестко ограничивает возможности перемещения рабочей силы. В результате в различных регионах и отраслях экономики возникает хронический дефицит специалистов, которые имеются в России, но лишены возможности свободной миграции.

Ни в одной из «старых индустриальных» стран (США, Канаде, ЕС, Англии и др.) не существует норм, ограничивающих свободу передвижения и проживания граждан. Люди имеют право свободно перемещаться по стране, выбирая без административных затруднений место своего проживания. В результате в зонах экономической активности спрос на рабочую силу удовлетворяется. Люди находят работу, переселяются и обустраиваются на новом месте, не встречая преграды со стороны чиновников и полиции. Граждане также не ограниченны в своих конституционных правах строго очерченной территорией, при выходе за которую они становятся существами второго сорта.

Действующий в России механизм прописки требует от людей при перемене места жительства или пребывания прохождения сложных бюрократических процедур для получения регистрации – статуса законного нахождения на той или иной территории. В противном случае граждане РФ подвергаются полицейским преследованиям (прежде всего в Москве) и лишаются целого ряда прав. В медицинских учреждениях им отказывают в предоставлении бесплатных услуг. Они не могут приобретать и регистрировать автотранспорт, помещать детей в детские сады. Школы нередко отказывают в приеме детям незаконных мигрантов-россиян. В налоговой инспекции людям не выдают ИНН.

В Москве милиция повсеместно преследует «преступников прописки», вымогая у них деньги. Получить легальную регистрацию, не владея недвижимостью почти невозможно из-за бюрократических сложностей. В итоге, меняя место проживания, граждане РФ в собственной стране попадают в положение бесправных чужаков.

Буржуазные революции XVI-XIX веков в Европе и Северной Америке ликвидировали феодальные ограничения на перемещение товаров и капиталов, передвижение и выбор места проживания людей. В результате возникли национальные государства с единым гражданством и национальные рынки (включая единый рынок труда), что способствовало быстрому экономическому развитию.

В России отмена крепостного права привела к резкому увеличению темпов экономического роста. Снижение ограничений на перемещение рабочей силы из деревни также способствовало притоку иностранного капитала. В итоге производство стали за период 1895-1900 гг. выросло в 5,7 раз, в то время как за период 1861-1885 гг. оно возросло всего в 1.6 раз. Не менее внушительным оказалось повышение темпов роста производства и в других отраслях.

Существующий в РФ жесткий механизм регистрации по месту жительства и пребывания фактически является формой прикрепления человека к месту. Прописка в России выступает тем самым пережитком крепостного права, лишь усилившимся после распада СССР.

Без ликвидации этого института невозможно было создание полноценного рынка труда, а значит и полноценное использование трудовых ресурсов страны. В итоге хозяйственное развитие России сдерживалось в годы экономического подъема предшествовавшие кризису, а разговоры о гражданском обществе в условиях повсеместной узаконенной дискриминации граждан оказывались неуместны.

Ситуация с пропиской отражала интересы сырьевых монополий, фактически обладавших властью в России. В 2000-е годы власти пошли на смягчение регистрационного режима: гражданам было разрешено трехмесячное пребывание не по месту официальной регистрации вместо прежних нескольких дней. Однако правительство не пожелало пойти на отмену жестких прикрепительных норм в годы роста экономики. С кризисом проблема для капитала временно отпадала. Рост безработицы снимал проблему дефицита кадров. Однако отсутствие у россиян права свободной смены места проживания должно еще было сыграть свою роль в дальнейшем.

Тяжелый кризис в экономике вел к обострению классовых противоречий, а значит, поднимал остроту всех общественных проблем. Гражданские несвободы обязательно должны были сыграть свою роль в общественных конфликтах. Одновременно дальнейшее развитие российской экономики не может не потребовать устранения всевозможных дикостей русского государственного устройства.

«Персонал нам не дорог»

Большинство российских компаний страдало в канун кризиса от высокой текучки кадров, причиной которой являлась их собственная политика. Отечественные фирмы не стремились удерживать персонал, что вело к сбоям в работе и частым перегрузкам служащих, вынужденных их ликвидировать. По мнению Института, основными причинами нежелания компаний сохранять персонал являлось ошибочное представление, будто на рынке труда можно получить полностью готовых специалистов, а также низкий профессиональный уровень топ-менеджмента, привыкшего в условиях активного роста российского рынка не считаться с потерями прибыли.

Нанимая новых сотрудников, компании не ставили на первое место умение быстро осваивать новые направления, легко нарабатывать опыт и выстраивать эффективные схемы деятельности. Более важным считалось изначальное наличие опыта работы в том или ином отраслевом сегменте. Так, нанимая сотрудников пресс-служб, банки требовали наличие опыта работы именно в банковском направлении. Компании, работающие в металлургии, хотели от инженеров опыта полученного именно в металлургической фирме, а подчас и в совершенно узко-специфическом производственном секторе.

Знания и способности людей могли просто не приниматься в оборот. Вместо этого требовались совершенно законченные специалисты, каких просто не существовало на рынке в необходимых количествах. С другой стороны, люди, проработавшие в одной области несколько лет, могли стремиться попробовать себя в другой и избегать трудоустройства ничего не дающего им в плане опыта.

Отечественные фирмы не пытались предлагать персоналу долговременно приемлемых условий работы. Падавшие в результате инфляции по покупательной способности зарплаты индексировались нечасто. Продолжительность рабочего дня оказывалась как правило больше предварительно оговоренной, а работа в выходные и перерабатываемые часы не оплачивались. Попытки уже проработавшего в компании продолжительное время человека изменить ситуацию, как правило, упирались в твердое «нет» руководства. Большинство сотрудников было убеждено: все, что они могут получить определяется только в процессе переговоров о найме, а улучшение условий означает уже смену работы. Готовяся принять решение об уходе, многие опытные работники обнаруживали, что их никто не пытается остановить.

Менеджмент не считал необходимым удерживать персонал, рассчитывая заменить ушедших «менее привередливыми» кадрами. Потери компании от ухода работников, обладающих ценными, долго приобретающимися навыками, просто не принимались в оборот. В результате как у увольняющихся, так и у остающихся в фирме людей формировалось четкое представление: «Меня здесь не ценят». Менялось отношение к работе, становясь более отчужденным.

Доверие к работодателю рушилось. Давно разработанные механизмы сохранения квалифицированного персонала (повышение зарплаты, улучшение условий труда и отношений в коллективе) не находили широкого практического применения в докризисной России, поскольку расходились с реальной кадровой политикой. Завершение экономического подъема привело лишь к формированию еще более жесткого отношения менеджмента и владельцев компаний к наемным работникам.

Еще до кризиса работодатели нередко изначально создавали настолько тяжелые условия труда, перегружая персонал, что люди уходили, не успев воспользоваться «хорошим социальным пакетом», и не побывав в отпуске. Возникавшая текучка кадров почти никогда не рассматривалась менеджментом как причина экономических неудач или потерь в прибыли. Серьезным фактором, способствовавшим быстрому уходу персонала, являлся нервозный климат создаваемый истерическим менеджментом на рабочем месте. В результате фирмы в первую очередь теряли высоко ставящих себя профессионалов, но сохраняли внешне лояльный, но наименее квалифицированный персонал.

Когда грянул кризис, жертвами увольнений часто оказывались наиболее грамотные сотрудники фирм как эмоционально наименее удобные для руководства. Вместе с тем во многих компаниях создавались буквально рабские условия труда. Зарплаты снижались, а нагрузка на работников увеличивалась.

Менеджмент почти восторженно реагировал на наступившие с кризисом перемены на рынке труда. Казалось, дешевизна рабочих и их уязвимость освобождали нанимателей от всякой ответственности. Можно было сильнее поднажать на персонал качественно не меняя ничего в управлении. Существовала только одна проблема: рентабельность падала, что лишний раз демонстрировало неэффективность старой системы менеджмента. Ужесточение эксплуатации не решало проблем.

«Кризис глобальной экономики и Россия»

Россия почивала на нефтяных лаврах. После зимних неприятностей, для сырьевых монополий все вдруг наладилось по волшебству растущих цен на углеводороды. На этом фоне, события в «далекой Америке» не казались такими уж пугающими. Деловая элита и бюрократия верили: Россия уже выигрывает от глобальной неурядицы в экономике.

6 июня 2008 года ИГСО опубликовал Доклад «Кризис глобальной экономики и Россия». В нем утверждалось, что развивающийся в мире кризис, скоро даст о себе знать не только в финансовой сфере и на рынке недвижимости США. Впереди – падение производства в глобальном масштабе. Период стабилизации заканчивался. Главных биржевых обвалов стоило ожидать осенью. Однако фондовые рынки вернулись к падению гораздо раньше. В релизе по Докладу говорилось: «Как только спад производства охватит большинство «новых индустриальных стран», а инфляция перейдет в стагфляцию, цены на нефть упадут – кризис ударит по России».

Авторы Доклада полагали, что правительства стран мира не располагают стратегиями преодоления кризиса, происхождения которого не понимают. Главное на чем строились расчеты властей: ожидание, что проблемы в мировой экономике пройдут сами собой или минуют некоторые национальные рынки. Между тем начавшийся глобальный кризис являлся системным, одновременно выступая и как циклический кризис перенакопления. Падение потребления в «старых индустриальных странах» привело к потере эффективности экономической модели основанной на эксплуатации дешевой рабочей силы в «третьем мире». Дальнейшее снижение товарных цен за счет сверхэксплуатации рабочей силы оказывалось невозможно, а ее ресурсы были почти исчерпаны. Чтобы развитие продолжилось, необходимо было радикально удешевить товары, что означало перестроение всего мирового хозяйства по новому типу.

Разворачивающийся кризис знаменовал смену понижательной волны в развитии мироэкономики повышательной. Поэтому он должен был оказаться тяжелым и продолжительным. Кризис не мог завершиться, пока не были сняты породившие его противоречия, а развитие мирового хозяйства не получило новый технологический импульс, прежде всего в инновациях индустрии. Необходима была революция в энергетике. По итогам кризиса энергопотребление в мире должно было возрасти, при падении значения углеводородов. Необходимыми оказывались новые способы получения дешевой энергии.

Кризис должен был сломать прежнюю систему локализованных рынков труда. В мире должен был сложиться единый рынок рабочей силы. Одновременно можно было ожидать укрупнение глобальных монополий и усиления их роли в мировом хозяйстве. Политика протекционизма не могла не возродиться. Международное разделение труда обещало возрасти еще больше. В государствах Запада логично было ожидать реиндустриализации после кризисного падения зарплат. Для левых кризис и вызываемые им преобразования в мировой экономике открывали широкие возможности. Период слабости антикапиталистического движения должен был смениться временем его усиления.

ИГСО прогнозировал сроки развития кризиса. В 2008 году кризис должен был стать явным в США. За этим следовал промышленный спад в «новых индустриальных странах». На 2009-2010 годы должен был прийтись пик кризиса. Возможное падение производства оценивалось в размере 45%. Депрессия, в ходе которой должна была произойти перестройка мироэкономики для нового развития, могла продлиться до 2013 года. Важные выводы делались для России. Экономика страны оценивалась как особенно уязвимая из-за сырьевой ориентации. Предполагалось, тем не менее, что хозяйственный рост в России продержится некоторое время. Компетентности правительства хватило ровно до лета. Оно не пыталось и не собиралось укреплять внутренний рынок, к тому же начала дешеветь нефть. Кризис уже подобрался к России, а власти действовали по инерции, рассказывая про то, как все хорошо обстоит в национальной экономике.

В Докладе ИГСО указывалось, что стране не миновать собственного торгового и ипотечного кризиса. Проблемы в торговле обнажились по итогам лета, кризис неплатежей по долгам за жилье подбирался незаметно. Рост русских бирж и правительственных мечтаний о великом грядущем отечественного капитала заканчивался ровно с окончанием эпохи дорожающей нефти. Специалисты ИГСО заключали: «Для России выход из кризиса будет сопряжен с большими структурными переменами в экономике, общественными потрясениями и падением роли сырьевых корпораций».




Читайте также:




Сервис по ремонту автомобилеи audi ауди remont-audi.ru.